Сев на диван, не стесняясь, полулегла, устало, вытянув ноги в сторону камина. Описала опасения Дианы, ее опыт с младшим братом и попросила Рената проявить внимание.
Суворов серьезно кивнул.
– Завтра с ней поговорю, – говорит, не сводя с меня пристального взгляда. – Ань, знаю, что ты против услуг массажа, но может хотя бы пробную “рекламную” версию разрешишь?
– Это как так?
Ренат пересаживается из кресла ко мне на диван, кладет мои ноги себе на колени, взял одну из стоп в ладони и начинает массировать. И это такое блаженство! Кусаю губы, только не стонать от удовольствия, а то Ренат еще неправильно поймет.
– Все, – говорит Суворов спустя минут пять, отпуская мою стопу. – Рекламная акция закончена.
А вторая стопа еще не тронута!
– Я продлеваю, – говорю, я моя вторая нога уже сама по себе льнет к рукам Рената. Давай-давай, массируй, такой массаж можно.
Суворов улыбнулся, и это довольная улыбка хитрого победителя.
Ну-ну.
Сначала идет массаж стоп, затем одной рукой не переставая массировать, второй начинает поглаживать по ноге, легко, едва касаясь. У меня по коже мурашки бегут, настолько это приятно.
Нет, ну какой, а? Ему пяточку доверяешь, а он уже к коленке тянется.
Демонстративно зевнув, подтягиваю свои конечности к себе, пока руки Рената еще куда-нибудь не дотянулись, и встаю.
– Спасибо за массаж, устала, пойду спать.
– Тебя проводить?
– Да вроде не должна потеряться, – хмыкаю.
– Доброй ночи, – Суворов остается на месте, не делая попыток на чем-либо настоять, но по глазам вижу, что еще что-нибудь помассировать мне очень даже не против.
– И тебе.
Ухожу в свою отдельную, выделенную мне спальню. Кремень, в не женщина.
Глава 58
После начала совместной жизни в пятизвезвездночном “санатории” имени Рената Суворова, жизнь моя стала определенно куда приятнее. Почти ни о каких бытовых делах заботиться не нужно, на работу привозят и увозят, при этом каждый день уточняя, а точно ли я хочу на эту работу? А может быть выходной? Полежи, поспи, дорогая. Нет? Ну зачем тебе эта работа, а? Хочешь? Ну ладно. Поехали. А зачем все-таки нужно на работу? А-а, деньги зарабатывать, спокойное будущее обеспечивать себе.
Вот на последнем моменте о будущем и спокойствии, Ренат призадумался, подготовился, и вскоре мы поехали к нотариусу. Это Суворов вспомнил свои обещания насчет моего переезда и обеспечения гарантий, но на деле все оказалось несколько иначе.
– Ренат, не надо мне все это дарить. У тебя температура, что ли?
– Аня, я все серьезно обдумал, ты ведь отказываешься идти за меня замуж. А если что-то случится? Ты в любой ситуации должна чувствовать себя спокойно. Так что давай так. Участок за тобой, он примыкает к моему. Посторойка дома… давай пока отложим? Не хочется затевать активную стройку под окнами, когда ждем чудесного события. Только ландшафтные работы пока, игровые и спортивные площадки, ну и второй открытый бассейн с горками. Ну а вместо дома, пара хороших, готовых к проживанию, квартир и открытый счет в банке с суммой… я ее тебе уже кажется говорил. Чтобы ты чувствовала себя спокойно.
– А как же твой план, на случай, если я захочу уехать, и чтобы я жила поблизости?
Ренат наклонился ко мне, проникновенно заглянул в глаза и тихо спросил:
– А ты захочешь?
– Этого и ты можешь захотеть.
– Я – ни за что. От меня теперь вообще будет так просто не отделаться.
Оказывается, очень трудно отказаться от роскошных квартир, когда тебе их так настойчиво предлагают. Я не смогла.
На личном фронте тоже довольно интересно. Ренат открыто не пристает, решительных действий не проявляет, но периодически смотрит такими горячими взглядами, что можно задымиться. И то утром на кухне подойдет с чем-нибудь “помочь”, невзначай коснется руки, словно задумавшись, заправит прядь волос за ухо, то приобнет, тоже исключительно чтобы помочь, и придержать. Заигрывает, флиртует, очень ласковый, заботливый. И как так вышло, что вечерний массаж стал почти что традицией.
