— Потому что решил сразу избавиться от всех троих. Примерно за неделю. А всего лучше было направить подозрения в убийстве Гатри на Траска.
— Ты думал, что начальник полиции Струд не обнаружит между этими смертями никакой связи? — спросила Алекса.
— Да. Впрочем, Струд вообще не стал разбираться с гибелью Гатри.
— И это придало тебе уверенности.
— Вихри находились в постоянном возмущении. В моем распоряжении имелось огромное количество негативной энергии. Это был знак, что я должен продолжать действовать.
— Но после Гатри у тебя все пошло наперекосяк.
Дилан стиснул зубы:
— Вы с Траском испортили такой прекрасный план!
Краем глаза Алекса видела, что Харриет подает ей какие-то сигналы.
Она всеми силами старалась заговорить Дилана, чтобы он перестал обращать внимание на пожилую леди.
— А что с Лиз? — спросила Алекса. — Она жива?
Глаза Дилана сверкнули.
— Умирать для нее пока было рановато. Потому что это подозрительно, когда жена погибает вскоре после своего бывшего мужа.
Алекса впилась ногтями в дневник.
— И сразу же могли возникнуть вопросы насчет ее завещания. Могу поспорить, что все свое состояние она оставила «Институту».
Дилан прищурился:
— Ты знаешь про завещание?
— Мы с Траском вычислили.
— Да, все, чем владеет Лиз, после ее смерти перешло бы «Институту».
— И ты был тем персональным гуру, который в то утро заставил ее уехать?
Дилан еще сильнее сжал рукоятку пистолета.
— Когда она сказала мне, что через час ты приедешь к ней для разговора, я немедленно принял решение. — Он усмехнулся. — Это было несложно, потому что она мне слепо повиновалась. Я сказал, что энергетическая обстановка в Авалоне для нее очень опасна, — что в известной степени было правдой, — и порекомендовал, то есть приказал, как можно скорее уехать и без моего указания не возвращаться.
— А сам после ее отъезда решил дождаться меня?
Пистолет в руке Дилана слегка дрогнул.
— Нет, я последовал за ней. Но потом вспомнил о дневнике и решил его забрать.
— Ты не хотел, чтобы я его обнаружила?
— Да, не хотел. Там могло быть упомянуто мое имя. Я вернулся за ним и увидел твою машину.
— И что дальше?
— Я решил проучить тебя как следует. Моя машина стояла выше по дороге. Я надел халат, в котором занимался с Лиз медитацией, и вошел через переднюю дверь. У меня был ключ. На кухне взял нож. Вначале я действительно хотел только напугать тебя, взять журнал и уехать.
— Верится с трудом.
— Это правда. — Дилан нахмурился. — Но потом мне пришло в голову, что вихри предоставляют мне удобный случай избавиться от тебя.
— Но не получилось, — сказала Алекса. — Правда, это неприятно, когда на тебя сверху летят камни?
— Дрянь! — Дилан направил на Алексу пистолет.
— Извините, молодой человек, — произнесла Гарриет с дрожью в голосе, — но мне кажется, что если я сию минуту не присяду, то потеряю сознание.
— Ладно, садитесь, — снизошел Дилан после недолгих колебаний.
Гарриет грациозно опустилась на коробку позади ряда крылатых львов, так что видны были только ее голова и плечи, и благодарно улыбнулась:
— Спасибо, мальчик. Вы такой добрый.
Дилан бросил взгляд на часы.
— Осталось десять минут. А потом все будет кончено.
Алекса напряженно прислушивалась к уличным звукам, к шуму машин на стоянке. Это разъезжались последние покупатели. А владельцы магазинов, наверное, уже заканчивают подсчитывать дневную выручку. Действительно, очень скоро Торговый центр опустеет
Оставалось только молиться, чтобы Траск подоспел вовремя. И пусть Дилан говорит как можно дольше. Это сейчас самое главное.
— Как ты убил Дина Гатри? — спросила она по возможности небрежно.
— С Гатри было просто. В тот вечер он, как обычно, нагрузился в баре. Ты же знаешь, у него машина огромная. Вот я и спрятался на заднем сиденье. Когда он сел за руль, я ударил его по голове. Он потерял сознание.
— А потом повез его к Авалонскому обрыву?
Дилан весело кивнул:
— Поставил его ногу на педаль газа и выскочил. И Гатри отправился в обрыв.
Алекса поежилась:
— Авалонский обрыв ты выбрал, потому что это связано с Траском?
— Конечно. Я хотел, чтобы Струд начал его подозревать. А кроме того, в этом было что-то символическое.
— Что значит символическое?
Дилан продолжал улыбаться.
— В этот же обрыв двенадцать лет назад я заставил съехать и Харри Траска.
Алекса задержала дыхание.
— Значит, Траск был прав. Его отец был убит.
Дилан пожал плечами:
— Да, тогда пришлось от него избавиться. Он мешал развитию «Института».
— Но почему ты убил бедного Стюарта? Его же в твоем списке не было.
Глаза Дилана злобно сверкнули.
— Стюарта я не убивал. Он был принесен в жертву, как и ты.
— А что, есть разница между убийством и жертвоприношением?
— Огромная. Стюарт был моим преданным соратником. Он так же, как и я, служил делу. Но после того как план пошел насмарку, я понял, что темные вихри нуждаются в подпитке. Кроме того, он не смог избавиться от Джоанны.
— Зачем ты врешь? — сказала Алекса. — Никакие вихри ты не пытался подпитывать — ни темные, ни светлые. Ты просто решил, списать на Стюарта все эти дела, чтобы и Траск, и Струд перестали искать шута в колпаке. Но зачем тебе потребовалось убивать Джоанну?
Было видно, что Дилан уже устал, рука, державшая пистолет, дрожала.
— Они с Лиз — близкие приятельницы. И начали задавать друг другу ненужные вопросы. Насчет схожести обстоятельств гибели Гатри и Харри Траска. Понимаешь? Этого я допустить не мог и поручил Стюарту ликвидировать Джоанну.
— А что с ее дневником? Зачем он так нужен тебе?
— Не знаю, — хрипло ответил Дилан. — Дело в том, что эта идиотка Лиз, хотя я ее категорически предупреждал ни с кем не контактировать, все же не удержалась и позвонила ей.
— Джоанне?
— Да.
— И теперь ты боишься, что Джоанна могла написать об этом в своем дневнике и упомянуть твое имя?
— Мне всегда казалось, — пробормотал Дилан, — что она что-то подозревает.
— Но она молчала, — произнес своим сильным звучным голосом Уэбстер, появившись на пороге задней комнаты магазина Алексы, — потому что в глубине души очень боялась, что убийца — это я.
Все повернули головы в его сторону.
Дилан дернулся так, будто в него вонзился один из энергетических вихрей.
— Уэбстер, как вы здесь оказались?
— Положи пистолет, — сказал Уэбстер повелительным тоном. — Все кончено.
— Не приближайтесь или я убью ее. — Дилан сделал шаг навстречу Алексе. — Клянусь, я это сделаю.
