Максу уже начало казаться, что поездка его никогда не закончится. По крайней мере, пейзаж за окном радовал глаз. Максу очень нравилось любоваться озером Уиллоу. На земле, принадлежащей его отцу, к берегу озера примыкала платформа, с которой очень удобно рыбачить или, разбежавшись, нырять в озеро. Хотя вода была настолько холодной, что тело тут же покрывалось гусиной кожей, окунуться в жаркий день стоило того.
Зимой поверхность озера покрывалась коркой льда. В городке имелся инспектор, который регулярно проверял толщину льда. Если она не достигала меньше четырех дюймов, кататься было нельзя. Отец Макса и мачеха вовсе не разрешали своим постояльцам выходить на лед, потому что опасались несчастных случаев. Мальчику было интересно, как его мать относится к вопросу о катании на коньках.
У мамы теперь дом в Авалоне. Макс не мог даже надеяться, что она переедет сюда.
— Так где, ты сказал, твой дом? — снова спросила Челси. В действительности Макс ничего ей не говорил.
— Напротив «Молочной фермы Шепардов», — ответил он.
София посоветовала ему высматривать большой сарай — единственное строение, которое видно с дороги. На его стене изображена корова. Со слов матери Макс знал, что это место больше не является молочной фермой. Тот мужчина, которого они встретили в ресторане, превратил ее в ветеринарную лечебницу.
— Это и моя остановка тоже, — провозгласила Челси. — Я подрабатываю у доктора Шепарда, помогаю ему ухаживать за животными.
Макс почувствовал, как в нем зашевелилось любопытство, но он счел ниже своего достоинства показывать это какой-то там девчонке.
— Я подскажу тебе, где нужно выходить, — пообещала Челси.
— Отлично. — Как будто он сам не в состоянии найти амбар!
Автобус накренился, и спортивная сумка Макса заскользила по полу. Он тут же поймал ее и выглянул в окно. На мгновение открывшийся его глазам вид испугал его. У дороги был насыпан огромный сугроб, сразу за которым начинался крутой спуск. У мальчика защемило в желудке. Не то чтобы он испугался, просто такова была естественная реакция человека, посмотревшего в окно и не увидевшего под собой ничего, кроме воздуха. Местные власти не позволили бы школьному автобусу следовать небезопасным маршрутом. К тому же водитель ехал на скорости раза в два меньшей, чем следовало бы.
— Говорят, — с готовностью пустилась в объяснения Челси, — что лет так пятьдесят назад машина сорвалась с обрыва в этом самом месте, и пассажиры в ней — мужчина и женщина, которые направлялись в «Постоялый двор на озере Уиллоу», чтобы провести там медовый месяц, — погибли.
— В самом деле?
— Мой дедушка рассказывал, хотя, как мне кажется, наверняка он не знает. Согласно преданию, ни машину, ни тел обнаружить не удалось, потому что озеро очень глубокое. — Девочка стала собирать вещи. — Почти приехали.
Макс заметил амбар, который в точности соответствовал описанию, которое дала ему мать. «Наконец-то», — подумал мальчик.
На берегу озера Макс насчитал по крайней мере пять домов. Из трубы одного из них поднимался дымок. Мама советовала ориентироваться на почтовый ящик, разукрашенный желтыми улыбающимися рожицами. Ему стало интересно, смотрит ли она из окна, ожидая прибытия автобуса.
— Вот и приехали, — провозгласила Челси.
Еще трое детей поспешили к выходу. Макс пробормотал слова благодарности водителю и спрыгнул на землю, стараясь не поскользнуться.
Трое пассажиров — два мальчика и девочка — пошли по тропинке, которая ответвлялась от главной дороги. Остановившись и сбившись в кучку, они прикурили.
— Это восьмиклассники, — неодобрительно произнесла Челси. — Терпеть не могу, когда курят. Это меня бесит. Ну что ж, надеюсь, еще увидимся.
«Но только не в том случае, если я замечу тебя первым», — подумал Макс. Стремясь как можно быстрее отделаться от девочки, он зашагал через дорогу и быстро нашел описанный Софией ориентир — почтовый ящик с улыбающимися рожицами. Кто-то тщательно расчистил снег вокруг него, и ящик был заметен издалека. Вероятно, это сделала его мама. Она частенько поступала так, будто он полный идиот. Она даже предложила встретить его на автобусной остановке, но Макс отказался. Мамы обычно поступают так со своими детсадовскими малышами, и Софии следовало бы об этом знать. Насколько Макс помнил, его мама ни разу в жизни не ждала своих детей на остановке школьного автобуса.
Заметив показавшийся из-за поворота дороги школьный автобус, София задержала дыхание, потом взяла себя в руки, потом снова забыла, что нужно дышать. Она задавалась вопросом: наступит ли когда-нибудь время, когда она перестанет напрягаться всем телом и снова и снова прокручивать в голове события того вечера в Гааге, когда пошел снег? Достаточно ли в доме тепло? Бросив взгляд на термометр, София добавила в печь полено, отметив про себя, что значительно преуспела в искусстве разведения огня в печи. Хотя она и жила в коттедже на правах гостьи, это был ее мир, и ей отчаянно хотелось, чтобы сыну здесь понравилось.
Заслышав его шаги на крыльце, она распахнула дверь.
— А вот и ты! — воскликнула она. — Не могла дождаться твоего приезда.
— Привет.
Макс поспешно обнял ее, и в этом жесте было больше сдерживаемого терпения, чем любви:
София же не в силах была унять поток слов:
— Куртку можешь повесить на крючке вот тут. Давай я покажу тебе твою комнату. А перекусить хочешь? Расскажи, как прошел день… — Наконец, взяв себя в руки, София произнесла: — Прости меня. Я вовсе не собиралась столько болтать. Просто очень рада тебя видеть.
— Хорошее место, — произнес Макс, рассматривая мебель в адирондакском стиле,[33] покрытую пестрыми покрывалами, и потрескивающий в печи огонь.
Женщина кивнула:
— Мне тоже нравится, хотя оно и несколько старомодное. Было очень мило со стороны Уилсонов разрешить мне здесь пожить.
— А когда тебе нужно будет съезжать?
«Ох, — подумала София, — провокационный вопрос».
— Как только найду собственное жилье, — ответила она. — Я намерена остаться жить в Авалоне, Макс.
— Не понимаю.
— Неудивительно. Ты поймешь со временем. Так хочешь есть? Соседка принесла кексов, а я приготовлю нам горячий шоколад. Ты же любишь горячий шоколад, правда?
— Вообще-то я кофеман.
София не сразу поняла, что сын ее разыгрывает.
— Кофе замедляет рост организма.
— Верно.
Пока София подогревала молоко, Макс осматривал дом. Он был совершенно очарован открывающимся из окна видом на озеро. Ради удовольствия созерцать чудесный пейзаж коттедж и был выстроен на этом месте, и большое окно являлось лишь обрамлением дикого живописного пейзажа. Мальчику, похоже, понравилась сувенирная лампа с Ниагарским водопадом внутри. Как и все дети — и сама София тоже, — он привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть, как функционирует водопад.
