- Наверное, мне стоило позвонить, - произнесла мама Адама и выпрямилась. – Я побуду в гостиной, пока вы оденетесь. – Она протянула руку сыну. – Пойдем. Давай подождем папу там.
Еще несколько секунд Адам смотрел на отца и Хоуп, затем вышел из комнаты.
- Да твою-то мать, - выругался Дилан, упав на подушку. Он запустил пальцы в волосы и уставился в потолок. – Какого черта он делает дома? Ведь еще не воскресенье… и что здесь делает Джули? Все кувырком. Это чертов кошмар.
Хоуп села, удерживая простыню у груди:
- Что ты хочешь, чтобы я сделала?
- Ты видела взгляд Адама? – Дилан вздохнул и спрятал лицо в ладонях. – Черта с два я знаю. Может, он решит, что ты зашла и так устала, что просто прилегла вздремнуть… или что ты упала, ушиблась, и тебе надо было прилечь.
- Ага, а ты просто оказывал мне первую помощь, исследуя мою грудь. - Дилан взглянул на Хоуп сквозь пальцы. - Адам видел, как ты двигал рукой под простыней. Он не дурачок и вряд ли купится на какую-нибудь нелепую историю. Просто скажи ему правду.
Шериф опустил руки:
- Пожалуйста, не учи, как мне говорить с собственным сыном. Ненавижу, когда люди, у которых нет детей, советуют мне, что делать. Я решу, что для него лучше, и вряд ли сейчас подходящий момент, чтобы объяснять ему нашу с тобой сексуальную жизнь.
- Отлично. – Хоуп отбросила простыню и встала с кровати. – Говори ему, что хочешь. – Захлопнула дверь и стала собирать свои вещи.
- Хоуп.
Она повернулась к нему спиной, натянула шорты и застегнула их.
- Хоуп. – Дилан подошел сзади и положил руки ей на плечи. – Я не должен был говорить о том, что у тебя нет детей. Прости.
Она сгребла бельё и повернулась к нему. Не о том он жалел.
- Я уважаю твои моральные принципы и желание быть примером для сына. Правда. – Хоуп застегнула лифчик на спине и поправила лямки. – Наверное, это будет очень сложно, но я не собираюсь становиться твоей постыдной тайной. – Она вспомнила, как шериф приезжал к ней домой и парковал грузовик у Шелли. – Я не стану тем, о чем ты будешь лгать или отказываться говорить. Не хочу так жить.
- Хорошо.
Хоуп потянулась за футболкой, но Дилан забрал ту из ее рук.
- Мы все уладим, - пообещал он. – Как-нибудь. Но предупреждаю, Адаму не понравилось то, что он сегодня увидел. И облегчать жизнь ни тебе, ни мне он не станет. – Приподняв ее подбородок, он заглянул ей в глаза. – Эта женщина – его мама, и сын мечтает, что мы все съедемся и будем жить вместе одной счастливой семьёй. Он старался…
- О, Боже! – перебила его Хоуп и схватила за руку. – Джульетт Бэнкрофт!
- А я-то все думал, когда же ты ее узнаешь.
- Дерьмо! – Она стала приглаживать свои пыльные волосы. – Я выгляжу последним дерьмом!
Дилан подал Хоуп футболку:
- Даже в свои худшие дни ты красивее, чем Джули.
Возмутительная ложь, однако, внезапно, Хоуп стало волновать совсем другое. Теперь она вспомнила, почему женщина в дверях показалась ей такой знакомой – не из-за телешоу. Журналистке надо убраться из дома, пока Джульетт не вспомнила об их встрече в офисе Блейна. За пару недель до того, как благоверный прислал бумаги на развод. Во время процесса Хоуп кое-что сделала в отместку бывшему мужу. И это кое-что включало сведения о некоей старлетке и ее тайной операции по увеличению груди.
