Дверь открыл Ройоль после первого же звонка.
– Вы опоздали на пятнадцать минут, леди Фрейзер-Уэст. – Он постучал по наручным часам, как бы делая ей замечание. – Я засек время.
Сирена начала было оправдываться, но Ройоль подмигнул, пропуская ее внутрь квартиры, и она поняла, что ее дразнят. Сирена глубоко вздохнула, чтобы справиться с волнением. Эмоции грозили прорваться сквозь обычно невозмутимую маску. Она не знала, что говорить и делать.
– Пойдем в гостиную, – предложил Ройоль, легко касаясь ее руки.
Сирена вздрогнула, словно ее ударило током.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Сирена?
– На самом деле не очень. Будто вновь превратилась в молоденькую испуганную девчонку, явившуюся на первое свидание. Мне нужно выпить.
Она прошла мимо него в просторную, освещенную солнцем комнату. Ее глаза блуждали по гостиной, отмечая каждую деталь – оригинальные рисунки обивки и прочих декоративных тканей, очаровательный столик времен Империи, прелестные гравюры на стенах. У Люны хороший вкус – это ее порадовало. Остановившись у раскрытого окна, Сирена смотрела на беспокойные воды Темзы, ничего не видя: ни ряби воды, ни пестрых лодок. Сейчас она могла думать только об одном: спустя все эти годы Ройоль Фергюссон пробуждает в ней те же неподвластные ей чувства.
– Что будешь пить? – спросил Ройоль, держась поодаль.
– Что-нибудь покрепче. Виски… и немного воды.
Он удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал – плеснул в стакан виски и пошел на кухню за водой и льдом. Вернувшись, подошел к окну, где стояла Сирена, и подал ей стакан, полный до краев льда – по карибской привычке. Они стояли рядом и молчали – Сирене показалось, что прошла целая вечность. Она нервно потягивала виски, боясь посмотреть на Ройоля.
Тот наконец нарушил молчание:
– Скажи, что ты испытала, когда увидела меня вчера? Только ответь откровенно – мне нужно знать правду.
Сирена продолжала смотреть на воду Темзы.
– Подумала, что ты для своего возраста прекрасно выглядишь.
Ройоль рассмеялся.
– Ну, спасибо. Мне нравится это выражение – «для своего возраста». Но мне хочется знать твои чувства, а не то, что я неплохо выгляжу… – Он заулыбался, повторяя:…для моего возраста. – Улыбка покинула его лицо: – Ты, кстати, прекрасна в любом возрасте.
– Спасибо, – поблагодарила его Сирена между двумя глотками виски.
– Итак, ответь мне искренне, что ты почувствовала?
Она слегка наклонила голову, а потом резко подняла – их глаза встретились, ее – сверкали как отшлифованные сапфиры, в его взгляде застыл немой вопрос.
– Мне нужно знать.
Сирена отгрызла кусочек льда, он постепенно таял во рту. Быстро проглотив ледяную крошку, она покачала головой.
– У нас был только один день, один незабываемый день, и вот теперь, спустя двадцать семь лет, ты снова входишь в мою жизнь, да еще с дочерью. Что я могу чувствовать, Ройоль? Я потрясена, взволнована, испугана… и просто не знаю, как жить дальше.
Голос ее дрогнул, и она расплакалась.
– Вот черт, – пробормотала Сирена, презирая себя за эти слезы.
Прикрывая глаза дрожащей рукой, она оттолкнула другой Ройоля, пытавшегося обнять и успокоить ее. Шмыгнув носом, утерла тыльной стороной руки покатившуюся по щеке слезу.
– Не надо, Ройоль. Я справлюсь сама.
– Прости, Сирена, но я не предполагал, что ты окажешься на банкете. Для меня эта встреча – тоже большое потрясение. Я не думал, что мы вот так неожиданно столкнемся с тобой после долгой разлуки.
– Твоей вины здесь нет, я знаю. Но когда я увидела тебя и рядом – Люну, возникших из прошлого, словно привидения, мне стало не по себе. – Она глотнула виски. – Люна очень красива, Ройоль. Совсем как ты.
– Она похожа на нас обоих. И на Люсинду тоже.
Упоминание о Люсинде было болезненным для нее, и Сирена поспешила сменить тему.
– А как живешь ты, мистер Ройоль Фергюссон-второй?
Она предприняла отчаянную попытку перевести разговор в обыденное русло, чтобы притупить боль.
– У меня все хорошо. Только одиноко… Кэрон умерла два года назад… от рака.
– Мне очень жаль.
Соболезнование ее было чисто формальным актом, и Ройоль это знал.
– А ты счастлива, Сирена?
Она на мгновение задумалась.
– Николас был мне хорошим мужем. У меня есть все, что надо. Да, думаю, жила не хуже других.
Сирена вспомнила, как рушились браки друзей, их шумные разводы с взаимными обвинениями.
– Могло быть гораздо хуже…
– Все это больше похоже на компромисс…
– Да перестань, Ройоль, – оборвала его Сирена. – Не сомневаюсь, что твой брак был не лучше моего. Наверное, со временем все браки становятся похожи друг на друга.
Ройолю явно не хотелось обсуждать ни Кэрон, ни их семейную жизнь: Сирена почувствовала, как он напрягся.
– Все должно быть иначе. Сегодня я не спал всю ночь, думая над этим.
Она интуитивно поняла, куда он клонит, и не знала, как к этому отнестись.
– Ройоль, прости, но мне надо бежать. Я предупредила, что у меня мало времени. Ленч с друзьями и еще одна встреча днем. Я занимаюсь дизайном, ты знаешь. – Сирена запнулась. – Ты, конечно, не можешь этого знать. Во всяком случае, теперь знаешь. А вечером я жду на ужин гостей.
– Сирена, давай обойдемся без банальностей – все достаточно серьезно.
Она почувствовала себя оскорбленной.
– Для тебя это, может быть, и «банальности», а для меня – моя обычная жизнь.
Она поставила стакан на кофейный столик и пошла к дверям. Ройоль не пытался ее задержать.
У самых дверей Сирена остановилась.
– Приятно было увидеть тебя снова, Ройоль. Береги себя и не забывай о своем обещании ничего не говорить обо мне Люне. Не поддавайся искушению открыть ей нашу тайну – ничего хорошего это не принесет.
Ройоль по-прежнему не двигался с места. Повернувшись к Сирене спиной, он смотрел в окно. Но когда заговорил, голос его звучал громко и отчетливо.
– Уходи от Николаса.
– Не могу. Это убьет его.
– Подумай о себе, Сирена… пожалуйста. Ведь ты хочешь именно этого.
– Как можешь ты это знать? – крикнула она, возмущенная его несокрушимым эгоизмом. И в то же самое время боролась с собой, боясь, что не удержится и бросится в его объятия. Чтобы уберечь себя от этого опрометчивого поступка, Сирена вцепилась в ручку двери и… неожиданно для себя проговорила: – Я подумаю, Ройоль.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Простите, что беспокою вас, мисс Фергюссон, но какая-то дама спрашивает вашего отца. Вы сами поговорите с ней?
Голос секретарши звучал виновато.
Люна не могла скрыть своего раздражения.
– Мне кажется, я выразилась достаточно ясно: никаких переговоров. Придумайте что-нибудь – ну, что он уехал по делам или еще что – только не говорите правду.
