Но года полтора назад она дала сбой. Одна из таких ссор вышла за границы привычного, доведя до расставания. Правда это и расставанием сложно было назвать — девушка хлопнула дверью и просто ушла, а Тео… не побежал за ней следом. Не побежал ни в этот день, ни в следующий, ни через неделю. Тихий, глупый и какой-то незавершенный конец.
Проплакав и прождав впустую пару недель, Руби психанула, собрала вещи и укатила в Италию. Хотела и подруг взять с собой, но у Хлои к тому времени в Гриффите подходил по срокам отчетный концерт, нужно было репетировать, а Эшли работала в вечернюю смену, совмещая подработку с учебой. Так что пришлось фиолетововолосой девице развлекаться в Риме в одиночку. Недолго.
Уже день на третий Руби светила в социальных сетях общими фотографиями с какой-то компанией, с которой успела сдружиться, а день на пятый опубликовала фото с горячим симпатичным итальянцем. Ничего особенного: всего лишь совместное сэлфи на фоне исторических достопримечательностей, но именно оно стало для оставшегося в Австралии и сходящего с ума от ревности Тео последней каплей.
Наплевав на намечающийся концерт и угрозы менеджера, парень первым же рейсом полетел за ней, задержавшись там до конца отпуска Руби, из принципа отказавшейся все бросать и уезжать. Ну и предложение, собственно, Тео сделал там же, в Риме. Незапланированно. Просто понял, что без этой неугомонной, своенравной и порой неконтролируемо взрывной девицы, не видит своей жизни. И вот теперь они сделали это — поженились. Удивительно, но так прекрасно.
Свадьба проходила на ура. Шумно, весело, оживленно. День клонился к вечеру, сменяя дневную духоту на приятную свежесть. Включались вечерние огни, по периметру зажглись факелы, придающие побережью особое очарование. Руби, давно скинув и потеряв где-то туфли, танцевала с мужем на песке. Там же отплясывали и остальные. В стороне на расстеленном тенте стояла аппаратура — разве “Вестники” могли не исполнить в такой день парочку песен? Одну особенную, написанную Тео специально для этого дня. Руби не сдержала слез, пришлось потом приводить в порядок ее поплывший макияж.
Хлоя тоже сделала молодоженам небольшой подарок — исполнила композицию собственного сочинения, под которую молодые станцевали свой первый танец. Так же написанную в честь знаменательного события. Последние пару лет, проведенные в Гриффите и неустанная поддержка Кайла, сказались на ней как нельзя хорошо. Страхи отступали, появлялась уверенность. Теперь Джонсон как никогда хотелось играть. Для других и для себя.
Натанцевавшись так, что ноги уже не чувствовались, девушка под шумок улизнула с пляжного “танцпола”, минуя вальсирующих мистера с миссис Холден и сидящего в сторонке и мило болтающего мистера Джонсона с симпатичной рыжеволосой женщиной. Женщину звали Николь и она… ну, можно сказать, что она встречалась с его отцом. Вот уже как полгода.
Николь была хорошая, правда почти на десять лет младше папы, но это никого не пугало. Милая, забавная, хозяйственная — в их доме впервые за долгие годы начало пахнуть изумительно приготовленным обедом! К тому же, детский врач. Собственно, так мистер Джонсон с ней и познакомился: Софи приболела, ну и…
К Хлое, с улыбкой и тайком наблюдающей за отцом, подскочила Руби.
— Пить хочу, умру. Полцарства за стакан шампанского, — выдохнула она, отбирая у подруги бокал. Такая беззаботная. Никто бы и в жизни не подумал, что с утра ее трясло так, что в руках не держалась расческа — настолько волновалась.
— Не устала еще ходить с этим хвостом? — поинтересовалась Хлоя, разглядывая шлейф платья.
— Ненавижу его всей душой, — признались ей, поправляя сползающий лиф.
— Ну так переоденься, взяли же сменную.
— Да ни за что! Когда еще я почувствую себя принцессой? Ну уж нет, ноги сломаю, упрею, но отхожу до конца, — выцепив официанта с подносом и отвоевав себе еще шампанского, Руби скользнула взглядом по декольте Джонсон и несерьезно хихикнула. В который за сегодня раз. С утра так вообще ржала как ненормальная.
