того, на что рассчитывал. Потому как для меня дети — более болезненная тема для разговора, чем может показаться на первый взгляд.
Вот и всё. Шутки закончились. А Саша... Когда она узнала? В голове слишком много вопросов, но два из них просто бьют своей громкостью все рекорды.
Как она могла так искренне прижиматься ко мне, заявляя любовнику, что вся сложившаяся ситуация — это не его дело? И как, КАК Терентьев мог отнестись к этому так спокойно?!
В нерешительности стою у двери домофона, облокотившись о стену, и не знаю, что сделать дальше. На всё плюнуть и молча уехать уже навсегда или всё же подняться наверх. Но зачем? Влезать дальше в отношения, где зарождается новая маленькая жизнь... Это неправильно.
Ответа нет. Вообще никакого. Ни логики, ни объяснения. Совсем ничего.
Но меня тянет к Саше со страшной силой. Только вот теперь вряд ли я осмелюсь к ней даже просто прикоснуться. А задавать вопросы... Всё-таки прав был Терентьев. Кто я для неё такой, чтобы она ответила мне правдиво?
Внутри себя снова почувствовал невероятно острый укол. Укол зависти. К большей части мужского населения и счастливым семьям. Просто потому, что давным-давно уже не могу отнести себя к разряду обычных полноценных мужиков.
В её квартиру я всё же вернулся, чувствуя, что ещё немного, и начну дымиться. Либо мой вечно работающий в диком темпе двигатель просто загнётся. Не готов я оказался услышать всё то, о чём теперь знаю.
Привычно скинул с себя объёмные кроссовки и прошёл в комнату. Обернулся и поймал на себе обеспокоенный взгляд Саши, которая не отстаёт ни на шаг. Что конкретно хочу от неё сейчас услышать, я ещё сам не понял, но молча уйти не смог. Даже сейчас, когда я точно знаю, что она беременна от другого, что она либо намеренно не договаривала, либо просто не знала, я бы не хотел её потерять.
— Не молчи, пожалуйста. Чем закончился ваш разговор?
Чем? Очевидно, ничем. Я даже не знаю, что сейчас сказать. Лишь банальное:
— Как ты себя чувствуешь?
По её лицу стало ясно, что она мгновенно всё поняла. Глаза погрустнели. Вновь. Вернулось то, от чего я хотел помочь ей избавиться. Но, видимо, не судьба.
— Всё хорошо. Я вижу, Миша уже успел рассказать тебе. Не думала, что он станет это делать. Я как раз…
— Знаешь, Саша, если бы я это услышал от тебя, а не от него, то не чувствовал бы себя сейчас полным болваном.
— Я сама узнала накануне. И я бы сказала. Правда. Просто... Ситуации и исходы ведь бывают разные. Я боюсь, что может что-то случиться...
— Вот давай не будем о плохом. Один выкидыш — это ещё не показатель. У тебя всё будет хорошо.
Я бы, конечно, с радостью — действительно с великой, яркой, безграничной радостью и счастьем! — сказал бы, что всё будет хорошо «у нас». Но... я ведь к этой женщине не имею почти никакого отношения.
Гляжу в ее потрясённое лицо, и так хочется обнять её. Прижать к себе, хоть на секунду представить, что беременна она после той нашей короткой связи. Но мне лучше не думать об этом. Потому что этого быть не может.
— Откуда ты знаешь? Миша не мог сказать.
— Это имеет значение?
— Наверное, уже нет.
Ну… наверное, нет. В голове много мыслей. Но озвучу я лишь одну. Ту, которая змеей опутывается вокруг меня, мешает нормально дышать и думать и поднимает внутри волну возмущения, непонимания и неуважения к этой женщине.
— Саша, какие же у вас с ним странные ненормальные отношения. Я не понимаю, зачем тебе это. Почему ты не приемлешь для себя другие? Как ты можешь изменять ему беременная? А он закрывать на это глаза и говорить об этом, как о каком-то несчастном пустяке? Как вообще можно допустить, что к беременной от тебя женщине прикасается другой мужчина? Это ведь просто невообразимо. Что же у вас за отношение друг к другу?
АЛЕКСАНДРА
Я на самом деле понимаю и разделяю всё осуждение, которое сквозит в мужском взгляде. Мне бы, наверное, на месте Аристарха тоже было противно, если бы я услышала всю чушь, что ему наговорил Миша. Не ожидала я от бывшего любовника такой подлости, если честно. Не только влезть не в своё дело, но ещё и так нагло заявить, что ребёнок от него… Нонсенс. Но а что мне оставалось делать? Вцепиться Аристарху в руку и вопить: «Не ходи»? Последствия состоявшегося разговора мне, возможно, придётся разгребать ещё очень долго. Кажется, теперь я начинаю понимать ход мыслей, давление и ставки своего бывшего любовника.
— Миша не прикасался ко мне уже давно, задолго до нашей с тобою встречи.
— Ну да. Конечно, — Аристарх недовольно поджал губы, выражая всем своим видом «само-собой-разумеется». — И это не помешало тебе от него забеременеть.
Аристарх сморит на меня твёрдо, не отводя взгляд. Привычное обожание и мягкость куда-то бесследно испарились из его взгляда. Несмотря на то, что я, видимо, резко упала в его глазах, мужчина всё равно вернулся и находится рядом со мной.
Я даже не хочу знать, какие умозаключения пришли ему в голову. Именно сейчас я обязана сказать.
— Он солгал тебе, Аристарх. Про ребёнка я была вынуждена ему рассказать. Но абсолютно уверенно я заявила ему, что ребёнок не его. А твой. И он это точно знает. И ты теперь это знаешь.
Потрясение и неверие в мужском взгляде меня удивили. Но глубокое разочарование, которое всего через секунду пришло на смену этим неуместным чувствам, поразило меня ещё больше.
Аристарх, прикрыв глаза, заслонил рот ладонью, издав странный сдавленный звук. А я нахожусь в каком-то отчаянном оцепенении, осознавая, что мужчина начал тихонько, как-то очень горестно и зло смеяться.
Наконец, он поднялся, отвернулся и подошёл к окну, уставившись на улицу, скрестив руки за спиной.
— Аристарх. Какая-то у тебя странная реакция.
Даааа. Реакция невесёлая, это точно. Мне, возможно, в данных обстоятельствах рассчитывать на другую и не приходится, но чтобы вот так…
— Саша, я не хочу ставить под сомнение твои слова. Но
