Мне нужно было выговориться. Артём показался для этого очень подходящей кандидатурой.
В кафе, куда Бельский меня пригласил отобедать на завтра, я первым делом была очарована букетом белых лилий. Миллиардер вручил его, едва подошла к столику. На сей раз, правда, в заведении были люди. Обычные москвичи и гости столицы. Вот и хорошо. А то арендует всё кафе, как в прошлый раз, и ощущение такое странное, будто всех выгнали. Я приняла благосклонно шикарный букет. Потом рассказала о том, как едва не навела напраслину на Николая. Правда, скрыла от Бельского, что Нюша признался мне в любви. Ни к чему знать такое мужчине, который дарит тебе красивые букеты. У меня возникло чувство, что Артём тоже ко мне с некоторых пор неровно дышит. Я ещё помнила его дыхание на своей коже там, на яхте, громкий стук сердца.
Ещё поведала, как Маша рассказала о Кобальте, о том, что это на самом деле женщина. Про духи White Patchouli от Tom Ford Бельский тоже узнал.
— Как, ты говоришь, они пахнут? — спросил задумавшись.
— Пачули. Это такое тропическое растение. В Индии растёт. Из него эфирное масло делают для парфюмерии, — ответила я.
— А как пахнет?
— Артём, я тебе как расскажу, если ты не ощущал этот запах? Ромашку, розу, например, мяту мы знаем оба, а это… Мне рассказали, что духи редкие, пачули далеко не всем нравится, а та девушка, с которой я общалась в парфюмерном магазине, так и вовсе их в Париже купила на Елисейских полях. В магазине Sephora.
— Ударение на «а», — поправил Бельский.
— То есть?
— Ты говоришь с ударение на «о», а у французов практически всегда оно падает на последний слог.
— Ну какое это имеет значение! — вздохнула я.
— А давай слетаем вместе в Париж, и ты мне покажешь, что за духи такие.
— Брось. Не смешно.
— А я и не шутил.
Посмотрела ему в глаза. На лицо. Правда серьёзен.
— Ты… в самом деле?
— Да, а что такого? Сейчас четырнадцать часов. В 16.55, если память мне не изменяет, вылетает прямой рейс авиакомпании Air France. У нас полно времени, чтобы купить билеты.
— Но я без багажа…
— Да мы только туда и обратно. Прогуляемся по Елисейским полям, посидим в кафе…
— Зайдем в Sephora, — напомнила я.
— Безусловно! — улыбнулся Артём.
— Ну… хорошо! Только мне надо позвонить домой, предупредить Машу с Ниной.
— Да пожалуйста!
Я быстро сообщила няне, что меня не будет сегодня до конца дня, а может я даже вернусь завтра до обеда. Попросила помочь Маше сделать уроки, если понадобится. Хотя дочка и так учится на «отлично», но контроль прежде всего. Сама не знаю, как вышло, что я превратилась в очень ответственную мамашу. Почти, вернее. Всё-таки сегодняшнее решение не из категории запланированных и логичных.
Бельский, пока я говорила по телефону, заказал два билета первым классом, и когда я убрала смартфон, он с улыбкой сказал:
— Готово. Можем выдвигаться в аэропорт. Моя машина стоит у входа.
— А как же бизнес? Рабочий день в разгаре.
— У нас, миллиардеров, есть свои преимущества, — подмигнул Артём. Галантно подал мне руку, и я, ощущая себя довольно неудобно с букетом белых лилий, отправилась за ним.
Глава 60
Пока летели в Париж, мне пришли на ум два вопроса. Во-первых, почему не на частном самолёте Бельского? Насколько я помню, в «ПромСтройАвиа» у него не один был такой лайнер, который разбился в Швейцарии. Да и тот, кстати сказать, был застрахован, так что убытки компенсировали с лихвой. Во-вторых, мне показалась эта поездка какой-то странной. Кто бы мне сказал полгода назад, что я полечу в Париж просто чтобы купить духи — рассмеялась бы в лицо. А теперь ничего, сижу в салоне первого класса, пью шампанское, кушаю вкуснейший горький шоколад, смотрю кино и чувствую себя прекрасно.
