На следующее утро Ли Мэйн забросала ее вопросами:
— Кто звонил? Есть что-нибудь срочное? Нашла что-нибудь, с чем тебе удалось справиться?
— Все у вас на столе, — ответила Мэгги, нервно закусив губу. Не переоценила ли она себя?
Ли Мэйн исчезла в своем кабинете, закрыла за собой дверь и оставалась там по меньшей мере полчаса. Вдруг дверь резко распахнулась, и Ли появилась на пороге.
— Как тебя зовут?
— Мэгги Хорват.
— Ты хочешь остаться временной секретаршей?
— Господи, нет, конечно! Я мечтаю стать рабом на галерах.
— Отлично. Ты принята на работу. Только не следует трудиться так интенсивно, иначе мне сократят штат, а ты сгоришь на работе. И потом, стоит писать релизы немного подлиннее, чтобы редакторам было что сокращать. Они за это деньги получают.
— А как будет называться моя должность, если кто-нибудь спросит? — рискнула поинтересоваться Мэгги.
— Пресс-атташе фирмы «Скотт и Скотт».
— Пресс-атташе? О благодарю вас, мисс Мэйн!
— Меня не за что благодарить. Это мне повезло. Зови меня Ли. Меня все так зовут. А те, кто знает меня очень хорошо, называют меня «Ли, дорогая». С какого времени ты здесь работаешь?
— С сентября прошлого года.
— Не может быть! Ведь сейчас уже март! Ты проработала временной секретаршей больше пяти месяцев. Куда смотрели все эти люди?
— Никто и не пытался выяснить, на что я, собственно говоря, способна. Снятие ксерокопий стало высшей степенью моего самовыражения. А если мне удавалось послать факс, то день можно было считать выдающимся.
— Безумие, чистой воды безумие, — удивленно сказала Ли Мэйн. — Ладно, разбирайся со своими делами, Мэгги, и возвращайся сюда. У меня множество записок из Филадельфии, так что ты сможешь начать работать с Фредом Кашмиром в отделе каталогов. Он тебе объяснит, что надо делать. А мне пора бежать в аукционный зал. Погоди-ка, у нас по-прежнему некому отвечать на телефонные звонки… Ладно, найди где-нибудь временную секретаршу, хватай ее и тащи сюда. Она должна оставаться здесь, пока кто-нибудь из нас не вернется.
— Что мне сказать в отделе кадров?
— Что тебя продвинули вверх по служебной лестнице… Нет, так не пойдет. Скажи им, что теперь ты работаешь только на меня и пусть они найдут человека на твое место.
— Мисс Мэйн… А как насчет зарплаты?
— То, что тебе платили раньше, плюс двадцать пять долларов каждую неделю и уйма бесплатных ленчей. Пресс-служба занимается еще и бесплатными ленчами, если не считать того, что мы практически единолично управляем этой компанией. — Ли Мэйн удалилась, махнув на прощание рукой.
Пресс-атташе, повторила про себя Мэгги, ПРЕСС-АТТАШЕ! Да, она добилась этого. Полли будет так за нее рада. И Энди… Мэгги вдруг вспомнила, что Энди все еще остается временным работником. Как он отнесется к ее удаче?
Хотя с Энди у нее вряд ли будут проблемы. Маклауд казался вполне довольным своим скромным положением, не проявляя никаких амбиций и ставя этим Мэгги в тупик.
Но, с другой стороны, приходилось признать, что его работа была в десять раз интереснее работы временной секретарши. С тех пор как они познакомились, Энди успел слетать в Торонто, чтобы помочь при большой распродаже английской мебели. Потом он побывал в Мехико с группой экспертов, которые составляли каталог для крупного мексиканского коллекционера. А с начальником отдела живописи импрессионистов Энди съездил в Лос-Анджелес, потому что вдова известного коллекционера решила избавиться от всемирно известного собрания картин ради покупки творений современных мастеров.
— Им всегда нужен кто-то, кто может сбегать за пиццей, — отшучивался Энди на все расспросы Мэгги о том, чем ему приходится заниматься во время таких поездок.
Последние несколько месяцев Энди допустили в святая святых фирмы «Скотт и Скотт», в офисы владельцев фирмы, где Мэгги еще ни разу не приходилось бывать. Она видела издалека мистера Скотта и миссис Синклер и задавала Энди о них множество вопросов. Но он неизменно отвечал, что «они такие же любители пиццы, как и все остальные, только у них больше денег».
Вероятно, его незаинтересованность в продвижении по службе объяснялась тем, что Энди хотел стать экспертом по керамике и фарфору, и эта работа была нужна ему исключительно для начала послужного списка. Но сколько еще ему придется ждать? И вдруг Мэгги поняла, что знает об Энди так же мало, как в тот день, когда они познакомились.
Вечером того же дня они встретились с Энди после некоторого перерыва, и он с такой жадностью и с таким пылом занимался любовью, что у Мэгги просто не оказалось времени, чтобы рассказать ему о своем повышении. Она села в кровати и посмотрела на спящего любовника. Если он проснется не скоро, ей придется идти на кухню и жарить яичницу, иначе она просто умрет от голода. Ему так не терпелось трахнуть ее, что он даже не подумал предложить ей поесть. Страсть — да, забота — нет. Черта с два она позволит ему еще раз обойтись с ней подобным образом.
Энди так крепко спал, что это начало и в самом деле действовать Мэгги на нервы. Почему это мужчины так устают от секса, что им просто необходим крепкий, глубокий сон? Вот она никогда еще не чувствовала себя такой живой! Но может ли она рассуждать о мужчинах вообще, если Энди единственный мужчина, с которым она близко знакома?
Мэгги вздохнула, вспоминая о том, какое разнообразие любовных приключений она обещала себе в колледже. Какой же наивной и самовлюбленной она была всего около года назад. Вы только посмотрите на нее сейчас. Вот она лежит в постели с мужчиной, лежит и тихо умирает от голода. Только с этим храпящим парнем у нее были близкие отношения все эти месяцы. Правда, Энди проявил себя изобретательным и страстным любовником, она не могла считать себя обделенной, философски рассуждала Мэгги.
Но это было все так… по-домашнему! И все же на День благодарения Энди отправился к родителям, сказав Мэгги, что не может пригласить ее. Его родители слишком старомодны, и, если он привезет с собой девушку, они сочтут, что они помолвлены. А на Рождество и Новый год он отправился в горы с друзьями из Гарварда. Это была, по его словам, ежегодная вылазка-мальчишник, и женщин они никогда с собой не брали.
Энди никогда не говорил Мэгги, что любит ее. Но ведь и она тоже ничего подобного ему не говорила. Истина заключалась в том, что она сама не знала, любит ли она Энди или нет. А как назвать ее отношение к Барни? С ним ее связывала целая паутина сложных эмоций, так что она не могла сравнивать их отношения с любыми другими. Энди очарователен, весел, красив, но готова ли она влюбиться в него? Любовь не задает подобных вопросов.
