Глава 30
— Лили, взгляни на меня. — Девушка не хотела видеть выражение отвращения, которое, как она была уверена, появилось на его лице. — Пожалуйста, посмотри на меня.
Она повернулась к нему, глядя на него в темноте. Вместо ожидаемого отвращения, она увидела сострадание и любовь.
В ту же секунду Лили сломалась. Она рыдала по тому ребенку, который никогда не был ребенком. По всем тем годам, которые она провела в страхе перед собственной тенью, и больше всего — по будущему, которое боялась начать с Шейдом.
Обняв ее за плечи, пастор Дин позволил ей плакать, пока она не затихла, прижавшись к нему.
— Я обещала себе, что больше не буду плакать, — сказала Лили, смущенная своим провалом.
— Думаю, этот раз был вполне оправдан. Ты поэтому хочешь стать социальным работником, чтобы помогать таким детям, как ты?
— Да, думаю поэтому, — утвердительно кивнула она.
— Лили, собираешься ли ты осуждать детей, которые оказались в ситуациях, подобных твоей?
— Конечно, нет, — ответила она, потрясенная тем, что он мог предположить, будто она на такое способна.
— Когда завтра люди начнут приходить в церковный магазин, ты собираешься осуждать их за то, что их привела туда нужда?
— Нет, — повторила она. — Им нужна наша помощь.
— Да, нужна, точно также, как в ней нуждалась и ты, но рядом не оказалось никого, кто мог бы тебе помочь. Ты выбрала выжить, Лили. Ты самая добрая, самая сострадательная женщина, которую я знаю, и это настоящее чудо, что эта часть тебя не была уничтожена. Как твой пастор, я больше, чем горжусь тобой. Ты делаешь мои воскресенья значимыми, потому что, когда я смотрю на свою паству и вижу твое лицо, я знаю, что Бог одарил мою церковь твоим присутствием. Ты не сделала ровным счетом ничего, за что могла бы стыдиться. Стыдно должно быть тем, кто виноват в том, что причинил тебе боль. Тебе нечему учиться у меня, а мне, наоборот, есть чему поучиться у тебя, Лили. Потому что, Господь мне свидетель, я бы убил каждого из тех ублюдков, которые прикоснулись к тебе.
— Спасибо, пастор, — с облегчением улыбнулась ему Лили, радуясь, что он не подумал о ней плохо.
— Иди в дом. Здесь холодно. Увидимся утром.
Она встала и остановилась, когда он не последовал за ней.
— Вы не идете?
— Я приду через минуту. Хочу помолиться.
— Хотите, я останусь и помолюсь с вами?
— Нет, ты уже достаточно долго пробыла на улице. Это не займет много времени.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Лили.
***
— Ты не заслуживаешь ее.
— Я знаю, — сказал Шейд, выходя из тени, не сводя глаз с Лили, идущей обратно в клубный дом.
— Хорошо, что они все мертвы, иначе мы уже сегодня были бы в пути.
— Похоже, все мертвы, кроме одного, — задумчиво сказал Шейд, повернувшись к своему брату.
— Который из них? — нахмурился Дин.
— Тот, который отдал ее родителям Бет.
— Думаешь, что-то из ее прошлого может быть причиной того, что кто-то пытается ее убить?
— Кто бы ни следил за ее домом, он делал это уже много лет. Кто еще это мог быть? — сказал Шейд, придя к единственному выводу, который имел хоть какой-то смысл.
— Черт.
— Поговори с Ноксом, расскажи ему, что мы узнали сегодня. Я собираюсь поговорить с Бет и посмотреть, помнит ли она что-нибудь о том дне, когда Лили приехала к ним. На данный момент любые документы об удочерении, даже поддельные, будут зацепкой. — Единственной надеждой Шейда найти документы была Бет.
— Я поговорю с ним этим вечером, до того, как он уедет.
— Пойдем внутрь. Я не хочу, чтобы Лили сегодня оставалась одна.
Они вместе двинулись по тропинке. Шейд уже собирался войти в дом, когда Дин остановил его рукой.
— Пообещай мне одно.
— Что? — спросил Шейд.
— Если мы узнаем, что тот, кто забрал ее, мог остановить это дерьмо — я получу его первым.