И было от чего, потому что на груди девушки, наполовину уходя под платье, красовалась милейшая надпись, выведенная черным маркером: “личная собственность Кайла Холдена”. На животе, кстати, сиял еще и размашистый автограф, но, слава богу, хоть он был прикрыт тканью. Хлоя обнаружила послания с утра и с трудом удержалась, чтобы не задушить подушкой спящего рядом парня.
Этот придурок сдержал слово, причем сделал это реально НЕСМЫВАЮЩИМСЯ маркером. Она чуть кожу не содрала мочалкой, пытаясь отмыться, и хоть бы что. Вот теперь и ходит целый день, смеша народ. Но и Джонсон не осталась в долгу — на руке Кайла, от запястья до локтя, отныне ясно значилось: “кретинами не рождаются. Кретинами становятся”. С его футболкой-поло с короткими рукавами она привлекала внимание ничуть не меньше.
Наверное, со стороны они смотрелись такими идиотами, но подумаешь! Всего лишь маленькая ребяческая забава. Да и вообще, это же явно лучше тех розовых волос (оттеночный тоник был добавлен злопамятной девушкой в мужской шампунь), с которыми Холдену пришлось как-то идти на репетицию? Или вырисованные зеленкой стрекозы на лице. Хлое пришлось однажды ехать в таком виде в университет.
А вот, кстати, и этот балбес. Кайл подошел сзади, приобнимая ее за талию.
— Руби, можно я украду кису на пару минут? — спросил он. Ого, что с голосом? Холеден волнуется? С чего бы?
Проницательная невеста-тире-жена лукаво улыбнулась.
— Парой минут дело вряд ли обойдется, но… так и быть, минут десять я вам благосклонно дарю. А потом марш обратно. Вы еще не попробовали торт!
— Обещаю, — миролюбиво вскинул руки Кайл, увлекая Джонсон в сторону берега.
Боже, как же это было приятно: бродить вдоль побережья, держась за руку с любимым человеком, и слушать шум накатывающих волн, ласкающих пятки. Так умиротворенно, романтично, спокойно и… Нет, Холден точно какой-то не такой. Вроде старается вести себя беспечно, но она-то слишком хорошо его уже изучила.
— Где накосячил? — не удержавшись, спросила Хлоя.
— Почему сразу накосячил?
— Потому что ты такой, только если знаешь, что получишь.
— Какой?
— Ну не знаю… дерганный чуток. Взволнованный.
— Может, потому что волнуюсь?
— С чего бы?
Кайл резко притормозил, разворачиваясь к девушке, но не выпуская ее руки.
— Потому что хочу кое-что сказать.
— Ого, — тут уж впору пугаться. — Бросить меня решил? Другую нашел?
Громкий шлепок пятерней по лбу.
— Сдурела?
— Э… ну нет. Просто первое, что пришло в голову… Был еще вариант с беременностью, но тут ты пролетаешь чисто технически, так что…
— Джонсон, — нервный смешок. — Ты невозможна. Правда. При этом еще меня обзываешь несерьезным.
— Ладно, давай уже не тяни, а то я сама начинаю волновать…Оу… — последний звук вырвался при виде сверкнувшего перед ее глазами колечка. Ну все, и без того романтичный момент стал зашкаливающе романтичным. И, верь — не верь, неожиданным. Просто за эти годы они толком не разговаривали на тему брака. Шутили, да, но чтобы серьезно планировать или… Хлоя громко выдохнула. — Вот так просто? Что, даже на колено не опустишься?
— Я? — усмехнулся Кайл. Усмехался в привычной для него манере, но при этом все равно волновался. — Я точно нет.
— Не поняла.
— Знаешь, несколько лет назад к нам в школу заявилась одна девушка и в первый же день позвала меня замуж. До сих пор жалею, что не согласился прямо тогда…
Джонсон не сдержала улыбку, уже догадываясь, что за этим последует. Вот тебе и многократные шуточки… Ну она думала, что шуточки. Кто ж знал, что он это на полном серьезе говорил.
— Не жалей, — хмыкнула Хлоя, чувствуя, как начинают гореть щеки. — Она бы все равно дала деру. Ты ее очень бесил. Да и сейчас, по большей части.
— Да, я в курсе. Это ее нормальное состояние, — кивнул парень. — За это и полюбил. Плюс, мне никогда не бывает с ней скучно, — колечко настойчиво протягивалось девушке. — В общем, если ты готова к следующему шагу… Ну ты знаешь, чего я хочу.
