Джил лишь помотала головой и отошла в сторону. Медсестра неодобрительно поджала губы и по-деловому взялась за следующего посетителя.
Шон не мог поверить в то, что она здесь. Она приехала! Кто-то нечаянно толкнул его и он очнулся от раздумий и быстро направился к девушке.
— Джил!
Она подняла на него глаза. От слез у нее потекла тушь, а нос покраснел и распух, но Шон чувствовал, что она пришла к нему, и ее зареванное личико показалось ему самым прекрасным и любимым. На лице Джил отразилась целая гамма чувств от недоверия и непонимания до облегчения и даже обожания. Она издала то ли писк, то ли визг и бросилась к нему на шею. Шон крепко прижал ее к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Она зарылась лицом в его плечо, что-то бормоча и всхлипывая, Шон не разбирал слов. Потом он понял, что она говорит, Джил постоянно повторяла одно слово, как заклинание: «Жив».
— Милая, не плачь. Все хорошо, — тихо прошептал он, гладя ее по волосам.
Джил услышала голос Шона и оторвалась от его плеча, взглянула на него. Когда она заговорила, ее речь постоянно прерывалась судорожными всхлипами.
— Я… я приехала, а охранники… мне говорят, что в тебя стреляли… и… и… О, Господи! — слезы опять хлынули из ее глаз ручьями, Джил вновь и вновь переживала случившееся. Немного успокоившись, она смогла продолжить: — Они сказали, что тебя увезли в больницу! Я чуть с ума не сошла! Я приехала сюда, а мне говорят, что тебя оперировали и… и меня не пускают к тебе!
— Все, успокойся. Как видишь, я жив и здоров.
Шон видел, что на них глазеют все, кому не лень, будто никогда не видели, как мужчина утешает женщину. Ему не льстило такое внимание, поэтому он отвел Джил к диванам и усадил, а сам хотел отправиться за водой для нее, но девушка его не пустила, она вцепилась в полу его пиджака и жалобно попросила:
— Не уходи!
В ее глазах было столько мольбы, что Шону ничего не оставалось делать, как опустится рядом с ней на диван и обнять девушку. Джил доверчиво прижалась к нему и прошептала:
— Я не могу без тебя…
— Джил… Джил… Милая, хорошая… — тихо говорил Шон, прижимая ее к себе, успокаивая Джил ласковым поглаживанием, а сам думал о том, что он ее никогда больше не отпустит. Они созданы друг для друга, и если раньше его грызли сомнения по поводу ее чувств к нему, то теперь они полностью рассеялись, в своих чувствах он уже давно не сомневался.
Эти два дня, что они провели вместе, он был так счастлив!
Свое счастье он сжимал в руках, оно громко икало, хлюпало носом и жалось к нему. Эту девушку он никому не отдаст.
Джил снова громко икнула, выпрямилась и зажала рот рукой, судорожные всхлипы все еще вырывались у нее из груди, но уже не так часто, она постепенно приходила в себя.
— Если тебя оперировали, почему ты ходишь? — наконец догадалась спросить она.
Шон достал носовой платок и попытался стереть тушь и слезы с ее лица, попутно рассказывая о произошедшем. Джил молча слушала его, переваривая информацию.
***
— Твой брат поправится? — спросила Джил.
— Врачи говорят, что операция прошла успешно, все в порядке. Стив крепкий, выздоровеет.
— Уму непостижимо, — задумчиво пробормотала Джил. — Кто мог в него стрелять? Охранники мне говорили о киллере. И все сначала решили, что это в тебя стреляли…
— Не знаю. Не хочу сейчас ни о чем думать. — Шон устало потер висок.
— Ой! Я испачкала твой пиджак! — воскликнула Джил, увидев черные следы туши на его плече.
— Что ж, он славно послужил нам, и впредь я буду носить его с гордостью, в него ведь сморкалась сама Джил Харт! — усмехнулся Шон.
Сконфуженная Джил невольно захихикала, ее бросило из одной крайности в другую, от всепоглощающего горя к безудержному веселью. Шон тоже развеселился, нервное напряжение выходило вместе со смехом. Да, он имел право сейчас смеяться, все закончилось хорошо, Стив жив. И Джил рядом.
— Тогда это будет самый дорогой носовой платок в истории человечества. О! Мне очень жаль, но его ведь можно отчистить?