***
Лили устало забралась в постель и, дрожа от холода, натянула на себя одеяло. Щелчок открывающейся и закрывающейся двери едва ли привлек ее внимание. Она не могла остановить стук зубов.
Одеяло ненадолго было откинуто, и теплое тело Шейда окутало ее, прижимаясь к спине. Рукой он обвил ее талию, притягивая ближе. Натянутое сверху одеяло, заключало ее в кокон из тепла.
— Шейд?
— Да?
— В тот день в закусочной, когда у меня случилась паническая атака, за одним из столиков сидела маленькая девочка. Что там произошло?
— Я тогда уехал с тобой, но Нокс сказал, что Даймонд заметила, как ты смотрела на то семейство. Нокс поговорил с ними. Девчушку передали под опеку бабушки.
— Забавно, как все оборачивается, правда?
— Я совсем не думаю, что это забавно, — сказал Шейд, притягивая ее к себе еще ближе.
— Я считаю, что иногда нам суждено пройти через испытания, чтобы мы могли понять, как помочь другим, — голос Лили звучал сонно.
— Засыпай, — успокаивал ее голос Шейда в ночи.
Именно тогда Лили поняла, что комната полностью погружена в темноту. Она не включила свет в ванной.
Переплетя свою руку с его, она пребывала в уверенности, что будет с ним в безопасности, пока спит.
***
Утром, когда Лили подошла к магазину, опередив Рейчел, на улице уже выстроилась очередь. Пастор Дин ждал ее внутри. Выглядел он так, будто совсем не спал.
— Вы приболели? — спросила Лили.
— Нет. Просто я проснулся сегодня утром с головной болью. Буду в порядке, как только получу свой кофе. Рэйчел зайдет в закусочную перед приходом сюда.
— Отлично.
Лили стояла у двери, с нетерпением ожидая, когда можно будет впустить людей. В начале недели они уже приняли заявления и решили, по какой системе всем будет разрешено брать необходимые вещи, и каждой семье будет выделен лимит кредита в магазине в зависимости от их финансовых потребностей.
Рэйчел маневрировала через толпу, неся им по чашке горячего кофе.
— Готовы ли мы к этому? — усмехнулась она, когда наконец вошла внутрь.
— Да. — Лили была воодушевлена, готовая помочь всем тем, кто стоял в ожидании.
— У меня такое чувство, что этот день будет долгим, — с этими словами пастор Дин открыл дверь.
Поначалу их ошеломило количество пришедших. Но, так как Лили упорядочила всю бумажную работу на прошлой неделе и именно сами девушки наполняли запасы магазина, то они смогли помочь покупателям быстро найти нужные товары.
Они легко выработали алгоритм перемещения людей по помещению: Рэйчел с пастором Дином работали в зале, а когда люди находили нужные им товары, их направляли к Лили, которая стояла за прилавком. Она проверяла, на какую сумму они могут получить помощь в этом месяце, и упаковывала вещи. Для Лили это был полезный опыт — видеть, как нуждающиеся получают простые базовые вещи, которые облегчат им жизнь.
К полудню количество покупателей сократилось до редкой очереди, и пастор Дин, извинившись, удалился, объяснив это тем, что у него личная встреча.
— Если бы я не знала его так хорошо, то подумала бы, что у пастора Дина похмелье, — задумчивый голос Рэйчел отвлек ее внимание от заполнения бумаг.
— Я уверена, что ты ошибаешься. Он сказал мне, что сегодня утром у него разболелась голова.
— У меня трое братьев. Я очень хорошо знакома с признаками похмелья. У пастора Дина есть все симптомы. Ты видели его лицо, когда я протянула ему сэндвич?
— Да, но я тоже не любитель бутербродов с паштетом. Я уверена, что утомляет постоянно есть еду чужого приготовления.
— Может быть, — в голосе Рэйчел все еще звучало сомнение.
У Лили не было возможности обсуждать это подольше, потому что дверь открывалась и закрывалась, впуская новых и новых посетителей. Она работала без перерыва, когда пришла одна из прихожанок в поисках зимних курточек для своих детей. Лили опустилась на колени перед пятилетней малышкой, помогая застегнуть той молнию на куртке.
