Соль (СИ) - Левина Ксюша

Она написала мне сообщение, что засыпает, а я тогда не смог сдержать улыбки. Всё было готово к её новой жизни. Всё в моей голове было готово, для её новой жизни.

Что изменилось? Ничего. Нет, никакая авария не решила моих проблем. Передышка в три дня не решила проблем. Страх не решил проблем.

Её письмо, пожалуй, решило.

Она уверена, что я глупец. Она уверена, что я всё пойму. Она, не опустившая руки даже там, где я был уверен, что никто бы не удержался. Я бы понял. Да что там, все бы поняли! Это было на поверхности, просто и ясно, как доказанная теорема: Соль не должна была бороться за меня! Я её не заслужил!

Меня озарило, когда я понял, что она меня отпускает не потому что не любит, а потому и только потому, что ясно видит будущее без всяких карт таро и всевидящего ока. Я всё равно ей принадлежал. Что тогда, что сейчас.

И впервые я видел, что кто-то борется несмотря ни на что. И впервые я понял, что вот она — будет всегда. Соль бесконечна, как мировой океан. Она непрошибаема, она нерушима, она безумна и прекрасна. И она позволяет мне себя любить. И я никуда не денусь.

Когда автомобиль её родителей остановился на небольшой парковке, устроенной прямо под древним дубом, Соль ещё спала. Свёрнутая кофта, из которой она сделала подушку, размоталась и голова явно билась о стекло двери, а из рук выпал один из пакетов с вещами. Она и бровью не повела, когда машина остановилась. Я открыл дверь, и она тут же оказалась в моих руках, даже не открыла глаза и тут же шепнула моё имя. Потешно сморщила нос, нахмурилась, а потом продолжила сопеть.

— Не проснёшься, чтобы мне улыбнуться? — спросил я её, но Соль не ответила. Обхватила мою шею, подтянулась и устроилась удобнее.

— Тут как-то не так, — пробормотала она.

— Как не так?

— Звуки, запах, всё не то. Я дома?

— Дома, — ответил я.

— Ладненько, — она улыбнулась, но глаза не открыла. Мы с её родителями переглянулись.

— Просыпайся, мне нужно кое-что тебе показать.

— О, ты невыносим! — она ударила меня по груди, но глаза открыла, послушно оглядываясь по сторонам. — Где мы? Почему мы тут?

— Узнаёшь?

— Ну конечно, узнаю, Кайд!

— Кай.

— Что?

— Меня зовут Кай, по крайней мере все родные так зовут. Кай.

— И что мы тут делаем, Кай? — требовательно спросила она. Кажется, будто она капризничает, только я вижу, что её глаза наполнены слезами, а губы дрожал. Она тронута сильнее, чем я мог предположить. Я смотрю на неё, не могу понять, почему так хочется любоваться хорошо знакомым лицом. Почему раньше так не любовался? Никто же не запрещал.

Я давно её люблю. Наверное, с самой первой встречи. Когда она лежала в пыли на полу кладовки, я уже её любил. И когда сидела со мной за одним столиком и рассказывала про Брайт Сойер, любил. Когда она закинула мне на колени ноги, когда пришла работать в спортивный клуб, когда пела мне песню, когда танцевала с Ксавье бачату. Я совершенно точно, в каждую секунду нашего знакомства, уже её любил. Хорошо, что я не понимал этого тогда. Острее и ярче эта мысль сейчас.

— Люблю тебя, Соль. Веришь нет, но очень люблю, — сказал ей это, и её губы ещё сильнее задрожали, она вся съёжилась и что-то запищала.

"А я… А я то думала… А ты…"

— Да-да-да, я тебя услышал. Шевелись, у нас много дел! — и она встала, как исполнительный солдат, прокашлялась и побежала за мной.

Соль — моя прекрасная авантюра. Бежит, задаёт сто вопросов и всхлипывает. Видит машины друзей и родных — всхлипывает. Видит самих друзей и родных — ещё больше всхлипывает. Ксавье тянется её обнять, и тут потоп!

— Это символично, крошка, — тихо сказал ей Ксавье, так что только я услышал.

— Что?

— Что твоя жизнь начинается в новом доме. Новая жизнь, новый дом. И мы все тут. И он.

Он остановился, и Соль подняла голову. На просторной поляне у старого фонтана, который очистили и запустили, стоял застеленный белой скатертью стол с закусками, за которым сидели Майя, Кло и Холли. Она замерла. Арендовал? Украл? Купил? Я прямо вижу эти вопросы в её глазах, она всё ещё не верит, всхлипывает всё сильнее, глядя на разодетых в пух и прах подруг, сидящих на бортике фонтана.

