Я набычилась, запыхтела, сложила руки на груди, даже не переживая, что могу испачкать одежду, и уже хотела что-то резкое в ответ выдать, как услышала шум мотора.
– Это кто? – подошла к окну я.
Машина была не отцовской, а уж когда из нее выбрался Дубравин собственной персоной, так и все ненужные вопросы у меня отпали.
«Как он меня нашел здесь?!» – ударило мне в голову и набатом отозвалось в висках.
Я наспех натянула первую попавшуюся вещицу – выбор пал на старенький, но теплый ватник Муси – и выбежала на улицу. Братья наблюдали, как Дубравин зашел к нам во двор, и хмурились.
– Зачем явился? – выпалила я.
– И тебе здравствуй, Василиса, – сказал бывший муж. – Мы с тобой не договорили вчера. Тебе не кажется?
– Мне кажется, что нам вообще не о чем разговаривать, Дубравин, – нахохлилась я.
– Дубравин, значит? – подошел к нам Мишка. – То-то я смотрю, рожа больно знакомая.
– А вы?.. – выгнул бровь незваный гость.
– Возмездие, – процедил мой старший брат и засадил Дубравину кулаком в глаз, словно припечатал собственным словом.
– Миша! – вскрикнула я. – Ты что творишь?
– Иди в дом, Вася, – приказал он мне. – Нечего женщине делать при мужском разговоре.
Дубравин закрыл ладонью глаз, потряс головой, словно у него в ушах звенело.
– Мордобое, ты хотел сказать? – возмутилась я. – Что на тебя вообще нашло?
Старший брат всегда поражал меня своим спокойствием. Даже в детстве он был настоящим голосом разума в нашем трио. Мы привыкли прислушиваться к его мнению.
Я никогда не видела, чтобы Миша кого-то ударил или влез в драку. Скорее любителем чесать кулаки по праву считался Ник. Старший же, как настоящий переговорщик, предпочитал разрешать конфликты мирным путем, а тут…
Впрочем, Миша никогда и пустых слов на ветер не бросал, сразу действовал.
– Правда, иди в дом, гномик, – подскочил к нам Никита, оттеснив меня подальше от мужчин, которые буравили друг друга глазами.
– Хоть ты успокой его! – крикнула я подоспевшему брату.
– С удовольствием, – кивнул он и сказал моему бывшему мужу: – Не обращайте внимания на Мишу, он у нас человек прямой, к этикетам-шметикетам не приученный, не умеет обращаться с такими высокопоставленными и очень уважаемыми людьми, как политическая элита. Бирюк, одним словом.
– Что ты мелешь? – нахмурился Мишка.
– Другое дело я, – продолжал лыбиться, хотя скорее скалиться Ник. – Точно знаю, как устроить такой шишке горячий и правильный прием. Проходите-проходите, дорогой вы наш. Сейчас потчевать гостеприимством буду.
Дубравин и слова сказать не успел, как этот со всех сторон гостеприимный мужчина дал ему в нос. Брызнула кровь.
Бывший муж тут же засадил ответкой Никите под дых.
Не прошло и с полминуты, как они сцепились и покатились по снегу, остервенело наминая друг другу бока.
Молча. Сосредоточенно. Разве что крепкое словцо иногда проскальзывало.
– Сделай же что-то! – закричала я старшему брату.
Тот, сложив руки на груди, просто стоял и смотрел, как эти два великовозрастных идиота дрались. Не вмешивался и, похоже, даже не собирался.
– Уйди, Вася. Без тебя разберемся, – сказал он мне, на что я лишь махнула рукой и… ринулась в самую гущу событий.
– Прекратите! – завопила я, но кто бы меня послушал, да? – Немедленно!
– Что ты творишь, дура? – Мишка попытался меня оттащить от мужчин, но я выставила локти, как универсальное оружие на все времена, и случайно зарядила ему в лицо. – Ох… совсем?!
– Хватит! – Я стукнула кого-то из драчунов по голове, даже не поняв, кого именно, а потом отлетела в снег.
Не помню, кто из мужчин в пылу драки отмахнулся от меня, но падать на копчик оказалось больно. А потом я услышала выстрел.
Воронье напуганно слетело с деревьев, и все стихло. Мужчины замерли, время будто застыло.
Муся деловито передала папино охотничье ружье бледной маме и спустилась к нам с крыльца. Молча она схватила Никиту за ухо.
– Ай, ба! – вскричал брат. – Ну что ты…
А ведь мы даже не заметили, как она здесь появилась.
– Цыц, – процедила Муся и цапнула за ухо подошедшего Мишку, а потом резким шагом отправилась в дом.
Братья, сложившись в три погибели из-за разницы в росте с бабушкой, вынужденно семенили рядом с ней.
– Никаких драк на моем дворе, – сказала она.
– Ой, полегче, ба! Оторвешь же! – возмутился Никита.
Миша, как всегда, все сносил молча, лишь кривился.
– Я оторву, отец ваш пришьет. Невелика проблема, – хмыкнула Муся. – Нечего на людей бросаться.
– Так разве ж то человек? Этот гад Ваську через все круги ада протащил, ее на каждом шагу журналюги полоскали, а теперь сюда заявился?! – выпалил Ник. – Ты что, забыла, как она рыдала от него? Мы с Мишкой его сразу найти пытались, да этот трус натравил на нее СМИ и свалил в закат. Вот пусть сейчас огребает, раз сам пришел. Ой-ой! Ну оторвешь же!
– Я не натравливал, – сплюнул кровь Дубравин.
Муся прожгла его таким яростным взглядом, что мой бывший предпочел засунуть язык обратно за зубы.
– Ага, как же! – хмыкнул Никита. – И леваком не страдал, значит? Отрастил Ваське рога, что пригибаться надо было, чтобы в дом зайти, а сейчас на попятную? Ой, ба! Ну что ты как неродная, а?!
– Цыц.
– Уймись, – приказал Миша.
– Балаган какой-то устроили, идиоты, – фыркнула я, поднимаясь на ноги.
– Ты сама просила его упокоить, – выдал Ник. – Где мои благодарности?
– Успокоить! Я просила успокоить!
Я даже опомниться не успела, как мама уже завела Дубравина в наш дом. Братьев Муся проводила в одну комнату, а моему бывшему досталась другая.
– Зачем это? – напряглась я, когда мама всунула мне в руки аптечку и жестом указала на нужную дверь. – Не пойду. Не я била, не мне и обрабатывать.
Для того чтобы принять правильное направление, мне хватило лишь одного красноречивого взгляда от Муси. Да и чего скрывать, глупое сердце к Дубравину и так рвалось, переживало.
Бывший сидел на стуле. Угрюмый. Ссутулившийся.
Я молча подошла к столу, разложила аптечку, взяла все необходимое и стала обрабатывать раны Дубравина.
Разукрасили его, конечно, знатно… И мне бы радоваться, что кто-то заступился за меня, пусть и тогда, когда уже не особо требовалось, но не получалось.
– Я не заказывал тебя журналистам, – сказал мужчина.
– Какая теперь уже разница?
– Хочу, чтобы ты знала. В первый момент я подумал, что это ты слила то видео в СМИ, но потом…
– Потом? – изогнула брови я.
– У меня было много времени, чтобы разобраться во всем, Вася. Я знаю, что ты этого не делала.
– Даже не понимаю, радоваться мне неожиданному помилованию или нет, – хмыкнула я.
– Ш! – зашипел Дубравин, когда я слишком сильно прижала ватный тампончик.
– Прости, – тут же повинилась я и подула на его ранки. – Я не хотела.
Бывший закрыл глаза и охотно подставился под мои руки, точно дезинфекция ссадин приносила ему истинное удовольствие.
– Так кто же начал эту травлю в сети, если не я и не ты? – через какое-то время вернулась я к разговору.
– Богомолов.
– Стас? – удивилась я. – Он, конечно, та еще сволочь, но чтобы докатиться до такого…
– Стас, – кивнул бывший муж.
Для Дубравина он был не просто другом, почти что членом семьи, братом. И я привыкла к Богомолову так относиться, пока он не показал свое истинное лицо в том клубе. Оно было уродливым и отпугивающим. И сюрреалистичным.
– Именно он провернул эту аферу, столкнув нас с тобой лбами, – поморщился Дубравин. – Когда все закрутилось, я обратился в частное агентство, чтобы распутать этот клубок тайн. За все ниточки потянуть не удалось, но некоторые поддались.
Бывший муж вдруг пустился рассказывать подробности случившегося в прошлом, и чем дольше он говорил, тем страшнее мне становилось. А еще я чувствовала себя грязной. Опять.
Вся та ситуация была мне глубоко неприятна, даже вспоминать не хотелось. Я столько лет бежала от нее, а теперь вновь окунулась по самую макушку.
