– Я искала здесь тебя! Мне нужно с тобой поговорить! – воскликнула она. В горчичного цвета плисовом платье и белоснежной блузке, Дейзи походила на школьную учительницу.
Мимо них протиснулась ярко накрашенная расфуфыренная девица из тех, что любят ходить с азартными парнями на скачки и в казино. Дейзи, густо покраснев, выпалила:
– Если ты избегаешь меня потому, что тебе понравилась другая девушка, то я это пойму… Но мне больно думать, что ты не разговариваешь со мной из-за того, что считаешь меня в чем-то виноватой. А я ни в чем не виновата перед тобой.
Прозвучали фанфары. Дейзи зажала уши ладонями. Билли взял ее за локоть, опасаясь, что, если он не успеет вывести ее из зала за оставшиеся несколько минут, протиснуться позже сквозь плотную толпу им не удастся.
– Сюда! – крикнул он и, отчаянно расталкивая зрителей, потащил Дейзи к выходу.
Отзвучали фанфары, и над рингом вспыхнули яркие лампы. Но Дейзи ничего этого не замечала.
– Что бы ни говорили мои одноклассники, я никогда тебя не стыдилась, Билли, – на бегу говорила она. – Я понимаю, что нам будет трудно переносить разлуку, когда я поеду учиться в университет. Но ты должен знать, что я не стыжусь тебя. Напротив, я тобой горжусь! Мне нравится, что ты стал предпринимателем и в двадцать один год имеешь собственное дело. И я верю, что ты не вечно будешь торговать металлоломом. Наступит день – и ты станешь… станешь…
– Промышленным магнатом? – договорил за нее Билли, переполняемый радостью.
– А та девушка, с которой я тебя видела?.. – нерешительно спросила Дейзи. – Квартирантка Куини…
Билли расплылся в улыбке.
– Вы с ней… Ну ты ее…
– Нет, – покачал головой он, угадав ее мысли. – Она слишком много о себе мнит. Ей нравится командовать мужчинами. Наверное, это свойственно всем укротительницам львов.
Послышалось громкое шипение, означающее, что записанные на граммофонную пластинку фанфары вот-вот прозвучат вновь.
– Давай выберемся отсюда, – предложил Билли. – Выход рядом.
– А как же бой? Разве тебе не хочется его посмотреть?
Билли молча потащил ее мимо двух здоровяков, стоящих возле дверей, и вывел на свежий воздух. Сумрак окрасил все вокруг в темно-голубой цвет. Всего десять минут назад Билли казалось, что никакая сила не оттащит его от ринга, на котором Зак будет превращать обидчика Мейвис в бесформенную кучу. Но теперь он рассуждал иначе. Ему важно было уберечь уши Дейзи от кошачьего визга и вульгарных выкриков обезумевшей от кровавого зрелища толпы. Поэтому он покачал головой.
– Я и так представляю, что сделает с ним Зак. Лучше прогуляемся до больницы Гая и навестим маму.
Дейзи обрадовалась, улыбнулась и, тряхнув блестящими черными шелковистыми волосами, взяла Билли под руку. Он надеялся, что витрина ювелирного магазина, мимо которого они будут проходить, освещена и ему удастся показать Дейзи одну изящную вещицу. Ту, которую он собирался ей подарить, и надеялся, она наденет ее на безымянный пальчик левой руки. И когда она уедет учиться в университет, этот подарок будет напоминать ей о том, что они соединили свои судьбы.
Тед не знал, что Билли покинул пакгауз. Он был настолько взвинчен, что не замечал вокруг себя ничего. Когда же наконец на ринг выйдет подонок, избивший и покалечивший его Мейвис? Теда так и подмывало перелезть через канаты и разбить кулаками его физиономию.
– Подвинься, приятель! – услышал он голос мистера Ниббса. – Позволь нам с дамой сесть рядом с тобой.
Слово «дама» заставило Теда обернуться. Ниббс не слыл дамским угодником. В последний раз он пытался ухаживать за представительницей противоположного пола во время войны. Но его отважные начинания были пресечены, поскольку вскоре с фронта вернулся супруг подруги Ниббса. На сей раз объектом внимания старого холостяка стала старшая медицинская сестра больницы, в которой лечилась Мейвис.
Лукаво улыбнувшись Теду, она промолвила:
– Добрый вечер, мистер Ломэкс! Сегодня я решила сходить для разнообразия не в кино, а на боксерский поединок. Надеюсь, что я не пожалею об этом.
Звуки фанфар грозили продырявить зрителям барабанные перепонки, а яркие лампы – ослепить их. Церемониймейстер вышел на середину ринга и стал объяснять собравшимся программу вечера. Мегафон, в который он говорил, делал его выступление похожим на собачий лай. Оглушенная всем этим, Керри из последних сил протискивалась сквозь толпу к скамье, на которой сидели ее родственники и друзья.
Отец, державший в одной руке бутылку портера, а в другой – британский флаг, приветствовал ее словами:
– Я не думал, что ты решишься прийти сюда.
В следующий миг они услышали:
– В правом углу – знаменитый Арни!
Боксер, одетый в шелковый халат, вскинул руки, приветствуя своих болельщиков.
– А в левом углу…
– Боже! – прошептала Керри. – Что же сейчас будет?
– Взгляни на этого красавца! – взвизгнула сидевшая рядом с ней Куини Тилет. – Ты когда-нибудь видела что-то подобное?
– Бой наверняка уже в разгаре, – промолвила Гарриетта Робсон, сидевшая со спицами в руках на плетеном стуле возле кровати Лии. – Должна сказать, я жду не дождусь, когда этот вечер закончится и мой Чарли благополучно вернется домой. Для ночных прогулок по безлюдным пустырям в районе доков он староват. А публика, собравшаяся сегодня там, не самая приличная и надежная – уголовники из южной части Лондона и хулиганы из Ист-Энда.
Лия не стала напоминать ей о криминальном прошлом Чарли и говорить, что в таком окружении он себя прекрасно чувствует. Когда Чарли взламывал сейфы и слава о нем гремела по всей округе, Гарриетта была старой девой и одновременно директрисой местной школы. Теперь, став его супругой, она в свойственной ей благородной манере пыталась выставить мужа в наивыгоднейшем свете.
– А ты бы хотела, чтобы на нелегальный бой явились поглазеть бойскауты и учителя воскресной школы? – язвительно осведомилась Лия, спихивая с себя пекинеса, лежавшего на ее бедре. Бутс тявкнул и перебрался на ее ноги, где устроился с не меньшим комфортом.
Проводив его взглядом, Гарриетта подумала, что он греет больные суставы Лии не хуже, чем грелка, и сухо молвила:
– Бойскауты и преподаватели воскресной школы там присутствуют в лице Малкома Льюиса и вашей Берил.
Подивившись, как это у нее не рябит в глазах от сверкания спиц и мелькания нитей брусничного цвета, Лия пожевала губами, покряхтела и заметила:
– Берил таким образом выполняет свой долг перед матерью. – Лия не стала посвящать Гарриетту в семейный секрет и сообщать, что Берил по уши влюблена в Зака Хемингуэя. – Я знаю, что ты не одобряешь ни подобные мероприятия, ни поведение Мейвис, однако она не заслужила, чтобы с ней обходились таким зверским образом. Но надеюсь, что парень, которого выставил против бандита Джек, сделает из этого ненормального колбасный фарш.
