я ни черта не понимаю.
– Ты забеременела и сделала аборт, что тут непонятно?! И сейчас хочешь сделать тоже самое.
У меня даже голова закружилась.
– У тебя аборт мозга! А я бы аборт никогда не сделала! Я люблю тебя, как вообще тебе в голову могло прийти…. – и тут я вспомнила, что он ездил к Косте. – Ах ты ж. То есть вместо того, чтобы поговорить со мной и все выяснить, ты просто поверил ублюдку, который обманывал всех нас! Ну знаешь, это ни в какие ворота не лезет!
Вскакиваю и ручку чемодана хватаю, хочу пройти мимо Богдана, но он вдруг его вырывает и бросает в стену. А там картина, между прочем, красивая.
– Ты больной! Отпусти меня!
– Не раньше, чем ты мне объяснишь?
– Что объяснить? Что ты-долбаеб, который даже поговорить с мной не смог. Только трахал и шутил. Один вопрос и я бы все рассказала. Что потеряла нашего ребенка, что с собой хотела покончить, что возненавидела тебя, потому что тебя рядом не было. Ведь если бы ты был, он мог бы выжить….
– Аня, – он сглатывает, смотрит, словно в душу заглядывает.
– Один, сука, вопрос!
– Я боялся… Черт.
– Чего?
– Вранья! Мне все всегда врали, а я и был рад поверить в сладкую ложь. Подозревал, что отец не такой хороший, но был рад тому, как он любит меня. Потом Костя, который кормил меня сказками, а оказался гандоном, потом ты… Я так хотел, чтобы ты любила меня, любого меня, а ты выстрелила.
– Ты унизил меня… – хочу уйти, но он меня в стену вдавливает, обнимает, целует лицо, губы, но я по спине бью, волосы тяну. – Дебила кусок. Три месяца мне мозги трахал, а я думала: ты бросить меня хочешь, что жалеешь о нас.
– Я знаю, знаю, прости. Детка, прости, я— дебил, я придурок, мудак, – он все сильнее меня сжимает, что воздуха не остается. – Как я могу о нас жалеть. Я вообще дышать без тебя не могу. Стой… А те мужики…
· -Что? Какие мужики, – напрягаюсь всем телом, а он чешет затылок и неловко смеётся.
– Никакие. Не о том подумал.
– О чем ты подумал, Ломоносов.
– Слушай, а ужин будет. На работе сегодня столько дебилов
– Так у них начальник сам умом не блещет. Какие мужики!
– Ань, ну что ты заладила, давай лучше я тебе клинику найду. Врача хорошего, Мне тут посоветовали одну врачиху,говорят, у нее золотые руки.
– Я тебе твои оторву, а ну говори, – бегу за ним, а он в спальню. Я вхожу, а он меня со стороны пугает, на кровать роняет и рядом ложится . Я конечно немного сопротивляюсь, но стоит ему коснуться моей груди, как настроение брыкаться уходит. Он делает всегда это так нежно, и обязательно не трогает соски. Он перестал их трогать месяц назад, именно тогда, когда любое прикосновение к ним стало для меня катастрофой. Он знал и молчал. Вот жук.
– Простишь меня?
– Может быть. А когда ты узнал? Месяц?
– Да побольше. Ты перестала пиво пить и на йогу пошла. Раньше нашей камасутры тебе хватало.
– И молчал?
– Молчал. Счастье спугнуть боялся, и сам чуть счастье не выгнал. Я бы все равно тебя не отпустил. Или приехал бы и вернул сюда. Потому что моя ты. Всегда была и всегда будешь. Я сделаю все, чтобы наша семья была самой счастливой, – его рука ложится на чуть выпуклый живот, а у меня пальчики на ногах от счастья сжимаются.
– А я верю тебе. Я уже давно тебе верю.
– А тебе, детка. А я тебе.
