фамилию, если она тебе так не нравится.
Такое заявление заставило меня врасти ногами в пол. Рот раскрылся в изумлении, в ушах звенел Свадебный марш, а бабочки в животе разбились в пары и кружились под него.
— Так это предложение, что ли?
Когда брови Ярослава взлетели вверх от удивления, я пожалела, что произнесла это вслух. Сердце потеряло опору и грохнулось камнем вниз. Но стоило ему осыпать мое лицо поцелуями, как я сразу же пришла к душевному равновесию.
— Ты к такому пока не готова, а я не хочу оказывать на тебя давление. Тем более у меня есть еще время до четырнадцатого февраля, — ответил с хитрецой, и, как по мне, весьма самоуверенно. — У меня огро-о-о-о-омные планы на твой счет.
— Любопытненько, — проворковала я, забросив руки на его плечи, после чего меня варварским образом обворовали, что коленки подкосились.
Сокрушенным поцелуем Ярослав украл мой воздух и присвоил его себе, а там и до сердца было недалеко.
Если Ярославу удастся растопить мою ледышку, то ему даже красть его не придется. Я сама вручу ему свое сердце. Ему оно и предназначалось...
Ярослав
Год спустя
Уткнувшись лицом в подушку, пошарил рукой рядом с собой. Постель была прохладной. Значит, она уже давным-давно проснулась, а меня не удосужилась разбудить.
Перевалился набок, прислушался.
Тишина.
Вода в ванной не бежала, но аромат геля для душа и ее молочка для тела витал в воздухе, словно она была где-то рядом.
С усилием разлепил свои намертво склеившиеся веки и обнаружил, что я совсем один в спальне.
Морозное солнце пробиралось сквозь незанавешенное окно. Оно слепило глаза, выжигая роговицу к чертовой матери.
Следом прислушался к своему телу. В нем все еще ощущалась слабость. По-прежнему кости ломило, мордень чесалась и башка трещала.
Угораздило же подхватить заразу перед самым важным событием в своей жизни.
Подкосило меня основательно. Думал, сдохну, так и не встретив у алтаря свою демонессу.
Хрена с два!
Даже будучи косым, хромым, рябым и при смерти я сделаю ее своей на законных основаниях. А уж потом со спокойным сердцем можно будет и пасть смертью храбрых.
Я посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбе. Время еще позволяло немного поваляться в кровати. Но заботливо оставленные стакан воды и таблетка антибиотика деликатно намекали мне, что сегодня я не имею возможности разлеживаться, как вчера.
Приподнялся на локте, проглотил таблетку, запил ее водой и снова рухнул на подушку. Заряда бодрости во мне было как в чучеле ленивца — ноль, но настроение находилось на подъеме.
А где, собственно, Настя и Маруся?
Наверное, наряжаются уже во всю.
Поднявшись с кровати, потянулся. В глаза бросился мой костюм, который лежал на софе и был идеально отпарен.
Развернулся, сделал шаг в сторону выхода и резко притормозил, когда разглядел перед собой чудище, уставившегося на меня из зеркала.
Мысленно заныл и выматерился на него.
— М-да уж... И глядя на это вот хлебало, Настя будет говорить "я согласна"? Ты уверен, что она ответит согласием? — оценил свое отражение по достоинству и поплелся дальше, мечтая о чашке крепкого кофе.
Сегодня у нас свадьба. Не пышное торжество, а просто роспись с последующим семейным ужином в ресторане, но сам факт того, что этот день настал, дарил мне эмоции настоящего праздника.
Целый год Настя мариновала меня. Якобы, проверяла наши отношения.
Как мне кажется, наши отношения прошли проверку еще тогда, когда я признался ей о том, что по причине лже-бесплодия поначалу не воспринимал Марусю своей дочерью.
Я признался не сразу. Мне потребовалась неделя, чтобы набраться духу и подойти к этому разговору. Все потому, что я думал, что она не поймет меня. Я боялся ее потерять. Я не мог упустить свой последней шанс. Не мог. Но и держать в себе это с каждый днем становилось все сложнее. Глядя Насте в глаза, я чувствовал себя лжецом и отъявленным эгоистом.
Восприняла она эту новость, как я и предполагал, крайне эмоционально. Что в меня только не летело в этот день: и бранные словечки, и утюг, и тарелки. Настя объявила мне бойкот, а при Марусе называла меня "дядя имбецил". Но это продлилось недолго.
Три часа — ровно столько времени я смог обойтись без нее. И это были самые тяжелые три часа за последние годы, после которых меня ждал час прощения.
Настя отыскала мне оправдание. Она всегда искала их мне, даже когда я этого не заслуживал. И я безмерно благодарен этой девушке за то, что она смогла найти в себе силы, чтобы простить меня и дать мне возможность узнать, что такое семья в лучшем ее проявлении.
Так символично совпало, что дата церемонии бракосочетания выпала именно на день всех влюбленных. Как и планировалось ранее, только годом позже. И именно в тот период, когда меня угораздило подхватить ветрянку. Это тоже, своего рода, символичная особенность наших отношений.
К счастью, я не сдох, хотя были на то предпосылки. Период карантина еще вчера закончился. Чувствовал я себя гораздо лучше, но вот моя рожа в зеленую крапинку оставляла желать лучшего.
Заглянув в игровую, понадеялся увидеть своих девчонок внутри, но в комнате было пусто, к игрушкам сегодня никто не притрагивался даже.
Как только снизу послышался басистый смех и писк Маруси, я понял, почему моей бандитке сегодня было не до игрушек. Никакие игрушки не могут конкурировать с прабабушкой, прадедушкой и дедушкой. Маруся забывает о своих привычных развлечениях, когда у нас гостят старики. Она их обожает. Всех троих. А вот бабушку даже и не помнит, наверное. С тех пор как отец развелся с матерью, она редко навещала свою внучку. Впрочем, Марусе грех было жаловаться на недостаток внимания. Мне так тем более...
С улыбкой от уха до уха я спустился на первый этаж. Скривился, поскольку повсюду гулял тошнотворный запах кипяченого молока.
С детства его не любил, а вот Маруся, напротив, только и успевала лопать прабабушкины каши. Этим она точно пошла не в меня.
— Надо было все-таки перенести дату свадьбы, — донесся озадаченный голос отца, заставивший меня резко притормозить за углом и напрячься.
— Лев, да что ты такое говоришь? — посмеивалась бабуля по-доброму. — Все с Ярославом в порядке.
— Ага! А ничего, что у него рожа, как будто его кузнечики обосрали?
— Ну, подумаешь, немного зеленовата, — вступился дед. — Не впервой же.
— Не бзди раньше