Чем больше проходит дней, тем меньше жалею о принятом решении, хотя бы просто потому, что становлюсь все более грузной, неповоротливой, а Ренат при этом готов чуть ли не на руках носить и исполнять малейшие прихоти. Подушку подоткнет, одеялко заправит вкусняшку принесет. Недавно, стоило только упомянуть, что стало неудобно мыться, настойчиво рвался со мной в ванну. Не пустила. А еще любит класть руки на живот. И всегда такой восторг в его глазах, когда ему “отвечают”. Вычитал недавно про пользу классической музыки, теперь слушаем.
В один из таких вечеров классической музыки, Ренат приложил ухо к животу, не знаю, чего он там слушает, может ему малышня что-то в тайне и говорит, сам Суворов как будто и правда с ними общается, рассказывает, как тут, в этот мире здорово и интересно, чем они вместе будут заниматься, каких птичек смотреть, котейку можно будет гладить.
И вот смотрю я на такого теплого Рената, слушаю, и прям слезы наворачиваются. Рука сама собой потянулась к нему, зарылась в жесткие волосы, погладила.
Суворов поднял на меня глаза, не отрывая взгляда, поймал мою руку и нежно поцеловал ладонь, затем легкими поцелуями покрыл запястье и выше. Подтянулся и вот уже целует в губы, нежно, осторожно, словно боясь спугнуть, когда же сопротивления и возмущения с моей стороны не следует, поцелуй быстро становится пылким.
– Моя, – шепчет мне в губы Ренат в коротких перерывах между поцелуями. – Люблю тебя.
Не ответила ничего, да и Суворов ответа и не требовал, но с этого момента наше общение стало гораздо нежнее и доверительнее. Как с каждым днем на улице постепенно становилось теплее, так и у нас. Ренат начал рассказывать и делиться о себе, о том, что вряд ли когда-нибудь рассказал чужому человеку. Поведал про непростое общение с отцом, какие напряженные отношения были в семье, ранний уход матери. Это все тоже было его кирпичиками циничного отношения к браку, которых стало только больше после неудавшихся отношений с Камиллой. Со мной, по его признанию, ему изначально было комфортно, оказывается дала ему в те новогодние дни ощущение дома, тепла, очага. А еще поделился, что видите ли, восхищался и одновременно бесился из-за моей слишком спокойной реакции на расставания. Еле сдерживался, о-очень хотел вывести меня на эмоции, но стойко держался, потому что понимал, что если все-таки выведет, то и сам сорвется, зацелует и неизвестно, во что все дальше выльется. Во время этих признаний очень захотелось стукнуть Рената. А уж когда он покаялся, что в Новый год заказал мне в качестве подарка ребенка к следующему празднику… Суворову пришлось скрываться, а потом я порывалась съехать куда подальше, но поймал, остановил, задобрил. А я еще, главное думала, как он так спокойно и быстро уверовал в факт своего отцовства, а оно вон оно как. Из оправданий Рената:
– Я у тебя тогда спросил, ты была согласна и очень даже за. Я и сам не понял, что на меня тогда нашло. Проникся атмосферой семейного праздника.
– Но ты ведь понял на следующий день, что я ничего не помню!
– Ну, все равно уже было поздно. Потому уже понял, что я погрячился, но тебе уже не стал ничего напоминать, думал, от одного раза вряд ли что-то выйдет, а потом подзабыл из-за всех свалившихся неприятных событий.
– Гр-р!
– Не рычи. Я достаю мороженое. Вот не было бы того моего порыва, и малышей бы мы сейчас не ждали, это разве хорошо? Ай, да не бей меня, я все понял.
Среди новых традиций появилась еще одна. Суворов стабильно, с частотой примерно раз в неделю, стал делать мне предложение. Иногда в шутку, иногда словно невзначай, а иногда и очень серьезно, с подробными аргументами, почему это обязательно стоит сделать. Не соглашаюсь. Если Ренат пошел на попятную, то я в этот самый брак вообще не хочу.
Однажды, в солнечный теплый день сидя на летней веранде кафе, отмечали первый учебный день Дианы в новом учебном году. Ренат с Дианой успели покататься на роликах, пока я за столиком неспешно потягивала чай и лениво изучала книгу об уходе за младенцами. Вот только-только они вернулись за столик, уставшие, довольные, веселые, спорят, кто лучше катается, первым делом заказали мороженое, и теперь пытаются подключить меня в свой спор, но я с ухмылкой держу нейтралитет.
