Эти руки снова хватают меня за талию, и он легко поднимает меня с колен. Я стою у кровати, и он отталкивает меня от себя. Я чувствую его пальцы на своей спине, нажимающие крошечные кнопки. Я представляю, как они выглядят между его большими пальцами. Словно гигант, тянущийся к небу и переставляющий звезды.
С каждой расстегивающейся пуговицей Натан обменивает ее на поцелуй в каждый только что освободившийся дюйм кожи. Романтика кружится вокруг нас. Она вьется сквозь мои кости, как натянутая струна, и соединяется с его прикосновением. Он целует меня, как будто я освящена. Я слышу, как дрожит его дыхание, и знаю, что он тоже чувствует тяжесть этого момента. Это нарастание давления, эта напряженность, которую мы несем с того дня на школьной дорожке много лет назад. Все к этому шло. Нас.
Целовать. Целовать. Целовать.
— Я буду лелеять тебя до последнего вздоха, — шепчет он мне на голое плечо, и звук падающего платья подобен ветру среди сочных зеленых деревьев.
Его руки скользят вокруг моей талии, и он притягивает меня к своей груди. Кожа к коже. Святой и святой. Я откидываю голову назад, и он целует меня в горло.
— Моя прекрасная, милая жена.
Мы проводим часы в нашем собственном мире. Наша история любви осязаема. Наши надежды обнажились. Наши души светлые. Наши страхи отложены на этот краткий момент времени, когда нас ничто не может коснуться. В этом месте — в этих руках — я в безопасности и свободна. Я раскрываю руки и танцую под дождем. Я кружусь в потоке. Я лежу на лугу, а надо мной сверкают темные глаза.
На следующее утро, когда мы с Натаном все еще кутались в гигантское пушистое одеяло и совершенно не желали вставать с кровати, он провел рукой по моим волосам и пробормотал: — Бри. У меня есть признание.
Я все еще нахожусь в счастливой стране ла-ла, так что он мог бы сказать мне, что он убийца с топором, и я бы все еще, вероятно, просто мычала. Это мило, дорогая.
Он хихикает и поворачивает меня так, что я стою перед ним.
— Я серьезно. Я думаю, что мог случайно обманом заставить тебя выйти за меня замуж. Я забыл сказать тебе кое-что действительно важное, прежде чем мы сказали «Да».
Отлично. Просто разрушь мою счастливую атмосферу, почему бы и нет?
— Хорошо, только скажи!
Он закрывает глаза и вдыхает.
— Это больше похоже на то, что я должен тебе показать.
Я бросаю на него знойный взгляд.
— Натан. Я уже все видела .
Он хмыкает и закатывает глаза, прежде чем потянуться к прикроватной тумбочке, чтобы достать бумажник. Он садится, упираясь спиной в спинку кровати, и начинает тянуть меня за подмышки, чтобы я тоже села.
— Хорошо, хорошо, я иду! Шиш.
Мужчина серьезно относится ко всему этому. Из бумажника Натан вытаскивает сложенный лист бумаги и протягивает мне. Он кивает, чтобы я взяла его. Это похоже на обувную коробку потенциального ужаса снова и снова.
Я разворачиваю его и нахожу какой-то подробный список с множеством каракулей на полях. Рядом с некоторыми элементами, такими как борьба с едой , стоит крестик, а рядом с другими, например, массаж ног, стоит галочка. Натан выглядит готовым к тому, что я швырну ему в лицо свое обручальное кольцо.
— На что я смотрю? — спрашиваю я, не чувствуя себя такой кровожадной, как он, кажется, подозревает.
— Это… шпаргалка по романам. Ребята помогли мне сделать это, когда мы впервые договорились о фальшивом свидании. Это должно было помочь мне выйти из френдзоны.
Я перевожу взгляд с его страдальческого взгляда на бумагу и читаю ее с просветленным пониманием. Пока читала список, на меня нахлынуло столько воспоминаний. Танцы в моем офисе. Журнал звездообразования. Остановившийся лифт.
— Бри, мне так жаль! Я действительно хотел показать тебе это, когда ты впервые вошла в часовню прошлой ночью, но после того, как я увидел тебя, это совершенно вылетело из моей головы. — Он бормочет и проводит руками по волосам. — Ты расстроена? Ты чувствуете себя преданной?
Я смотрю на него с отвисшей челюстью. Главным образом потому, что его бицепс действительно впечатляет, когда он проводит рукой по волосам.
— Я не могу тебе поверить, — говорю я твердым, как гранит, голосом.
Он хмурится и вздыхает.
— Я знаю. Это было не правильно.
— Это было… — я поворачиваюсь и смотрю ему в глаза. — Коварство. — Страх окрашивает его глаза, пока я не прижимаюсь губами к его шее. — Закулисно. — Еще один поцелуй. — Отчаянно. — Он мычит, подхватывая мой следующий поцелуй. — Сладко.
— Так ты не сошла с ума? — говорит он хриплым голосом, когда я тащу его обратно в наш уютный кокон любви.
— Мило.
— Некоторые из этих вещей были действительно ужасными идеями.
Сейчас он пытается указать на пункты в этом списке, но мне это неинтересно.
— Романтично.
— Хорошо, я думаю, мы закончили с этим, раз ты просто швырнула его через всю комнату?
— Сексуально.
Теперь он целует меня.
— Так ты меня прощаешь? — спрашивает он у моей кожи.
— Да, но только при условии, что ты будешь так же предан романтике до конца нашего брака.
В его глазах появляется коварная искра, когда он отвечает:
— Сделка.
КОНЕЦ
