— Что с тобой случилось, Мэнди? Когда я тебя в последний раз видела, ты была такой довольной и счастливой, а сейчас ты какая-то замученная и вся издерганная.
— Я в порядке, — ответила Мэнди со вздохом.
— Точно? Знаешь, я ведь тоже женщина, передо мной не стоит притворяться. — Дива была стара и мудра.
— Просто если я вам признаюсь, то мне придется и самой себе в этом признаться, а я не знаю, готова ли я к этому.
— Ну, смотри, как тебе самой проще, — с пониманием улыбнулась Дива.
— Просто мне не хватает того Джейка, который был раньше, а ему не хватает меня такой, какой я была раньше.
— Милая моя! Это же естественно! Вашему первому ребеночку всего лишь полгода.
— Я люблю Бонни больше самой жизни. Я ни на что ее не променяю, но мне не хватает творчества, не хватает общества взрослых и не хватает романтического отношения со стороны Джейка. С самого рождения ребенка из наших отношений исчез романтизм. Мне кажется, будто он меня больше совсем не любит.
— Но, Мэнди, деточка, — Дива подалась вперед, — чего же ты ожидала? Любовь и романтические отношения — это ведь далеко не одно и то же. Рождение ребенка привнесло в вашу жизнь огромные перемены. И это нормально. Вы оба очень устали.
— Но «нормально» — это не про нас с Джейком, — печально покачала головой Мэнди. — Нас обоих можно назвать ненасытными, страстными, переменчивыми — как угодно, только не нормальными. Я сейчас, как никогда, чувствую себя непривлекательной и отяжелевшей, поэтому мне вдвойне важно, чтобы он меня хотел.
— Мэнди, — вздохнула Дива, — ну ты же стала мамочкой. Ты не перестала быть красивой женщиной! Ты не перестала быть умной девочкой, и на работе будут очень рады твоему возвращению, когда ты будешь к этому готова. — Пожилая дама улыбнулась. — Боже, до чего же ты похожа на меня в молодости. Ты хочешь, чтобы жизнь была сказкой, ты хочешь всего и сразу!
— Это так плохо?
— Ну что ты, деточка, — рассмеялась Дива. — Просто я не уверена, что твои желания осуществимы.
Мэнди обожала беседовать с соседкой. Дива для нее была кем-то вроде доброго духовника, только, в отличие от священников, одевалась она по последней моде. Мэнди могла, не таясь, рассказать ей все-превсе. Дива никогда не судила ее, не говорила ей, что она ведет себя правильно или неправильно, наивно или безрассудно.
Вернувшись домой в тот вечер, Джейк постарался побаловать Мэнди. Он знал, что ей приходится непросто. Он заказал ужин на вынос в китайском ресторане и сделал Мэнди массаж стоп. Потом он поговорил по телефону с сыновьями, перекинулся парой слов с Элен и набрал Мэнди ванну с шапкой душистой пены.
Потом они оба в халатах пришли в детскую и смотрели на спящую в кроватке Бонни. В тот миг они чувствовали себя самыми счастливыми родителями на свете. Бонни зашевелилась.
— Джейк, можешь с ней посидеть, пока я тут немного приберусь?
— Приберись завтра.
— Не получится. Если не приберусь сейчас, завтра могу не выкроить минутку. Ты представить себе не можешь, какая она. Она требует к себе непрерывного внимания. Я думаю показать ее доктору Доукину. Оливия говорит, что Робин, когда была маленькой, тоже не давала ей ни минуты покоя, а потом оказалось, что вся ее гиперактивность и беспокойность — из-за неправильного питания. Я хочу просто убедиться, что все в порядке. Ведь это ненормально, Джейк.
— Правда?
— Да. — В голосе Мэнди звучало беспокойство. — Я больше не могу с этим мириться.
— Ну ладно, не переживай, я ее сейчас укачаю, а потом можно будет обняться, поцеловаться и перейти к более приятным занятиям.
Мэнди просияла. Ей сразу стало легче.
— Просто замечательный план. Мне так тебя не хватало.
— Мне тебя тоже, но я боялся. Элен всякий раз после рождения детей очень долго не допускала меня до себя. Стоило только мне к ней притронуться, как я чувствовал себя таким эгоистом. Я просто не хотел тебя расстраивать.
Джейк поцеловал ее в лоб и в губы, а потом взял Бонни из кроватки и стал укачивать.
Мэнди убрала бутылочки и тарелочки, подготовила все на завтра.
Глянув в зеркало, она слегка пощипала себя за щеки, выключила свет, сбросила халат и направилась к Джейку.
Тот лег на кровать и мгновенно уснул, а Бонни уютно угнездилась у него на животе.
У Мэнди сжалось сердце. Картина была умилительная, но ей стало грустно.
— Ты неблагодарная скотина, — пробормотала она себе под нос. — Он же любит тебя, у тебя чудесный ребенок, ради нас он бросил детей и жену.
Мэнди закусила губу, сдерживая слезы. Нет, она не ожидала, что жизнь будет складываться именно так. Что с ней такое? Почему она грустит? Почему скучает по Джейку, если он постоянно с ней живет? Почему она не может быть лучшей мамой? К своему немалому смущению, ответов на эти вопросы она найти не могла.
Может, те отношения с Джейком, о которых она мечтала, уже в прошлом? Тогда она была его любовницей.
Она легла рядом с ними, но ее любимые даже не пошевелились.
— Джейк, — шепотом позвала она. — Джейк.
Он не проснулся.
Мэнди взяла одеяло и ушла на диван — хоть поспит в тишине.
Да, о таких вещах в романах не пишут, — тихо прошептала она, закрывая глаза. Ей приснился сон о том, что у них с Джейком нормальные — в их представлении — и счастливые отношения. Сейчас об этом оставалось только мечтать.
После разговора с Джорджем Мэнди сразу полегчало. Лучше него никто не умел поднять ей настроение.
— Ну хорошо, — говорил он. — Давай тогда возвращайся на работу, возвращайся в привычную колею, найди ребенку няню, соберись, в конце концов.
Бонни совершенно переменилась. Выяснилось, что у нее аллергия на коровье молоко. Стоило его исключить из рациона, как ребенка словно подменили — девочка стала веселой и жизнерадостной. А еще она была совершенно без ума от Джорджа.
Джордж был для Мэнди настоящей опорой. Он помогал ей подыскивать няню и бегал вместе с ней по утрам каждую среду и пятницу. С тех пор как Бонни перестала непрерывно плакать, Мэнди начала постепенно приходить в себя. Послеродовая депрессия осталась в прошлом.
— У тебя была самая настоящая депрессия, солнце. Готов поспорить, что слово «юмор» напрочь исчезло из твоего лексикона.
Наконец-то жизнь наладилась.
Ну, может, не совсем, но все же.
Мэнди дважды в неделю уходила по вечерам из дома, если не работать, то посидеть с подругами. Джейк очень много работал, и у него не было времени водить Мэнди куда-нибудь по вечерам. Время от времени она намекала ему: мол, вот открылся новый ресторан, или вон, смотри, какое платье, куда бы его надеть, — но он пропускал все намеки мимо ушей. Он был настолько доволен устоявшимся укладом жизни, что ему не хотелось перемен. Мэнди перестала быть ему в новинку. Он практически вернулся к тому образу жизни, какой у них был с Элен.
