ноющей боли в груди.
Дальше все происходит как в тумане.
Громкий хлопок дверью. Злость. Бег по лестнице. Грусть. Шуршание одеяла, в котором я прячусь с головой. Страх. И одна фраза, повторяющаяся в голове словно мантра:
Завтра будет легче. Должно быть.
Сколько бы времени ни прошло, наверное, я никогда не смогу полюбить семейные торжества. Интересно, как они проходят у нормальных людей? Ходят ли там все в костюмах, свысока поглядывая на собравшихся и неустанно отпуская язвительные замечания? Вероятно, нет.
Честно говоря, я бы предпочла провести папин день рождения наедине с родителями в какой-нибудь поездке, создавая приятные воспоминания и улыбаясь. Но в нынешних обстоятельствах это еще менее вероятно, чем раньше. Не тогда, когда отец отказывается со мной разговаривать.
Я стараюсь делать вид, будто меня не трогает его холодность. Но это не так.
Мне больно. Обидно. Мне хочется взять назад каждое произнесенное в тот день слово и избавиться от открытой раны, разделившей нашу жизнь на «до» и «после». А еще мне очень страшно от того, что наши отношения больше никогда не вернутся в норму.
Но я стараюсь держаться. Часто напоминаю себе о фразе, которую увидела на просторах интернета пару лет назад: «Страх – это признак того, что в вашей жизни происходит нечто важное». И не перестаю верить в свою правоту. Точнее, пытаюсь.
Ведь если даже я не поверю в себя, этого не сделает никто.
Остается только продолжать жить и ждать.
С самого утра в нашей квартире проходят приготовления к празднику. Ее вымывают от пола до потолка, украшают и наполняют едой и напитками, чтобы вечером как следует встретить долгожданных гостей.
Мама, в отличие от папы, не играет в молчанку. Наоборот, продолжает относиться ко мне с прежним теплом и, как всегда, подготавливает для меня вечернее платье. В этот раз классическое красное в пол. Под него я надеваю милые сережки в виде вишенок и туфли на небольшом каблуке.
Это торжество ничем не отличается от прочих, собирающих всех Мунов вместе. И я бы спокойно выдержала очередное мероприятие, лишь изредка отходя покричать в подушку от злости, если бы сегодня не был особый случай.
Я чувствую себя абсолютно разбитой. Так странно быть в ссоре с папой в значимый для него день. Это ощущается чертовски неправильно. Но наши раны слишком свежи, и новая попытка продолжить тот разговор закончится новой порцией боли для обеих сторон.
Поэтому этим вечером, когда квартира наполняется гостями, я держусь в стороне. Прячусь в уголке и просто жду, когда приедет Брайан и хоть немного отвлечет меня.
Кстати, о нем.
Провожу по экрану телефона и захожу в список контактов, выбирая там необходимый.
– Прости, малышка, я уже выезжаю, – отвечает он почти сразу.
Его голос действует на меня успокаивающе, и впервые за вечер хандра немного отступает.
– Тебе придется самому объясняться перед моим отцом, почему ты опоздал. Я не собираюсь прикрывать твой зад, Брайан Найт.
Говорю это скорее в шутку, желая немного продлить наш разговор. Мне нужен его теплый тембр, чтобы не сойти с ума. Он еще не знает о том разговоре, и делать вид, будто его никогда не было, до ужаса приятно.
– Ничего, мы с тестем на короткой ноге.
– Что-то я не вижу бриллианта на своем пальце.
– Всему свое время, малышка Мун.
Чувствую, как краснеют щеки, и скрываю улыбку за бокалом.
– Я скоро, не скучай без меня! Хотя знаю, что это трудно.
– Поторопись, – фыркаю я и бросаю трубку.
Но не успеваю даже убрать телефон от уха, как любую радость стирает раздающийся рядом визг свиньи.
Ладно, я не хочу оскорблять милых свинок, сравнивая их со своей родственницей.
– Карли, вот ты где!
Прикрываю глаза и до последнего надеюсь, что мне послышалось. Но нет. Развернувшись, я вижу свою кузину. Ее золотистое платье ослепляюще сверкает миллионами блесток, а выражение лица кажется чересчур довольным.
– Привет, Гвен, – скорее выдыхаю я.
– Давно не виделись.
И лучше бы не виделись еще дольше! Я почти не вспоминала о Гвен с нашей прошлой встречи на дне рождения бабушки, будучи занятой делами куда интереснее. Но вот кузина наверняка все это время затачивала ноготки, планируя расцарапать мне лицо. Слышала, после того, что рассказал Брайан про ее парня, Гвен пришлось с ним расстаться, ведь история про измены дошла и до бабушки. И теперь бедной кузине совсем нечем тыкать меня в нос.
Какая потеря!
– Что-то я не вижу Брайана, – злорадно оглядываясь по сторонам, сообщает она очевидное. Нет, ну можно я хоть раз подпорчу ее красивое личико? Или поставлю подножку… – Неужели он наконец понял, какая ты бездарность, и бросил тебя?
Мне хочется ответить, что она путает меня с собой, но вместо этого я произношу:
– Закрой рот, Гвен. Нам уже не пятнадцать, чтобы ты продолжала так себя вести.
Она подходит ближе, впиваясь кровожадным взглядом в мое лицо. По спине даже пробегает холодок, когда ее губы расплываются в хищной улыбке.
– А разве с тех пор что-то изменилось? Как по мне, ты осталась той же, Кар-ли.
Кузина тянет гласные в придуманной ею кличке, заставляя меня ощетиниться. Нет, ну правда, сколько можно? Я устала терпеть ее выпады в мою сторону, обоснованные лишь тем, что…
Замечаю движение сбоку и перевожу взгляд с кузины на отца. Прямо сейчас он направляется в нашу сторону, а на его лице читается неодобрение. Уверена, оно всецело обращено на меня.
Стоило бы привыкнуть к этому за прошедшие дни, но я не могу. И не хочу. Поэтому вновь чувствую болезненный укол в районе сердца.
– С днем рождения, мистер Мун! – быстро меняется в настроении кузина, надевая маску хорошей девочки.
– Спасибо, Гвен.
В отличие от меня, она удостаивается радушной улыбки.
– Надеюсь, ваш вечер проходит хорошо? Не хотелось бы, чтобы праздник был испорчен.
Понимаю, он злится, обижен, расстроен и так далее. Но то, как папа смотрит на меня, когда произносит последнюю реплику, вырывает почву из-под ног.
На глазах поблескивают непролитые слезы, когда я растягиваю губы и с напускным весельем отвечаю:
– Конечно, пап. Ты не разочаруешься.
Уголки его рта опускаются, а взгляд притупляется. Папа кивает и возвращается в гущу событий, где его вниманием быстро завладевают гости. А я продолжаю смотреть на отцовскую спину и думать о том, как по нему скучаю.
До чего иронично, учитывая, что мы находимся в одной комнате.
– Вернемся к тому, на