Пока Дилан надевал чистые «Левисы» и футболку, Хоуп натянула свои грязные носки и зашнуровала туристические ботинки, позаимствованные у Шелли.
- Думаю, лучше мне поспешить и уйти, чтобы вы втроем смогли поговорить.
- Наверное, но я подвезу тебя.
- Могу и пешком пройтись. Здесь всего пять километров, а я каждый день пробегаю куда больше.
- Я тебя подвезу.
- Я хочу пройтись. Так у меня будет время все обдумать. Правда.
- Уверена?
- Ага.
Держась чуть позади Дилана, Хоуп прошла с ним по коридору в гостиную. Адам сидел на кресле, так сильно раскачиваясь, что пружины скрипели, а спинка со стуком ударялась о стену. Бум-скрип-бум. Он поднял на Хоуп сердитые глаза, и плескавшаяся в них боль поразила ее больше, чем она могла бы предположить. Эта боль проскользнула ей в грудь и упала холодным комом прямо рядом с сердцем. Смогут ли они снова быть друзьями? Хоуп перевела взгляд на Джульетт, которая стояла в глубине комнаты так, словно ничего не слышит, и разглядывала фотографии Адама с отцом в рамках на телевизоре.
- Адам, прекрати, - попросил Дилан.
Кресло врезалось в стену с еще большей силой.
Джульетт повернулась и посмотрела на Дилана:
- А я всегда гадала, как же выглядит твой дом. Он напоминает мне тот, в котором мы жили, когда Адам был еще совсем малышом.
- Тебе никогда не нравился тот дом, - заметил шериф и ткнул пальцем в сторону сына. – Прекрати сейчас же.
- Ну, не совсем так. – Джульетт перевела взгляд на Хоуп. При обычных обстоятельствах та со стыда бы умерла из-за своего послепрогулочного внешнего вида, особенно по сравнению с идеальной и прекрасной Джульетт Бэнкрофт. Но сегодня Хоуп надеялась, что грязь в волосах и пятна на футболке помогут ей остаться неузнанной. – Адам не говорил, что у тебя появилась подружка.
- Я уже ухожу. – Просчитав быстрый путь к отступлению через заднюю дверь, миз Спенсер стала бочком пробираться через комнату. – Уверена, вам столько всего надо обсудить.
Кресло последний раз стукнулось о стену, и Дилан стащил сына с сиденья.
- Я позвоню тебе позже. Адам, попрощайся с миз Спенсер.
Мальчик не произнес ни звука, и Хоуп уже успела пробраться до дверей кухни, когда ее остановил голос Джульетт:
- Подождите-ка! Я знаю, кто вы. Вы - бывшая жена доктора Спенсера.
Хоуп закрыла глаза. Вот черт!
- Вы работаете на «Нэшнл Энквайр», - прибавила Джульетт.
Журналистка перевела взгляд с разъяренного лица любимого ангела Америки на Дилана, который нахмурился и застыл на месте, держа одной рукой Адама, и ответила:
- Нет, я не работаю на «Энквайр».
- Вы тот самый их «достоверный источник», который разболтал конфиденциальную, не подлежавшую разглашению информацию о пациентах доктора Спенсера. – Джульетт повысила голос и обвиняюще ткнула пальцем в сторону Хоуп: - Это ты рассказала им о моей чертовой операции на сиськах! – От подобных слов журналистка ошеломленно застыла. Америка определенно никогда не слышала, чтобы подобные выражения срывались с этих идеальных ангельских губ. – Спенсер ничего не мог доказать, но был уверен, что это твоих рук дело!
С учетом обстоятельств Хоуп, пожалуй, могла бы оправдать ярость Джульетт, но не ругаться же так перед сыном!
- В свою защиту могу сказать, - начала журналистка, - что Блейн был свиньей, и я хотела ему насолить. Я не задумывалась, кто еще может пострадать, но всегда сожалела, что причинила вред другим людям. Мне жаль, что так произошло.
