—Я не знаю как. Меня тошнит от одной мысли об этом.
—Тогда, может, ты любишь его, но не веришь, что он такой, какой есть.
—Верю, в том-то и беда... — Хейли уставилась на две красные полоски в окошечке теста. — Он не бросит меня, но как я пойму — потому что любит или из чувства долга?
Дэвид наклонился и поцеловал ее в висок.
—Поймешь.
Хороший разговор. Разумный, «взрослый», но легче ей не стало. Следующий шаг все так же пугал. Хотелось потянуть время или хоть на денек забыть о своем «положении». Даже притвориться, что ничего не случилось. Но это было мелко и эгоистично.
Добравшись до питомника, Хейли проскользнула в служебный туалет, чтобы сделать второй тест. Она осушила почти поллитровую бутылку воды, добавила из-под крана для ровного счета, скрестила пальцы и, напомнив себе, что нельзя же быть такой дурой, посмотрела на результат. Прищурилась.
Не помогло. Ничего не изменилось.
Красных полосок все равно было две. Правда, на этот раз она не заплакала, не принялась проклинать судьбу. Просто сунула картонку в карман, открыла дверь и собралась с силами. Необходимо сказать Харперу.
Почему? Ну, почему он должен знать? Можно уехать. Собрать вещи и уехать. Дитя принадлежит ей.
Он богат, он влиятелен. Он заберет ребенка, а ее отшвырнет, как ненужную, использованную вещь. Заберет ее сына ради продолжения могущественного рода Харперов.
У него нет никаких прав на то, что принадлежит ей. Нет прав на то, что она носит в себе.
—Хейли.
—А?.. Что?.. — Она дернулась, как воришка, застигнутый на месте преступления, и растерянно заморгала.
Стелла!
Подруга стояла недалеко от туалета среди тенелюбивых растений, зеленых, как холмы Ирландии.
Интересно, сколько сама она проторчала здесь, углубившись не в свои мысли?
—Хейли, с тобой все в порядке?
—Просто задумалась. — Она перевела дух. — Прости, я опоздала.
—Ничего страшного.
—Я отработаю. Но я должна... Я должна поговорить с Харпером. Сначала я просто должна с ним поговорить.
—Он в прививочной теплице. Просил сообщить, когда ты приедешь. Хейли, не расскажешь, что случилось?
—Сначала поговорю с Харпером.
«Пока не потеряла кураж... или разум», — мысленно добавила она.
Хейли поспешила прочь через торговый зал, через открытую площадку к теплицам. Заметила, что после летнего затишья бизнес набирает обороты. Стало чуть прохладнее, самую чуточку, и люди задумались об осенних посадках. Мальчики Стеллы собираются в школу. Дни становятся все короче.
Планета не перестала вращаться только потому, что у нее личный кризис.
Она помедлила перед прививочной теплицей, ошеломленная тем, что в голове, всего секунду назад готовой взорваться, не осталось ни одной мысли.
Ну, что-то ведь можно сделать. Можно войти.
В теплице было жарко и звучала музыка. Море растений в разных стадиях роста и развития, запах влажной земли и зелени... И Харпер в своей стихии.
Хейли не опознала музыку — переливы флейт и арф, но знала, что в его наушниках звучит совсем другое.
Харпер работал в дальнем конце помещения, и путь к нему показался самым длинным в ее жизни. Даже когда он обернулся и улыбнулся ей.
—Привет! Как раз та, кого я хотел видеть. — Он поманил ее одной рукой, другой сдернул наушники. — Взгляни.
—На что?
—На наших детишек. — Отвернувшись к растениям, Харпер не увидел, как она вздрогнула. — Точно по расписанию. Видишь, завязи уже набухли.
—И не только они, — пробормотала Хейли, но подошла и посмотрела на ростки, которые они прививали вместе несколько недель назад.
—Видишь? Семянки полностью сформировались. Три-четыре недели на созревание, и лопнет верхушка. Мы соберем семена, посадим их в горшки, подержим на свежем воздухе. А весной они прорастут. Как только достигнут нужной величины, высадим на рассадные грядки.
И вовсе она не оттягивает важный разговор, болтая об их общем проекте. Она... проявляет вежливость.
—И что потом?
—Обычно цветы распускаются на второй год. Мы изучим их характеристики, различия, сходство. Надеясь хотя бы на одну удачу, я все-таки рассчитываю на большее... ярко-розовые мини с красноватым оттенком. «Хейли и Лили».
—А если нет?
—Пессимизм садовнику не друг, но если нет, получим что-то другое, не хуже. И попробуем снова. Я подумал, что ты захочешь поработать со мной над розой для мамы.
—О! Хм-м...
Если будет девочка, должны ли они назвать ее Роз?
—С удовольствием. Ты очень мил.
—Ну, идея принадлежит Митчу, только он не смог бы вырастить и чертополох. Митчелл хочет черную розу. Никому никогда не удавалась идеально черная роза, но мы могли бы попробовать. В это время года мы всегда здесь все отмываем, дезинфицируем, проветриваем, просушиваем. Гигиена очень важна для такой работы. Розы капризны. И времени требуют много, но веселье обещаю.
Он так волнуется, когда думает о создании чего-то нового. Интересно, что с ним будет, когда он узнает, что они уже создали?
—Хм, когда ты все это делаешь, ты выбираешь родителей: пыльцевое и семенное растения. Обдуманный выбор для получения конкретных характеристик.
Ее голубовато-фиолетовые глаза, карие глаза Харпера... Его терпение, ее импульсивность... Что у них получится?
—Верно. Скрещиваешь, создаешь что-то с лучшими или по крайней мере с желаемыми свойствами обоих.
Его сдержанность. Ее упрямство. О боже!
—С людьми это не срабатывает.
—Хм-м... — Харпер включил компьютер, начал вводить данные. — Да, наверное.
—И люди... они не могут всегда планировать... или вообще не планируют нечто подобное. Не всегда же люди говорят друг другу: «Эй, давай создадим гибрид!»
Харпер рассмеялся.
—Никогда не думал об этом в баре, выбирая девушку. Я бы взял на заметку, но, поскольку у меня уже есть девушка, нет смысла.
—Ты вряд ли выбрал бы меня. Во всяком случае, для того, чтобы что-то создать, а не просто для развлечения.
—Слушай, я показывал тебе калину? С корневыми побегами были проблемы, но сейчас вполне удовлетворительно.
—Харпер. — Хейли еле сдерживала слезы. — Мне жаль, Харпер.
—Ничего страшного, — рассеянно откликнулся он. — Я умею справляться с корневыми побегами.
—Я беременна.
«Вот. Я это сказала. Прямо в лоб. Будто пластырь с раны сорвала».
—Что ты сказала? — Харпер перестал стучать по клавиатуре и медленно повернулся на вращающемся стуле.
Хейли не смогла ничего прочитать по его лицу. Может быть, потому, что почти ослепла от навернувшихся на глаза слез. И по голосу ничего не смогла разобрать из-за грохота в ушах.