— Кай?..

Её маленький замок принцессы сиял под старым плющом, как будто оживший сон. Стекла в окнах отражали солнечные лучи, матовым холодом отдавали чистые камни кладки на стенах. Сейчас даже сад был и обжитым, и запущенным одновременно, как в сказке.

— Кай. Это замок!

— Какая сообразительная, — не могу не съязвить. Мне порой кажется, что из-за неё у меня без всякого сахара случится диабет. — Давай без сцен, типа: “Боже мой, что это”. Это замок, и он, как и всё в этом мире, продавался. Я его купил, дёшево. Ему требуется ремонт, много ремонта и это на твоей совести. В нём можно жить… в некоторой его части, но это уже что-то. Он твой. И мой. Родители не против.

Я старался говорить уверенно, но сам выглядел, как школьник у доски: руки безвольно повисли, переступаю с ноги на ногу. Вроде собрался, сделал серьёзое лицо и снова неуверенно оглядываюсь на дом. Соль улыбалась, смеялась, плакала и порывалась меня обнять, расцеловать, но со всех сторон уже наступали гости. Выгнать бы их всех с нашего с Соль праздника жизни!

— Ну? — мне всё ещё недостаточно её слёз, я хочу слышать, что она согласна на всё.

— Что “ну”?

— Будешь ты тут жить или нет? — все кроме Соль засмеялись.

— А тебе-то что? — она нахмурилась.

— Ничего! — я тоже нахмурился.

— Ну и всё!

— Ну и всё!

— Боже мой, неужели ты ждал, что я буду вопить “я согласна”?

— Да ничего я не ждал!

Мы не сговариваясь шли к высоченным дверям. Я открыл их, она прошла первой, и всё это время мы не затыкаясь препирались, как пожилые супруги, которым больше всего на свете надоело общество друг друга. За нашими спинами все шумно праздновали, а мы мечтали сказать уже друг другу всё, что накопилось. В тот день началась история, которую не показывают после фразы "The end".

Мы скрылись за тяжелыми дверями.

Свет погас.

Занавес закрылся.

Эпилог

Меня зовут Пенни Ли, а если говорить точнее Пенелопа Ингрид Ли, дурацкое имя, если честно, как и его история. Ну кто называет детей в честь первой (покойной) жены? Да и имя бабушки с ним не сочетается от слова “вообще”. Какое счастье, что я использовала его от силы два-три раза и примерно столько же раз собираюсь использовать в будущем.

Вы уже слышали историю моих родителей? Представить не могу, что моя важная мамочка была когда-то такой дурочкой. МЕСЯЦ встречаться с человеком и не догадаться, что он и есть парень с ринга, и он же и есть тот в кого ты влюблена. Я всё понимаю, темнота, пыль, грязь, магнитные бури, но это что-то.

Чем это всё закончилось?

Свадьбой, конечно! Тройной!

Шутка.

Мама и папа, (Кайд и Соль, если вы не догадались), поженились через пару месяцев, потому что (ну кто бы сомневался) на горизонте замаячил мой братец. Замок — это, конечно, смешно, но не практично. Хотя у меня была лошадка, но до города ехать ДОЛБАНЫЙ ЧАС! Люди, алло! В общем, спасибо, что мама когда-то получила милую квартирку в наследство. Не то чтобы папа нас в чём-то ограничивает, но даже он не настолько богат, чтобы баловать детей… квартирами. Кто вообще так делает? Это реальный мир, детка. Я даже вожу старую колымагу “Кристину”, у придурка Ксавье есть джип, потому-что-он-до-фига-умный-и-работал-летом-в-клубе-матери. Бесит.

Кстати, про Ксавье, не придурка, дядя тоже женился. Примерно лет через пять после родителей. Мой братец гордо нёс колечки, под долбаных Ларкин По (кто вообще это слушает??).

Дядя Гаспар так и не женился. Не то чтобы мы ждём, он у нас “семейный Форест Гамп”, какая-то особа с мутным прошлым родила ему сына пять лет назад, и теперь он гордый отец. Особа свалила в туман сразу после рождения Гаспара-младшего, ну мы не плакали по ней. Два Гаспара живут с бабушкой и дедушкой, правда тётя Кло с завидной регулярностью их навещает. Гас-младший, даже называет её мамой иногда. Не думаю, что у них что-то будет, всё-таки он не её поля ягода, но она одинока и до сих пор красива, почему нет?