— Дай мне время, и я снова докажу, что ты ошибаешься.
Ухмыльнувшись, я поерзала под ним, отчего его лицо потемнело от желания.
— Наверное, тебе уже пора начинать.
— Требовательная крошка, да? — пробормотал он мне в губы, прежде чем обнять и перекатиться на бок.
Уокер прижал меня к себе, и я закинула ногу ему на бедро, прижимаясь к его груди. Его ладони легко скользили вверх и вниз по моей спине, пока он изучал мое лицо, будто никогда его раньше не видел. Будто это было нечто чудесное и прекрасное.
— Когда-нибудь, да? — мягко поддразнила я.
Уокер кивнул.
— Да.
Услышав его серьезный тон, я прижалась ближе.
— Ты в порядке? После всего?
Пальцы на моей спине замерли, ответа я не ожидала.
— Мне звонила мама. Несколько раз. С того дня, как мы столкнулись с ней в Эдинбурге.
— Это… это твой первый контакт с тех пор, как…
Он мрачно кивнул.
— Она попросила у друга мой номер. Я ей не ответил.
Мое сердце болело за него, и я прижалась к его губам мягким, понимающим поцелуем, прежде чем отстраниться и спросить:
— Ты не хочешь с ней говорить?
— Думал, что хочу. Я… я просто не уверен, что смогу вынести то, что она скажет.
Я вспомнила выражение лица его матери в тот день на улице. То, как она смотрела на меня и Келли рядом с ним. С болью и тоской.
— Не думаю, что женщина, которую я видела тогда, может сказать тебе что-то обидное. Мне кажется, тебе следует перезвонить ей. Уокер… я бы все отдала за то, чтобы мой отец связался со мной.
Черты его лица ожесточились, и я поняла, почему, когда он прижался лбом к моему лбу и прорычал:
— Твой отец — гребаный идиот.
Я крепче обняла его.
— Ты позвонишь маме? Я могу быть с тобой во время этого. Или нет. Просто знай, что я рядом.
Он кивнул, прижимая меня к своей груди, и пробормотал над моей головой:
— Я ей позвоню.
— Что… что случилось с парнем твоей сестры?
В его глазах вспыхнула чистая ненависть.
— Он в тюрьме. Он признался в убийстве Ионы, и против него выдвинули обвинения другие женщины — домогательство, побои… изнасилование.
— О, боже.
— Судья приговорил его к пожизненному. Значит, он никогда не выйдет.
— Хорошо.
Я чувствовала с Ионой, женщиной, которую никогда не встречала, родство, не только из-за Уокера, но и потому, что знала, каково это быть в отношениях со зверем. Я пережила это. Она — нет. И это разбивало мое проклятое сердце. Из-за нее.
Из-за Уокера.
В этот момент я не могла подобраться к нему достаточно близко. Мне хотелось слиться с Уокером Айронсайдом, словно мы были двумя половинками одного целого. Это была любовь, поняла я. Вот что значит быть по-настоящему, безумно, глубоко влюбленной в кого-то.
На то, чтобы привыкнуть к этому потребуется некоторое время.
Но я знала, что у меня получится.
Потому что я доверяла Уокеру, как мало кому в своей жизни.
А он доверял мне.
Это вызывало чертовски эпичные чувства.
— Я снова хочу тебя. — Я зацепилась ногой за его бедро.
— Как я уже сказал, — пробормотал он, нежно толкая меня на спину, чтобы подчиниться, — требовательная.
— Ты это знаешь. — Я раздвинула ноги, приглашая его войти. — Хорошо, что ты такой выносливый, Уокер Айронсайд.
На его лице вспыхнула порочная и возбуждающая улыбка.
— Хорошо, что ты тоже. Тебе это пригодится.
ГЛАВА 41
— Спасибо, что спрячешь его у себя, — сказала Слоан, следуя за мной, когда я нес большую коробку с розовым электросамокатом Келли в свой коттедж.
В этом году я хотел принять участие в покупке рождественских подарков, поэтому Слоан неохотно согласилась позволить мне разделить с ней половину затрат на пункт, который стоял на первом месте в списке желаний Келли.
— Без проблем.
Я поставил подарок в спальне и повернулся к Слоан, прислонившейся к дверному косяку с задумчивым выражением.
