Знаю, о чем она. Есть женщины, которые много лет
тянут связь с женатым мужчиной, надеются, даже верят в то, что однажды он прислушается к зову сердца и бросит жену. Вот-вот это случится — и если она сейчас отступит, то нет ей прощения. Но время идет, и с годами он находит все больше отговорок. Дети еще учатся, жена болеет, дочка собирается замуж, скоро появятся внуки. Всегда найдется какая-то причина сохранить все как есть. Потом пелена спадает, и в конце концов женщина осознает, что она всегда будет для него номером вторым и что он никогда не бросит жену. Тогда она решает, что это все же лучше, чем ничего. Покоряется судьбе. Сочувствую таким женщинам, хотя и не верю, что однажды вступлю в их ряды.
— Я не такая.
Хиллари смотрит так, как будто хочет сказать: «Неужели? »
— Декстер не женат.
— Да. Не женат. Но помолвлен. А это, может быть, еще хуже. Учти, он может все изменить. Но как раз этого-то и не делает!
— Хиллари, все это временно. Я пробуду такой женщиной самое большее еще месяц.
— Месяц? Целый месяц? Смотрю в окно.
— Рейчел, чего ты ждешь?
— Пусть он сам решит. Не хочу нести ответственность за... — Почему?
Я не отвечаю. Если она узнает об измене Дарси, то на стену полезет.
Хиллари вздыхает.
— Хочешь совет?
Не хочу, но киваю.
— Брось его! Немедленно. Сделай хоть что-нибудь, пока у тебя еще есть выбор. Чем дольше это будет продолжаться, тем хуже ты себя станешь чувствовать, когда будешь стоять в церкви и наблюдать, как они скрепляют свои обеты поцелуем, который Дарси наверняка затянет до неприличия. Когда будешь смотреть, как они режут свадебный торт и кормят друг друга, как она стирает крем с его физиономии. Как они будут танцевать весь вечер, а потом...
— Знаю. Знаю!
Но Хиллари еще не закончила.
— ...а потом отправятся в свадебное путешествие на эти чертовы Гавайи.
Вздрагиваю и говорю, что она очень живо все описала.
— Просто не понимаю, почему ты ничего не предпринимаешь и не торопишь его. Сделай хоть что-нибудь!
Снова отвечаю, что не хочу стать виновницей их разрыва. Декс должен решить сам.
— Это и будет его решение! Вовсе не нужно промывать ему мозги. Просто стремись к тому, чего хочешь. И почему тебе так не хватает уверенности, когда речь идет о чем-то важном и значительном?
Это необъяснимо. По крайней мере я не могу найти никакого аргумента, который она сочла бы приемлемым. Звонит телефон и прерывает наше тревожное молчание.
Смотрю на экран.
— Это Лэс. Лучше не заставлять его ждать, — говорю я и чувствую облегчение оттого, что допрос окончен. Не думала, что однажды наступит такой отвратительный день, когда я буду рада слышать Лэса.
Вечером я отрываюсь наконец от документов и при-двигаюсь вместе с креслом к окну. Смотрю на Парк-авеню. Улица заполнена людьми. Сколькими из них сейчас владеет отчаяние, радость или апатия? Интересно, многим ли из них предстоит потерять нечто столь же важное? Если у них вообще это важное было. Закрываю глаза и представляю себе те сцены, которые описала Хиллари. Добавляю еще и собственные: медовый месяц; Дарси в новом белье принимает сексуальные позы. Так отчетливо все это вижу!
И вдруг мне становится ясно, почему я не хочу давить на Декса. Почему не поговорила с ним после Дня независимости, и потом, и вчера вечером. Этого и следовало ожидать. В душе я не верю, что Декс решится отменить свадьбу и остаться со мной, и не важно, что я скажу или сделаю. Их свадьба и медовый месяц непременно будут, а я останусь за бортом, в одиночестве. Заранее чувствую скорбь, рисую себе нашу последнюю встречу, если только она уже не состоялась. Конечно, я придумываю и другой конец: мы остаемся вместе — но эти образы быстро тают. Им не покинуть пределов фантазии. Короче говоря, я просто не верю в свое счастье. И потом — Дарси. Это женщина, которая знает, что все свалится ей прямо в рот — так оно, собственно, и бывает. У таких, как она, всегда все складывается. Она побеждает, потому что заранее уверена в победе. А я ни на что не надеюсь, вот и не получаю того, чего хочу. Даже не пытаюсь.
Вечер субботы. Мы в Хэмптонсе. Я приехала утренним поездом, и теперь вся наша компания собралась на заднем дворе. Близость друг к другу — спасение от тоски. Джулиан и Хиллари играют в бадминтон. Спрашивают, не хочет ли какая-нибудь пара составить им компанию и сыграть двое на двое. Декс соглашается. Хиллари смотрит на него:
— С кем будешь играть в паре, Декстер?
Декс не знает, что ей все известно. Есть две причины, почему я держала его в неведении относительно этого: во-первых, не хочу, чтобы он рядом с ней чувствовал себя неловко, и, во-вторых, чтобы сам кому-нибудь не разболтал, следуя моему примеру.
Но Хиллари задает этот коварный вопрос таким тоном, который говорит сам за себя, особенно если ты участник событий. И судя по всему, Джулиан тоже осведомлен — и смотрит на нее предостерегающе. Ясно, что он ее поддерживает.
Она не останавливается:
— Ну, Декс, так с кем ты играешь?
Она подбоченивается и указывает на него ракеткой.
Декс изумленно смотрит на нее, судорожно стиснув зубы. Он зол.
— А что, если на это место две кандидатуры? — Что ни слово, то намек.
Он как будто не понимает. Так же, как Маркус и Клэр. Возможно, они просто привыкли к подобному тону. И к тому, что в Хиллари сидит прокурор.
Декс поворачивается и смотрит на нас:
— Кто-нибудь будет играть?
Маркус отмахивается:
— Нет, старик. Спасибо. Это игра для девчонок.
Дарси хихикает.
— Да, Декс. Ты похож на девчонку.
Клэр отказывается, она вообще ненавидит спорт.
— Бадминтон — не спорт, — говорит Маркус, открывая пиво. — Это все равно что назвать спортом крестики-нолики.
— Выбор между Дарси и Рейчел? Да? — напирает Хиллари. — Будешь играть, Рейч?
Замираю у стола. С боков меня прикрывают Дарси и Клэр.
— Нет, — спокойно отзываюсь я.
— Ты хочешь, чтобы я составила тебе компанию, милый? — спрашивает Дарси. Она смотрит через двор на Декса, заслонив глаза рукой.
— Конечно! Иди сюда!
Хиллари фыркает, а Дарси вприпрыжку несется к Дексу, провозглашая, что в бадминтоне она спец.
Декс смотрит себе под ноги, ждет, пока она возьмет ракетку и займет место на газоне, истоптанном сандалиями и кедами.
— Играем до десяти, — сообщает Хиллари, приготовившись подавать.
— А почему подаешь ты? — интересуется Декс.
— Потому что! — отвечает она, отправляя воланчик через сетку.
Декс отбивает и смотрит на нее.
Игра ожесточенная, но Хиллари и Декс не теряют самообладания. Воланчик становится оружием; они бьют по нему изо всех сил, целясь друг в друга. Маркус комментирует в стиле Говарда Козелла:
