подошла ко мне и крепко меня обняла. Я обняла ее в ответ.
— Я рада, что ты приехала и мы познакомились.
— Я тоже.
В этот момент я поняла, что груз ответственности спал и родители Марка в действительности поверили в нашу игру.
Вечером, когда мы все разошлись по своим комнатам, я переоделась в пижаму.
— Ну, вроде бы, всё прошло хорошо.
— Да, — воскликнула я, ложась под пушистое одеяло. Марк последовал тому же примеру. — Я думала, что мы не справимся.
Как только Марк лег рядом со мной, он поцеловал меня в губы.
— Весь день мечтал об этом, — сказал он.
— Марк, — выдохнула я в его губы. — Скажи только честно…
В его серых глазах пылал огонь любопытства и нежности.
— М?
— Ты же тоже чувствуешь, что нам теперь не нужно притворяться парой?
— В плане?
— Ну… — я вновь выдохнула. — Мне кажется, теперь у нас всё по-настоящему.
Марк многозначительно ответил поцелуем.
— Ты мне рот затыкаешь или соглашаешься?
— Соглашаюсь, — твердо заверил он. — Теперь у нас всё по-настоящему.
Теперь всё было за правду. Но мы с Яной решили, что пока что не будем съезжаться. Повстречаемся, как нормальные люди так, а потом решим — готовы ли мы перейти на новый уровень в наших отношениях или еще нет. Встреча с родителями прошла на ура, и мама вечно спрашивала, когда же мы вновь к ним приедем, как поживает Яна, что мы планируем дальше… По факту одна часть уговора была выполнена, и теперь, кажется, навязчивый брак был обнулен. Но всё это перешло за правду, и теперь я еще больше переживаю за Яну и ее поступление.
Безусловно, ей идет на пользу то, в каком окружении она находится, кто ее друзья и начальник (то есть я, конечно). Но я вижу, что ей по силам поступить и без моей помощи, я просто ее направлю на нужный ей путь, и всё.
Близился мой день рождения. На дворе стоял февраль. Мама, конечно, хотела, чтобы мы приехали, но я попросил не надавливать на нас — мы хотели провести этот день вдвоем, поэтому вечером, после работы, мы заехали в ресторан. Яна подарила мне кожаный браслет, хотя я просил ее ничего мне не дарить, ведь самое дорогое у меня уже есть, и это — сама Яна. Но девушка была упрямой, поэтому, все-равно сделала мне подарок. Я сразу же его надел на руку.
С учетом того, что мое день рождение было тринадцатого февраля, то четырнадцатого я подарил Яне огромный букет из полевых цветов (ромашки, какие-то синие цветочки, белые, и все такое вот красивое и нежное) и тоже браслет. Правда он был не кожанным, а из белого золота. Простенький, но в тоже время, очень изящный. Яне он понравился.
Впрочем, месяц Яна готовила брошюры, уж очень она хотела попасть на конференцию, и удача ей улыбнулась. Она чуть ли не подпрыгнула на стуле, когда, по всей видимости, ей пришла отбивка.
— Ура! Ура! Ура! — завопила она и, подбежав ко мне, крепко обняла за плечи.
Весь коллектив знал, что мы с ней встречаемся, поэтому не было надобности это скрывать.
— Что случилось?
— Мне дали добро на конференцию в Гейдельберге!
Я мило улыбнулась ей.
— Ну что ж, — ответила я, поправляя очки. — Тогда собирайся. Мы едем в Германию!
Правда, сначала Яне пришлось посетить Государственный Научный Институт Исследования, а затем решать проблемы с шенгенской картой, которую ей выдали на полгода (кстати, я тоже обновил свою). Она всегда переживала, что всё пойдёт не так, как нужно.
Теперь я понимаю, что это была лишь защитная реакция, которая помогала ей справиться с волнением.
Настал день Х, когда мы поехали в аэропорт. Яна упросила Женю посидеть с собакой, хотя та не особо-то и хотела, но все же согласилась. У Жени как раз начался ежегодный отпуск, и она вроде бы как никуда не собиралась. Я видела, как Яна рассталась со своей собакой, и даже немного приревновала к четвероногому другу. Но я же лучше собаки, ведь так? Поэтому, закинув вещи в багажник машины, мы отправились в аэропорт. Яну трясло от волнения, это была ее первая зарубежная конференция. Я сам вспоминал свое волнение, когда впервые представлял свои наработки там и получил (не без участия отца, конечно) свой первый грант, что запустил цепочку неплохой монетизации. Я звла Яну за руку и крепко ее сжал.
— Всё будет хорошо.
Яна лишь нервно улыбнулась и вновь отвернулась к окну.
Регистрацию мы прошли быстро и сели в зале ожидания. Самолет отправлялся через час, поэтому всё это время Яна расхаживала из стороны в сторону, как маятник. Я же попытался сосредоточиться на своих мыслях, которые уносили меня в мои работы. Но из-за вечного шествия Яны перед глазами, максимум, на чем я мог сосредоточиться, это на ее упругой заднице.
Когда мы сдали багаж и сели в самолет бизнес-класса, то Яна ахнула.
— Ты что, никогда не летала в бизнес-классе?
— Нет, — ответила она. — Это вообще мой первый полет на самолете. Я никогда не летала.
— Привыкай, — воодушевленно сказал я.
Яна переживала. Она даже побледнела, хотя ее кожа и без того была светлой. Теперь же она была похожа на фарфоровую куклу, которая двигает только глазами, в которых застыл страх. Нам раздали конфетки от укачивания и закладывания ушей, и Яна сразу же принялась класть их в рот. Когда самолет начал набирать скорость, Яна вцепилась руками в подлокотники, но я нежно взял ее за руку и произнес: «Сделай вдох».
Яна послушалась меня. Самолет оторвался от земли, и глаза Яны округлились.
— Всё хорошо, это первый раз лишь страшно, — произнес я более спокойней, стараясь унять дрожь в теле Яны.
Когда мы уже парили в небе, Яна все глаза проглядела в окно. Она восхищалась просторами и природой, как маленькая девочка, вечно охала и ахала. А я чувствовал себя самым счастливым мужчиной на земле.
Конференция должна была быть завтра, ровно в одиннадцать часов утра по местному времени, но после приземления, Яна сказала, что плохо себя чувствуует, поэтому, мы прошли регистрацию и сели в такси.
— Укачало?
— Угу, — сказала она, но продолжала делать вид, что все хорошо.
— Мы можем