Причину я знал.
— Готов к сегодняшнему дню?
Честно говоря, я не мог вспомнить, когда в последний раз нервничал из-за чего-то. Паниковал, боялся — да. Но чтобы нервничал? Этого слова не было в моем лексиконе. До сегодняшнего дня.
— Не думаю, что когда-нибудь буду к этому готов. Но я иду.
Спустя несколько дней после того, как мы со Слоан снова сошлись, я набрался смелости и позвонил маме. По телефону ее голос часто срывался, и она настояла на встрече для разговора. На ее предложение приехать ко мне я согласился. В моей ДНК не заложено требовать от женщин что-либо, но, полагаю, я нуждался в этом от нее. И Слоан научила меня, что, возможно, это нормально — брать то, что мне нужно.
Мама приехала в Арднох прошлым вечером и остановилась в «Межесвете». Вскоре я встречусь с ней там.
Слоан оттолкнулась от двери, и я встретил ее на полпути, обняв за талию, а она положила руки мне на грудь.
— Если хочешь побыть один после этого, я пойму. Но ты же знаешь, что я рядом, да?
— Знаю. После я приду к тебе, — пообещал я.
— Если ты не против, я поеду в деревню с тобой. Я обещала Монро встретиться с ней за кофе у Флоры.
— Конечно. — Я поцеловал ее в губы и погладил по попке. — Только дай мне несколько минут, чтобы принять душ и переодеться.
Когда Слоан позвонила с просьбой, можно ли оставить скутер у меня, я был на пробежке.
Она ухмыльнулась, но не отпустила меня.
— А я могу посмотреть?
Удивившись, я слегка покачал головой.
— Нет, если только не хочешь, чтобы я тебя трахнул.
— Конечно, хочу. — Слоан игриво надула губки. — Но у нас нет времени. Проклятье. — Она оттолкнула меня. — Я подожду в гостиной.
Я припарковался возле «Межесвета» и обогнул капот прежде, чем Слоан открыла дверцу. Она вышла из внедорожника, сосредоточив на мне все свое внимание, как и с того момента, когда мы покинули мой дом. Она обо мне беспокоилась, а мне не нравилось быть причиной ее беспокойства. Но я ее понимал и мог успокоить, только встретившись с мамой.
Слоан прильнула ко мне, прижав ладонь к моему сердцу.
— Позвони мне, когда будешь готов.
Я кивнул и наклонился за поцелуем. Намерением была быстрая благодарность, но как только я к ней прикоснулся, отчаянный внутренний голод жадно потребовал большего. Когда я, наконец, отпустил Слоан, ее щеки раскраснелись, и она тяжело дышала.
— Хорошо. — Она кивнула, словно мой поцелуй был ответом на вопрос. Сжала мою руку и отступила на шаг назад. — Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю. — Слова, которые, как я думал, навсегда останутся вынужденными после смерти Ионы, дались легко.
Она прикусила губу, чтобы не улыбнуться, из-за этой ее привычки мне захотелось снова заключить ее в объятия. Но она уже отступила от меня, идя спиной вперед.
— Удачи.
Я кивнул и указал на дорогу.
— Пожалуйста, смотри, куда идешь. Ты мне больше нравишься целой и невредимой, чем сбитой машиной.
На этот раз ее улыбка была широкой и чертовски великолепной. Помахав мне, она повернулась и подождала, пока проедут машины, прежде чем перейти улицу. Именно тогда я заметил возле кафе «У Флоры» ожидающую Монро с Ноксом в коляске. Я кивнул ей, и она ухмыльнулась мне и помахала в ответ.
Я развернулся и направился ко входу в «Межесвет», возвращаясь мыслями к маме и разговору, к которому я не был уверен, что когда-либо буду готов.
Однако, как только я взялся за ручку двери паба, воздух пронзил крик.
— Слоан!
От крика Монро тревога пронзила меня ледяным огнем, но я уже развернулся и бежал к тому месту, где расстался со Слоан. Посреди дороги возле «У Флоры» стоял синий автомобиль, и мужчина в лыжной маске спешил занять водительское место.
Слоан.
— Он ее похитил! — крикнула мне Монро с красным от бессильной ярости лицом, прикрывая коляску Нокса.
