низ живота, и я опять издаю какой-то некрасивый звук.
Ловлю каждый толчок мужского языка. Откликаюсь на каждое движение. Облизываю в ответ. Прижимаюсь теснее и чувствую животом, как твердеет мужская плоть.
И какое же это приятное ощущение!
Можно обмануться… Можно позволить себе помечтать, что желает меня — меня, а не кого-то другого! И что это не только физиология, а что-то большее… Что тут чувства работают, а не элементарная похоть.
Продолжая целоваться, мы ласкаем друг друга. Олег — откровенно и уверенно. Я — просто стараюсь не отставать. Поддавшись порыву, хочу опуститься вниз, на колени. Но Олег почему-то не дает. Вместо этого поворачивает к себе спиной, прижимает грудью к кафельной стенке и заставляет слегка прогнуться.
Накрывает ладонью низ живота. Снова скользит ниже — для очередных откровенностей. Толкается собственными бедрами, а я бесстыже стону.
Мое тело отзывается с такой легкостью, что это даже пугает. Но в то же время — я с трудом понимаю саму себя. Ну неправильно это… Неправильно так сильно желать человека вдвое себя старше… Имея столько проблем в голове… И такой жизненный багаж за плечами.
Кто-то скажет, что это никак не связано.
А я не соглашусь.
Куда как проще ничего не чувствовать. Быть фригидной и холодной. Ведь тогда и обидеть никому не получится.
Но я тянусь за руками и губами Олега, выгибаюсь под его ласками и снова вульгарно вскрикиваю от очередной горячей волны.
И жду не дождусь, когда мой любимый мужчина заполнит меня — уверенно, до упора. А он, как назло, все тянет и тянет. Не помогает даже призывное покачивание бедрами. И попытки самостоятельно насадить себя на крепко стоящую плоть.
Но это трудно, ведь у нас приличная разница в росте. И я действительно мало что могу сделать…
Но когда наши тела соединяются… Когда первое проникновение — тугое, неторопливое и влажное — все-таки выбивает из меня протяжный и счастливый стон… Когда ухо даже через горячий пар опаляет дыхание Олега, а сам он сжимает мои бедра особенно сильно…
Я просто уплываю. Исчезаю. Растворяюсь.
Наконец-то!
Как же долго я этого ждала!
Как стремилась к этому!
Как мечтала!
Олег бьется в меня. Хотя я знаю — ему страшно неудобно.
Я пытаюсь помочь — стою на цыпочках, тянусь, как балерина.
Даже через звук льющейся воды, кажется, слышу его тяжелое дыхание.
Сама дышу, как марафонец, хотя все основные телодвижения делает именно Олег. Зато стону и вскрикиваю от особенно сильных толчков, которые то и дело задевают ту или иную чувствительную точку внутри меня.
Не хватает пальцев на клиторе. Думаю, без этого не смогу кончить.
Но от удовольствия я все равно таю. Или это от жара и пара в ванной?
— Черт… — негромко ругается мужчина, неожиданно выскальзывая из меня. От чувства пустоты я недовольно мычу и инстинктивно тяну назад руку, чтобы… что?
Но стыда — нет. Смущения — тоже. Хочу кончить. Очень хочу. Или просто продолжить ощущать Олега во мне.
— Охренеть как неудобно, — ругается он сквозь стиснутые зубы и выключает воду.
Тянет и хватает с вешалки полотенца. Одно кидает мне на голову, вторым вытирается, когда выбирается из ванной. Да так быстро, что я не успеваю за ним, и он вытирает меня сам. Небрежно отбрасывает полотенце в сторону и подхватывает на руки. И как есть, голышом, идет в спальню. В свою.
Я крепко обнимаю его за плечи, зарывшись носом в его шею. Дышу им. Живу. И не отпускаю, когда он кладет меня на кровать. Тянусь за очередным поцелуем, раздвигаю гостеприимно ноги. Обхватываю ими торс, когда мужчина ложится сверху и сразу же, безошибочно, врывается в меня — влажную и уже растянутую под него. Кричу и жмурюсь. Дышу тяжело и рвано. Жадно целую в губы — сама раскрываю рот и толкаюсь языком навстречу.
Хочу больше. Хочу яростней.
Я слишком много чего хочу, правда? Но ведь и Олег хочет, разве нет?
Поэтому он бьется сильно и размашисто. Быстро и максимально глубоко. Это даже немного больно, но эта боль сладкая и затмевает другую, сердечную.
Я царапаю могучую спину над собой. Выгибаюсь навстречу. Подставляю шею и плечи под поцелуи-укусы. Грудь. И снова — свои губы. Они тоже болят и наверняка уже распухли. Но это все ерунда. Главное — он во мне. Он — со мной.
И я растворяюсь в нем. В его дыхании… В его запахе… В самой его сущности растворяюсь…
Не надо мне больше ничего.
Ни-че-го.
Нет, не уйду.
Не смогу. Буду держаться и руками и зубами, но не отдам ни одной Ренате, Елене, Маргарите и черт знает кому еще.
Мой.
Олег — только мой.
Не отступлю!
Никогда!
Несмотря на желание поберечь Таню, не давить и не перенапрягать, Олег все равно… несдержан.
А ведь не хотел… Не собирался даже…
Думал, на серьезный разговор вывести. Расставить все точки над “i”.
И вон как получилось…
Не в первый раз, кстати.
Какую все-таки потрясающую власть Танечка над ним имеет.
А он, судя по всему, над ней.
Это, кстати, отличный способ перенаправить ее эмоции в мирное русло. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты.
Практически сразу после секса Таня засыпает. Практически вырубается. Прикрывает глаза и уже через минуту сопит глубоко и мирно, расслабленно откинувшись на подушки. Приходится даже самому ее одеялом прикрывать.
Да и он сам хорош, конечно. Заездил девочку. Измотал. За два-то захода. Всю постель переворошили. Живого места на нежном теле не оставил. Но та хотела. Сама горела и сама тянулась. И все ей было мало и мало…
Зато сейчас — на лице полное умиротворение. Да, губы искусаны, на коже уйма следов от засосов. На груди, спине и бедрах — синяки. На ее тонкой и чувствительной коже они расцветают легко, и Олег чувствует недовольство. И одновременно — удовлетворение. Совершенно нехорошее и эгоистичное.
Будто таким образом пометил ее. Присвоил.
И это… воодушевляет, что ли.
Поэтому он не может уснуть. Лежит, уперевшись щекой о согнутую в локте руку, и рассматривает в сумерках лежащую рядом девушку. Ловит ее запах — пряный и слегка солоноватый от пота. Ее дыхание — тихое и глубокое. И потрясающую ауру спокойствия.
Но потом он все-таки тихонько и аккуратно выбирается из кровати и натягивает спортивные штаны. Идет на кухню — ведь он так и не поужинал. После постельного марафона аппетит разыгрался не на шутку. Благо, в холодильнике
