свадьбах их гулять. Так что давай! Не подведи!
…
Ну и конечно Демид. Он был рядом почти всегда. Включал мне музыку, от которой все замирало в душе. От его признаний внутри все переворачивалось и порхало. Он говорил, говорил, говорил. Мне стали понятны многие его мотивы, поступки, сам его характер. И, что самое главное, он меня любит. Любит! А я, глупая, так боялась!
А еще я видела сны.
Мне снился Демид. Наша счастливая жизнь с ним. Наши закаты и рассветы. Завтраки, обеды, ужины. Поездки к родителям и в отпуск. Совместная работа, прогулки у озера, что возле его дома, и долгие разговоры на качелях под звездным небом. И вся наша жизнь была наполнена счастьем, любовью, нежностью и чем-то таким необъятным и необъяснимым, от чего душа замирала и трепетала от наполняющих чувств.
А потом был другой сон. И в нем — моя жизнь без Демида. Да, наполненная активностью, загруженная работой, встречами с друзьями и разнообразными поездками. Но… без него. Без этого чувства невесомости, без трепета в душе и без всеобъемлющего счастья. Напряженные будни, показательно веселые выходные. В одиночестве…
Нет, я не хочу так. Я хочу с ним! Я все понимаю. Я все прощаю. И нет, я не отдам его никому. Ни Демида, ни свое счастье рядом с ним. Потому что он нужен мне. Эгоистично я хочу его полностью себе. Чтобы мой весь, без остатка. В будни и праздники, дома и на работе, в ленивые выходные и во время активных путешествий!
Я почувствовала жгучие слезы, которые заливали глаза и щекотно стекали в уши. Распахнула глаза, попыталась улыбнуться и, как мне показалось, очень крепко сжала ладонь Демида, вмиг подскочившего ко мне.
Вокруг началась суета. Мне что-то измеряли, брали анализы, обсуждали какие-то показатели. А когда наконец-то снова стало тихо и все покинули палату, ко мне подошел Глеб. Сел рядом со мной на кровать и взял за руку.
— Привет! У нас с тобой все началось несколько сумбурно, потом неприлично затянулось, а затем и вовсе катастрофически расстроилось. Давай начнем все с начала. Меня зовут Демид. Мне 42 года. Я вдовец. И у меня очень много тараканов в голове. Но я сними борюсь и многих уже победил. Я безумно влюблен в тебя и готов доказывать это каждый день. Если ты простишь меня и позволишь быть рядом. Прошлое осталось в прошлом. В настоящем есть ты, мои чувства к тебе, в которых я совершенно уверен, и план на будущее, в котором главная роль отведена тебе. Позволь любить тебя, беречь тебя и положить мир к твоим ногам. Для этого просто будь рядом.
Я снова заплакала, заливая слезами больничную подушку и хрипло прошептала:
— Я тоже люблю тебя!
ДЕМИД
— Я тоже тебя люблю!
Слабый хриплый голос прозвучал для меня самой лучшей музыкой на земле. Прижал ее ладонь к своим губам, затем к щеке и так и продолжал держать глядя в синюю бездну. А когда глотая слезы она попыталась сказать что-то еще, я пальцами второй руки накрыл ее губы.
— Тише, маленькая! Мы еще успеем обо всем поговорить. Обязательно. Сейчас тебе нельзя напрягаться. И горло надо поберечь после долгого молчания
Яна согласно кивнула, прикрыв глаза. А я наклонился и легонько, практически невесомо коснулся любимых губ.
***
Восстанавливалась Яна долго и сложно. Но никто и не обещал, что будет легко. Хотя она молодец. Сила воли, которой может позавидовать любой мужчина, не позволяла ей остановиться и она старательно выполняла все предписания врачей, занималась и лечилась с удивительной прилежностью.
Все это время я практически жил в клинике. Сделал в смежной комнате себе рабочее и спальное место и выезжал только для того, чтобы сменить одежду или провести обязательную встречу, на которой без меня никак. А еще для того, чтобы подготовить дом к приезду Яны: перенес спальню на первый этаж, оборудовал поручни повсюду (в туалете, душевой кабине, на кухне и в коридоре), чтобы ей было комфортно, ведь еще длительное время ей нельзя будет нагружать ногу.
И вот момент выписки настал. Вопрос о том, куда везти Яну для меня даже не стоял. И я с легкостью отмел все ее аргументы. Ведь самый главный из моих был — ее же комфорт. Что ни говори, но квартиру в многоэтажном доме не сравнить с частным домом. К тому же, оборудованным для человека, который передвигается на костылях. А если еще добавить свежий воздух и зеленую территорию, позволяющую заниматься лечебной гимнастикой на улице… В общем, сегодня Яну выписывают и мы едем к нам домой…
Как же мне нравилось заботиться о ней! Дарить цветы, радовать мелкими сюрпризами! Смешить и видеть её счастливой. Мы не строили грандиозных планов, не обсуждали жизнь на годы вперед. Мы просто жили. Наслаждались каждым моментом. Один раз мы коснулись темы прошлого. Когда я начал этот разговор и хотел все же объяснить ей все, Яна, как я сам некоторое время назад, накрыла мои губы своими тонкими пальчиками и сказала:
— Тшш, не надо. Я все слышала, Демид. Там, в больнице. Я все понимаю. У тебя есть прошлое. И я не претендую на то, чтобы ты заменил мной то, что было у тебя ранее. И не планирую запрещать тебе помнить и любить те воспоминания. Ведь и у меня тоже есть прошлое. И я не собираюсь от него отказываться. В нем было много счастливых моментов и я тоже буду помнить о них. И знаешь, мне даже кажется, что это хорошо, что мы встретились с тобой уже имея определенный опыт. Даже если он был сложный и болезненный, но все же. Потому что теперь мы ценим то, что есть. Мы знаем как это — жить без всего этого. Потому что быть единственными друг для друга всю жизнь может показаться недостаточным. И захочется попробовать что-то новое, потеряв тем самым то, что имел. Или продолжать сохранять то, что есть, но потерять при этом себя. Всю жизнь сожалея о том, что не случилось. Мы же с тобой много испытали. И почему-то мне кажется, что ни тебе, ни мне (за себя точно ручаюсь), — я сжал ее руку и тоже утвердительно кивнул, — не захочется испытать чего-то еще, чтобы понять, что твое — это то самое, что уже есть, а не то, за чем ты погнался, но так и не получил… И это большое счастье, что перед нами
