стал мягче. – Пить тоже надо уметь.
Саша поняла, что отцовское сердце подтаяло и готово к обнимашкам, потому кинулась ему на шею сзади и поцеловала в щеку.
– Этого не повторится, папочка.
– Садись уже, – он показал на пустой стул напротив Золотова. – Давайте, завтракать.
Тот едва сдерживал улыбку и смотрел на Сашу большими глазами, не отрываясь. Она все еще стеснялась своего вида спросонок и вчерашнего поведения, потому прятала взгляд, как могла. Его внимание шпарило кожу. Но она радовалась его присутствию.
Мама поставила перед каждым тарелку с манной кашей. В белой жиже плавали крупные ягодки черники. Саша запротестовала, отставив тарелку от Золотова.
– Ма, у Ильи непереносимость глютена. Ему нельзя такое.
– Ой, – женщина испугалась и схватилась за подбородок. – А что он тогда есть будет?
Она осмотрела кухню, будто где-то на стенах или шкафах висел готовый ответ.
– Я приготовлю яичницу, – взбодрилась Саша и подскочила к холодильнику.
Отец мотнул головой, но улыбнулся. Сам взялся за кашу, добавив туда целую ложку сливочного масла, которое мама заботливо поставила рядом с его порцией.
– А бекон ты любишь? А лук? А помидоры добавить? – девушка выглянула из-за белой дверцы и уставилась на Золотова, хлопая глазами.
– Сань, не надо заморачиваться. Я по пути что-нибудь перекушу, – он поелозил на стуле.
– Нет! – отрезала Саша. – Я не могу отпустить важного гостя голодным.
– Смотри-ка, Люся, какой у нас дочь сразу воспитанной заделалась, – папа подмигнул жене и сунул в рот полную ложку каши с ягодами.
– Родители меня такой вырастили, – Саша чуть сморщила носик и оскалилась во все тридцать два зуба.
Мама с Золотовым одновременно рассмеялись. Папа вздохнул, но без тяжести, не поднимая головы.
– Так что, все можно добавить? – Саша снова обратилась к парню.
– Соглашайся, не отстанет, – махнул рукой папа. – Я тоже всегда делаю вид, что люблю лук.
Золотов улыбнулся.
– В смысле? – возмутилась девушка. – Ты же сам всегда просишь его добавить?
– После того как ты сто раз спросишь, – поддержала мужа мама и похлопала дочь по плечу, а затем села за стол на ее место.
– Ну, не буду больше добавлять, раз тут выяснилось, – бурчала девушка, доставая из холодильника ингредиенты. – Так что тебе в яичницу положить? Есть еще сосиски.
– Без помидоров. Все остальное сойдет, – ответил Золотов, наконец.
Посмотрев на часы, Саша заторопилась. Ей еще нужно было нагладить одежду и успеть накраситься перед выходом, а времени оставалось в обрез. Но Золотова без завтрака она оставить не могла. Уж лучше бы пошла на работу прямо в трусах и майке.
Пока она готовила, родители развлекали гостя незамысловатой беседой.
– Поспать удалось хоть немного? – спрашивала мама. – А то диван-то у нас короткий, а ты вон какой длинный.
– Да, спасибо, я отлично выспался, – Золотов перевел взгляд на женщину и улыбнулся вежливо. – Я все сложил там. Постельное белье отдельно. Возможно, следует его в корзину бросить сразу?
Мама засмущалась и отмахнулась.
– Ой, да что ты. Оставил бы все как есть. Я уберу потом.
– И так вам доставил неудобства.
– Да брось все эти церемонии, – прокудахтал отец. – Сашка тебе гораздо больше неудобств причинила.
Он снова бросил в нее суровый упрек, на что девушка закатила глаза и повела плечами, чтобы сбросить с них вину и стыд. Отвечать не стала, активно смешивая желтки с белками венчиком.
– Все нормально. Мне не в тягость.
Мама с папой переглянулись и вернулись к своим кашам. На сковородке уже шипел бекон. Саша пока резала лук.
– Как вам практика? – спросила мама через паузу, а то в квартире воцарилась неловкая тишина. – Интересно хоть?
Золотов спокойно ждал завтрака, глядя вниз. Отец уплетал манку ложку за ложкой, вылавливая ягодки.
– Ну, так, – парень пожал плечами. – Саше, наверное, да. А мне не очень. Журналистика не совсем мое.
– Ой, будто мы там прям журналистикой занимаемся, – проворчала девушка. – Инга нам только тупые задания дает. Никакая квалификация не требуется. Такое ощущение, что я зря четыре года в кровь из носа училась.
– Ну, на учебных практиках всегда так, – посмеялась мама. – Проверяют вашу трудоспособность в целом. И мотивацию.
– Да блин, с такими заданиями вся мотивация пропадет.
Саша вылила яичную массу на сковородку к уже поджаристому бекону и луку и посыпала сверху приправами.
– Терпение, Сашуль. Через это просто нужно пройти.
Девушка выдула воздух из надутых щек и помешала яичницу. Когда та дожарилась, переложила все на плоское блюдо и поставила перед Золотовым.
– Приятного аппетита, – улыбнулась ему с предвкушением.
Не терпелось увидеть, как он лопнет от восторга. Но парень не лопнул, а просто посмаковал первый кусочек и одобрительно закивал. Оценку озвучил, только когда разочарованная Саша полезла в холодильник за сыром и солеными огурцами для закуски. Надеялась хоть так скрасить завтрак.
– Вкусно. Спасибо, Сань, большое.
Парень улыбался, жуя и не раскрывая рта.
– На здоровье, – она села напротив него на стул, который мама только что освободила, доев кашу, и стала глядеть ему в рот.
Губы покрылись жиром, казались наполненными и сочными. На секунду захотелось сорваться и поцеловать их плотно. Тут же вспыхнул вчерашний эпизод в лифте, когда Саша не удержалась и снова выдала свои чувства. Теплоту его губ она хорошо помнила кожей. Мечтала о повторении. И если бы не родители, вряд ли бы стерпела. Решив, что лучше не смотреть на него и не дразнить себя, девушка опустила глаза на скатерть с тюльпанами.
– На, тоже поешь, – мамина рука протянула ей кашу.
Саша улыбнулась и с аппетитом приступила к еде. Почти вылизала тарелку от голода. Закончила с Золотовым одновременно. Он понес свою посуду к раковине и стал мыть. Мама с дочерью переглянулись, а потом обе уставились на отца. Тот пил чай как ни в чем не бывало. За ним они всегда убирали.
– Я собираться, – сказала Саша Золотову, пользуясь моментом, пока он занят, а сама побежала в ванную краситься.
Мама последовала за ней. Лицо от ошеломления все еще было вытянутым.
– Какой хозяйственный, – шепнула она, закрывая за собой дверь.
Саша копалась в косметичке в поисках туши.
– Кажется, у него был строгий отец. Поэтому он такой… дисциплинированный, – она вспомнила все короткие эпизоды, которыми делился Золотов, и почувствовала печаль за него.
– Не то что мы. Разбаловали тебя, – цокнула мама.
– Ну, мам… Ну, всего раз слабину дала… И то по уважительной причине, можно сказать.
Сильно приблизившись к зеркалу, девушка вытянула ресницы и очень медленно поднесла к ним черную кисточку. Боялась, что рука дрогнет от перепитого вчера и размажет тушь по лицу.
– Какой же это, интересно?
Мама уткнулась бедром в стиральную машину
