Ознакомительная версия.
– Страшновато, конечно... – улыбнулся он. – Зато у меня появился еще один шанс стать хорошим отцом.
* * *
Крапиву знают все. Покосившийся забор и торчащие рядом темно-зеленые заросли жгучей, жалящей крапивы. Издавна на Руси ее называли – русская роза. Невзрачная, цветение ее совсем незаметно... И жизнь у нас такая... и любовь, как крапива... Не бойтесь, берите голыми руками, – ужалит, обожжет до боли... Боль пройдет, а жизнь и любовь станут сильнее, насыщенней... А какая полезная! Во время войны только и выжили – крапивой. Первая из земли растет – наберешь крапивки на зеленые щи, «забелишь» молочком... А вот если «слобода да крапивой поросла – запустела» – беда!
Странное растение – гремячка, ожига, жгучка – эта русская роза. Да и мы такие – русские – как будто и невзрачные, без пышных шапок роз, да сильные какие, да и не ухватить нас – уж очень больно будет. Так полюбите нас такими, «черненькими», а «красненькими» нас полюбит всякий!»
(Татьяна Егорова, автобиографический роман «Русская роза».)
* * *
Николай понимал, что на быстрые результаты надеяться не стоит, что должно пройти какое-то время, чтобы от того разговора с любовником жены был толк. В конце концов, страсть проходит, и наступают скучные будни... И тогда брошенное якобы невзначай слово начинает прорастать и дает плоды. Неволин оставит Розу.
После встречи с Константином Неволиным прошло не больше десяти дней, но тем не менее Николай уже изнывал от нетерпения. Для себя он твердо решил, что вернет Розу, как бы сложно это ни было. Он даже нечто вроде азарта стал испытывать, азарта завоевателя!
– Почта, Николай Владиславович, – зашла к нему в кабинет секретарша – дама постбальзаковского возраста с перманентом, напоминающая немецкую шпионку из старых советских фильмов о войне. Такая же суровая и фанатичная, со светлыми буклями на висках. Николай терпеть не мог амбициозных и длинноногих молоденьких профурсеток, свою секретаршу он ценил за ум и опыт. Полина Прокофьевна лучше него знала, что надо делать.
– Спасибо, – сдержанно ответил Николай и принялся просматривать почту.
Реклама, предложения о сотрудничестве, официальный конверт из префектуры, новые предложения, еще какая-то официальная бумага...
Николай разорвал конверт, пробежал глазами лист – и обомлел. Это было уведомление о грядущем разводе. Роза, оказывается, подала на развод! И, судя по всему, надеялась, что проблем не будет, поскольку детей у них не было и на имущество она не претендовала. Она хотела как можно скорее избавиться от него!
– Вот ты как... – пробормотал Николай и разорвал письмо в клочья. Он прекрасно понимал, что делу это не поможет, но бешенство захлестнуло его. – Вот ты как со мной! С глаз долой, из сердца вон... Роза моя!
Некоторое время он просто сидел, уставившись в полированную поверхность стола. «Нет, так не годится... Надо успокоиться, а то у меня ничего не выйдет!»
Бесшумно работал кондиционер, но Николай все равно распахнул окно, подышал уличным воздухом. Неподалеку дребезжали трамваи на путях, кричали мальчишки, летел тополиный пух. В этом году пух начал лететь в самых первых числах июня...
Тарасов чихнул и захлопнул окно.
– Что ж, переходим к плану «Б»! – с веселой яростью произнес он вслух и взял в руки трубку мобильного. Быстро нажал несколько кнопок. – Алло, Костя? Костя, это Николай, муж Розы. Нам надо срочно встретиться.
– А смысл? – недружелюбно буркнул тот. Николай едва сумел сдержать себя.
– Я получил уведомление о разводе, – любезно произнес он. – Хотелось бы обсудить кое-какие моменты... Только, прошу вас, не сообщайте об этом разговоре Розе!
– Может, по телефону все обсудим?
– Нет-нет, вопрос очень серьезный...
Разумеется, этот дурак купился.
– Хорошо... Прямо сейчас? Тогда подъезжайте – я в районе Лефортова. Встретимся у главного входа в парк.
Бабенко Николай отпустил десять минут назад, но не стал его дожидаться. Сел в машину сам и поехал в Лефортово. От веселой злости слегка жгло желудок. «Ничего, все равно все будет по-моему!» – уверенно думал Николай.
У входа в Головинский парк стоял любовничек жены, читал афишку. «Дешевка... Ну и костюм – на китайском рынке он, что ли, его покупал?..»
– Добрый день, – сдержанно произнес Николай.
– Привет, – тоже сдержанно отозвался тот.
– Пройдемся?..
Они углубились в парк. На главных аллеях было мерзко – сидели на лавках любители пива, орала молодежь... «Убогие, жалкие, на что тратят свою жизнь?..» – мелькнула в мозгу Николая ожесточенная мысль.
– Так что вы хотели обсудить? Разве могут быть проблемы с разводом? – спросил любовничек, со скучающим видом глядя по сторонам.
– Проблема только одна – я разводиться не собираюсь, – любезно сказал Николай.
– Вот как? Нет, ничего не получится... Вам придется это сделать.
«Раз, два, три, четыре... – начал медленно считать Николай. – Господи, только бы не сорваться, только бы не наорать на него, не задеть его так называемое чувство собственного достоинства!»
– Давайте будем откровенны друг с другом, Костя... – мягко произнес он. – Я серьезный человек, и я знаю, что хочу.
– А я, по-вашему, нет? – усмехнулся тот.
«...пять, шесть, семь, восемь, девять...»
– У меня к вам деловое предложение, – решительно начал Николай. – Прошу вас, Костя, выслушайте меня до конца, не перебивайте... Возможно, сначала вас мое предложение шокирует, но потом вы поймете, что не все так ужасно, как кажется...
Они свернули на боковую аллеею. Здесь было тихо, над прудом сидели рыболовы. «Интересно, кого они тут ловят? И для кого? Даже кошке опасно давать ту дрянь, что плавает в здешних прудах...»
– ...потому что с моим предложением перед вами открываются большие перспективы. Вы сможете позволить себе то, что не могли позволить до того. Например, купить себе приличный костюм – не от какой-нибудь там «Москвошвеи», а от известного итальянского кутюрье. Новый, современный автомобиль. Отправиться в кругосветное путешествие, посмотреть на мир. Будут новые женщины, новые возможности, новые впечатления!
Неволин покосился на него дикими глазами, но ничего не сказал. «Очень хорошо! – возликовал Николай. – Значит, долго убеждать его не придется».
Какой-то подозрительный субъект спешил им наперерез с явным намерением попросить милостыню. Николай сделал такое зверское лицо, что субъект плавно стал сворачивать в сторону. «Нет, я все-таки поступил опрометчиво... Надо было ехать с Бабенко – тут вокруг столько всякой швали!»
– ...Да, вам, Костя, возможно, все это кажется не совсем достойным мужчины, но сейчас другие времена, другие нравы. Мораль изменилась... Вряд ли кто вас посмеет осудить. И потом, кто вас осудит, если этот разговор останется между нами?.. Я обещаю хранить молчание.
Ознакомительная версия.