Шон хмыкнул и снова притянул ее к себе.
— О том ли сейчас речь, любовь моя, — протянул он. — Да если хочешь, я отдам тебе весь мой гардероб на растерзание, можешь испачкать все, что тебе понравится, — великодушно разрешил Шон.
«Любовь моя»! Он сказал «любовь моя»! Джил слишком хорошо его изучила, чтобы поверить в то, что это была обычная оговорка. Она застыла в его руках не смея шелохнуться, а потом решительно высвободилась и повернулась к нему.
— Не играй со мной, прошу тебя! Я сегодня слишком много пережила, чтобы… чтобы…
Джил никак не удавалось подобрать слова, и она ужасно разволновалась, зато Шон был на удивление спокоен.
— Разве я играю с тобой? Это не в моих правилах. Я люблю тебя и приложу все усилия, чтобы ты стала моей женой.
Джил молча уставилась на него, ее зеленые глазищи лихорадочно горели на бледном лице.
— Может нам лучше поговорить об этом позже? Я вижу, ты пока не готова к разговору, — заволновался Шон, видя, что любимая впала в ступор после его слов.
Она вдруг разозлилась на него, зачем он ее мучает, ведь прекрасно знает, что, а вернее кто ее волнует!
— Ты решил завести гарем? — поинтересовалась Джил, у которой в голове стоял образ девушки с фотографии, только он мешал ей ответить согласием.
— Я сегодня же разорву помолвку, — уверенно сказал он.
— Независимо от того скажу я «да» или «нет»? — дотошно спросила Джил.
— Независимо.
Она не могла поверить в то, что это происходит наяву. Она так мечтала заполучить его и вот свершилось, но внутри почему-то все сжималось от страха, а вдруг это неправда?
Но он был серьезен и решительно настроен.
— А… А как же та девушка? — прошептала она, голос ее осип от волнения.
— Я знаю, что это некрасиво по отношению к Энджи, но я ничего не могу с собой поделать, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной.
— Правда? — на губах Джил выползла робкая улыбка.
— Абсолютная.
— Шон! Я просто поверить не могу! Ущипни меня, я сплю! — воскликнула она.
— Лучше я тебя поцелую.
Он наклонился и легко прикоснулся губами к ее губам, поцелуй его был нежен и полон любви, он не имел ничего общего с их первым поцелуем, горячим и страстным, но, сколько чувства они вложили в него!
Шон поднял голову и взглянул ей в лицо, щеки Джил зарумянились, а на губах появилась озорная улыбка.
— Эй, я только и делаю, что твержу тебе о любви, а ты и словом не обмолвилась об этом. Учти я очень упрямый парень и просто так от тебя не отстану. Ты даже не представляешь, каким настойчивым я могу быть, — поддразнил он ее.
— Ох, мне ли не знать каким настойчивым и упрямым ты можешь быть, — рассмеялась Джил.
— Тем более опыт у тебя уже есть, — он обнял ее и склонился к ее лицу: — Итак?
Его губы почти касались ее губ.
— Я люблю тебя, — шепнула она, тая в его объятиях.
— Ты выйдешь за меня?
— Я отвечу, но только после того, как ты разорвешь помолвку.
Джил ласково провела пальчиком по его скуле.
— Это значит, что ты согласилась, — самоуверенно кивнул Шон, и Джил не стала с ним спорить. Сбылась ее самая заветная мечта!
Глава 56. День глобальных перемен
Пока Джил приводила себя в порядок, Шон позвонил домой. О ранении Стива он сообщил Мег, матери у него язык не поворачивался сказать. Сестра пришла в ужас и Шону пришлось долго ее успокаивать. Он умолял ее как можно деликатнее рассказать все матери. Потом он поговорил с Марком и сделал несколько звонков в «Нортон Корпорейшн», дав необходимые указания главам отделов.
Вернулась Джил, они вместе выпили кофе и отправились на поиски врача Стива. Доктор сказал, что только что был у пациента, тот прекрасно перенес операцию, и его жизни ничего не угрожает. Более того, Стив уже очнулся и его можно навестить.
***
По настоянию Шона брата разместили в отдельной палате.
Первое, что бросилось в глаза Нортону, когда он переступил порог палаты, это возмущенное выражение лица брата. Впрочем, причина выяснилась сразу же: Стив не собирался скрывать свое негодование:
