Благодаря нескольким хорошим телемедицинским встречам с моим случайным чикагским психотерапевтом и большому количеству времени, проведенного здесь в одиночестве, чтобы заняться самоанализом, я начинала верить, что действительно могу забыть все то, как он причинил мне боль и предал меня. Я даже начала верить, что двигаюсь дальше. Полностью. На самом деле, я снова училась любить себя… Училась быть уверенной в своих решениях, мыслях, надеждах и мечтах. Училась доверять себе. В том, что я могла сделать, в том, кем я была, и в том, чего я хотела. Я больше не была связана с предательством Оуэна, или с той жалкой неуверенностью, с которой он оставил меня после измены. По мере того, как я медленно, постепенно прощала Оуэна, я обрела свободу, полностью вычеркнув его из своей жизни.
Возможно, это было маленькое чудо, но я была благодарна, что больше не застряла в "бы", "мог", "должен". Оуэн был старой новостью. Пришло время мне сосредоточиться на будущем.
— Есть какие-нибудь планы на вечер? — спросил Эдисон после того, как мы попрощались с Крисом и командой.
Он собирался отвезти отца в аэропорт, но у меня был совершенно свободный вечер.
— А долгая прогулка по пляжу, полбутылки джина и ванна с пеной считаются планами?
Он ухмыльнулся мне.
— Ты точно знаешь, как устроить себе вечеринку жалости, Ло.
— Это не вечеринка жалости, — возразила я. — Во всяком случае, это праздник. Я хорошо справилась с управлением Оуэном. И проектом. И тобой, и папой, если честно. Немного заботы о себе не помешает.
— Я говорил не об Оуэне, — пробормотал Эдисон. — Или обо мне.
Мой отец, наконец, попрощался с Крисом и позвал Эдисона к машине. Эдисон начал пятиться, все еще издеваясь надо мной.
— Кстати, об Уилле, — внезапно сказал он, вызывая у меня желание ударить его глубоко в живот. Но теперь он был слишком далеко. Я была уверена, что он так и планировал. — Я думаю, мы собираемся в FaceTime позже сегодня вечером, если ты хочешь присоединиться к нам. Мы никогда не встречались лично, поэтому нам кажется, что это следующий логический шаг.
Я прищурила глаза.
— Ты собираешься в FaceTime с Уиллом?
Он пожал плечами.
— Мы оба согласны с тем, что нам нужно вывести наши отношения на новый уровень.
— Ваши отношения?
Он был невероятен.
Он ухмыльнулся мне.
— Ты ревнуешь? О Боже, ты ревнуешь. Успокойся, Лола, мы просто друзья.
— Эдисон, — огрызнулся отец. — Мне нужно попасть в аэропорт.
Он проигнорировал моего отца.
— Так ты действительно хочешь запрыгнуть позже? Или…
— Он сегодня на работе, — прорычала я, раздраженная тем, что мой брат сует свой нос, нет, не только свой нос… всю свою глупую голову, туда, где ей не место.
Эдисон бросил последнее:
— Посмотрим, — прежде чем нырнуть на водительское сиденье своего новенького арендованного Мерседес G Wagon.
Я смотрела, как они уходят, жара и влажность медленно душили меня, испытывая странное очарование. Почему мой брат был таким странным? И как я могла быть такой удивительно нормальной?
Остаток вечера был потрачен на то, чтобы заказать еду на вынос и отпраздновать в качестве самопоощрения. Я прогулялась на пляж после того, как поужинала на крыше. Я несла свои туфли и долго позволяла соленой воде плескаться у моих лодыжек, пока я обрабатывала эти новые чувства одиночества, одиночества и любви к парню, которого я не могла иметь.
Вот, я это сказала.
Я не знала, как это произошло, когда и почему это был Уилл. Но время ясно показало мне, чем любовь не является. И… чудесным образом… что такое любовь. Он был добрым, заботливым, внимательным, терпеливым, преданным, бескорыстным и заслуживающим доверия. Может быть, как люди, мы не всегда любили таким образом. Но только потому, что мы были полны недостатков и несовершенств, это не означало, что определение любви изменилось.
Самым трудным в признании того, что мои чувства к Уиллу были намного глубже, чем я когда-либо ожидала, было то, что теперь, когда я знала, как выглядит и ощущается любовь, я знала, что мы только царапаем поверхность чего-то бесконечного.
Это простое определение любви будет расти только в том случае, если дать ему возможность питать и поливать его. Я бы только добавила больше прилагательных, а не меньше. Я бы только чувствовала эти вещи сильнее, а не меньше.
Осознание того, что у меня никогда не будет такого шанса с Уиллом, разбило мне сердце. Гораздо худшим образом, чем когда-либо мог бы сделать Оуэн.
Между нами было что-то прекрасное, прочное и… правильное. Но мы никогда не узнаем, насколько это может быть здорово.
Я была полна решимости поддерживать все остальные отношения и общения с мужчинами в соответствии с этим стандартом. Уилл теперь был моей лакмусовой бумажкой, как бы меня ни убивало думать о нем в прошедшем времени, а не в будущем.
Солнце садилось на западе, превращая горизонт в захватывающий дух портрет в пастельных тонах. Я наблюдала за этим, пока небо не стало черным и полным звезд. А потом я повернула обратно к дому, обещая, что меня ждет джин-шипучка.
За последние пару месяцев я научилась нескольким трюкам, в основном потому, что, задавая вопросы Уиллу бармену, я всегда получала хороший повод написать ему.
Эдисон вернулся, когда я добралась до дома. Его роскошная машина затмевала мою маленькую "Джетту" даже в темноте. Я вошла в дом, уже раздраженная им, но потом услышала голос Уилла и поняла, что они действительно встречались лицом к лицу.
Что происходит?
Я вошла на кухню, готовая схватить телефон Эдисона и выбросить его в мусорное ведро, но потом мир вывернулся наизнанку, и я совсем забыла о своем глупом брате.
Уилла не было в FaceTime.
Он был здесь.
В моём доме.
Прямо передо мной.
В смысле, что???
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, затаив дыхание.
Был ли он здесь? Действительно? Или я так сильно скучала по нему, что он просто привиделся мне в галлюцинациях? Я еще даже не открыла свой джин.
Его улыбка была той маленькой, тайной, сексуальной, которую я полюбила в "Крафте". Он действительно был здесь. Во Флориде. В одной комнате со мной.
— Подумал, что я заеду посмотреть, как все идет, — сказал он, его глаза были полностью прикованы ко мне. — И на тебя. Больше всего я хотел увидеть тебя.
У меня перехватило дыхание. В моём животе запорхали бабочки. Мои глаза превратились в настоящие мультяшные сердечки. Я имею в виду… Уилл был здесь. Со мной. Во Флориде. И я просто продолжала бы повторять эти слова, пока не поверила бы в них.
Эдисон хлопнул его по плечу.
— Что ж, вам двоим весело наверстывать упущенное. Я просто собираюсь пойти… посмотреть правде в глаза, насколько я одинок в этом мире, за несколькими стаканами виски в каком-нибудь случайном баре дальше по улице. И просто надеюсь, что милая девушка там, тоже одна, возможно, из другого города, будет чувствовать себя такой же одинокой и безнадежной, как и я. И отведет меня в ее гостиничный номер, где мы безумно влюбимся друг в друга и займемся невероятным, умопомрачительным сексом до рассвета.
Меня не волновало ни одно его слово.
— Ладно. Пока, Эд.
— Да, спасибо, что забрал меня, — добавил Уилл, ни разу толком не взглянув на Эдисона.
Эдисон пробормотал что-то, что прозвучало явно жалко, но всё же взял ключи и вышел из дома. Были только мы вдвоем. И мы не виделись несколько месяцев. Но также то, что мы постоянно переписывались, не означало, что я нравилась ему так же, как он мне. Я сомневаюсь, что он гулял по пляжам в одиночестве, мечтательно решив, что влюблен в меня.
Что, если бы он начал с кем-то встречаться?
Что, если он был здесь просто для того, чтобы быть милым, потому что мы были друзьями, а я полностью переоценивала каждое взаимодействие?
Что, если…
Он шагнул ко мне, его руки потянулись, чтобы схватить мои. Нас все еще разделяло не менее фута, но я чувствовала его запах. Апельсины, лаймы и надежда. Он привез его с собой из Дарема. Мои пальцы покалывало там, где они соприкасались с его. Клянусь, это было так, как будто я никогда раньше не прикасалась к другому человеку. Он был весь в шокирующей теплоте и мозолистых ладонях, и я просто хотела остаться такой навсегда.
