из-за этого.
Я соскучилась по совместным выходам в свет с Тони, и приглашение на выставку заставило меня одновременно испытать и восторг, и волнение. Я прочитала всё, что смогла найти о Миронове, знала все его самые знаменитые работы и чем они выделялись. Поскольку это было открытие выставки, то Тони сказал, что наверняка у меня будет возможность поговорить с самим художником. «Я думаю, тебе будет интересно, ты же рисуешь». Мной овладела тщеславная мысль, что когда-нибудь я буду на месте Миронова, это будет моя выставка, а журналисты и поклонники будут осаждать меня. Кажется, Тони повлиял на меня больше, чем я думала. Мечтать так масштабно было страшно, но потом я напоминала себе, что и без того добилась почти невозможного: фанатка стала девушкой звезды. Воодушевлённая, я с особой тщательностью собиралась на выставку, зная, что Тони захочет попозировать перед фотографами.
Вопрос финансов больше не поднимался. Я не просила у него денег на новые наряды. Но и перед премьерой мультсериала, и перед выставкой Тони подсовывал мне каталог и просил выбрать себе что-нибудь. Раньше я думала, что он хочет, чтобы я хорошо выглядела, но потом поняла, что на самом деле ему было важнее, чтобы это он хорошо выглядел. Я должна была украшать его как изысканный аксессуар. Мысль несколько оскорбительная, но я была слишком поглощена идеей о нас как о стильной и красивой паре, чтобы размышлять над этим. В конце концов, и мне тоже было важно, как он выглядит. Всё честно.
На выставке мы с Тони довольно быстро разошлись в разные стороны. Он встретил знакомых, но мне было откровенно скучно слушать сплетни о людях, которых я не знала, поэтому, покинув его, я ушла рассматривать фотографии Лос-Анджелеса, Нью-Йорка и Сан-Франциско. Завернув за угол, обнаружила картины и окунулась в мир живописи.
Я стояла у картины, которая изображала самую банальную банальщину, какая может быть — семейный ужин немолодой уставшей пары. Он в газете, она смотрит в чёрное окно, и отражающееся в нём её лицо полно печали и тоски. Не было ничего особенного в этой картине, но я не могла оторвать от неё глаз. Я могла бы легко написать всю историю жизни этих людей. Представить, как счастливы они были, а потом с течением времени, потеряли интерес друг к другу, но влачат своё совместное существование, просто потому что к этому привыкли. С ними рядом нет ни ребёнка, ни даже животного. Возможно, они просто устали после работы и им не до задушевных бесед, но что-то во взгляде женщины говорило мне, что я права, и что этот брак изжил себя и продолжается лишь по привычке.
— Интересно, правда? Обычная семейная сцена, а сколько драмы, — раздался рядом голос мужчины. Я почувствовала его присутствие ещё раньше, чем он заговорил, но не оборачивалась, чтобы не отвлекаться. Но теперь я больше не смогла его игнорировать. Дело было даже не в его голосе — знакомом голосе, — а в том, что он говорил на чистейшем русском.
Я повернулась.
— Саша?
— Привет, Ульяна.
Время на какое-то мгновение остановилась. Мне казалось, что я сплю. Откуда он здесь?
— О боже! Какими судьбами? — видеть знакомое лицо было настолько невероятным, что я, повинуясь порыву, бросилась к нему на шею. Он был ниточкой к моей прошлой жизни, дому, с которым я вот-вот расстанусь. Я и не понимала, как на самом деле скучала по всему этому!
— Тише, тише, задушишь ведь!
— Просто, просто это настолько невероятно! Откуда ты здесь? Как?..
— Помогал с выставкой господину Миронову.
— Так это всё твоя работа? — я восхищённо осмотрела зал, как будто впервые поняв, насколько тут всё было продумано. От цветовых решений, до размещения самих картин и фотографий.
— Вип-клиенты — моя специальность. Или ты забыла? Идём.
Он обнял меня за плечи и повёл дальше к одной из картин, на которой я тут же признала Москву.
— Отец Тимофея жил в России, но эмигрировал сюда ещё в семидесятые. Потом он возвращался — тоска по родине и все дела. Мотался туда-сюда. В России у него свой холдинг, а сын вот творческий человек. Мы когда-то давно помогли с рекламной компанией для холдинга. Так что когда сын решил организовать выставку в частной галерее, вопрос даже не стоял, они сразу позвонили нам, а не местным ребятам. Ну что я всё о делах, да о делах. Как ты? Рассказывай! С кем ты здесь?
— О, я чудесно, правда! Я с Тони. Он… — я поискала Тони глазами, — как всегда потерялся.
— Не дело, что он тебя одну, такую красивую, бросает.
— Спасибо.
— За что?
— За комплимент.
— Я всего лишь сказал правду.
Мы пошли по площадке вместе, я расспрашивала Сашу, как дела у него самого и что нового в моём прежнем офисе.
— Как Катя? Справляется? — спросила я как можно более нейтрально. Интересно, ей удалось заманить его в свои сети?
— Неплохо, неплохо, — Саша отвёл глаза. — Сообразительная девушка.
Меня разбирало любопытство, но спрашивать напрямую я не могла.
— Так, рассказывай, что ты видела в Лос-Анджелесе? Где была? Скажи мне, что ты ходила в музей Гетти.
Я покачала головой:
— Боюсь, что мне было не до «Гетти».
— Как же так, Ульяна?! Мы же договаривались! Чем ты вообще занималась тут всю дорогу?
— Да так… о,