Надо завязывать с роскошью. Как говаривала моя бабушка, не жили богато, незачем и начинать. Это Бельский привык. У него денег куры не клюют. А я, хоть и стала благодаря ему миллионершей, должна думать не о роскоши, а о том, как Машу на ноги поднять. Обеспечить ребенку хорошее будущее. То есть приличный колледж в Европе, жилье, автомобиль и счет в банке, чтобы она к моменту, когда станет полностью самостоятельной, ни в чем не нуждалась.
Бельский сидел в кресле рядом. Тоже смотрел какой-то фильм. По странному совпадению, когда я начала задаваться вопросами, поставил кино на паузу и повернулся ко мне.
— Тебя что-то тревожит? Вижу, на месте не сидится.
— Да, есть кое-что.
— Говори. Готов выслушать.
— Почему мы не полетели на твоём частном самолёте? — спросила я.
— Не хочу больше рисковать, — ответил Бельский.
— Ты что же, после того случая летать боишься?
— Будь оно так, мы бы не сидели сейчас рядом в самолете, — улыбнулся миллиардер. — Нет, я не хочу больше рисковать другими людьми, своими сотрудниками. Вдруг там ещё какой-нибудь безумный авиамеханик Кропоткин найдется? Погубит не только меня, но и других.
— Между прочим, он безумным не был, — ответила я. — Анатолий Фомич мстил за поруганную честь своей дочери.
— Не тому человеку.
— Он же не знал. И потом: все-таки отомстил же.
— Ну да, только попутно отправил на тот свет…
Я сжала губы и нахмурилась. Бельский всё понял и свернул тему.
— Больше тебя ничто не беспокоит?
— Нет, — ответила я и демонстративно продолжила смотреть кино.
«Всё-таки не найти нам общего языка», — подумала об Артёме.
Париж нас встретил низкой густой облачностью и проливным дождём. От аэропорта до Елисейских полей мы добирались на такси, которое к тому же угодило в большой затор, из-за чего пришлось тащиться битых два часа. Планы вернуться поздно ночью рассыпались в мелкие брызги на лобовом стекле. Хорошо хоть таксист попался нормальный. Не стал включать громко музыку. Терпеть этого не могу. Вроде ты клиент, тебе услугу должны оказывать, предоставляя комфортные условия. А бывает, что чувствуешь себя «терпилой», которому одолжение сделали тем, что везут в нужном направлении.
Пока мы докатились до Елисейских полей, которые даже в столь поздний час оказались заполнены народом, время уже было 21.40, и магазин благополучно закрылся. Мы постояли немного перед огромной аркой, закрытой витринным стеклом с большой надписью Sephora посередине, да и отправились восвояси. Дождь всё не унимался, хотелось поскорее забраться в тепло и как следует выспаться.
Бельский, заприметив рядом с магазином отель Fraser Suites Le Claridge, любезно пригласил меня туда. Мы как раз остановились напротив этого красивого старинного здания. Молча кивнула. Устала после перелёта так, что не хотелось уже спорить и предлагать что-то другое. Артём, просияв почему-то от радости, повел меня внутрь. Там мы быстро всё оформили, и уже через час я лежала на большой мягкой кровати, принявшая душ с душистым мылом. Только и сумела потом, что высушить волосы, да и уснула.
Меня разбудил звонок в девять утра. Это был Бельский. Спросил, хорошо ли я спала и, получив утвердительный ответ, пригласил позавтракать. Я спустилась вниз, и там среди роскоши «шведского стола» полакомилась вкусным горячим кофе и нежнейшими, похрустывающими и буквально тающими во рту круассанами. Ко мне стало возвращаться хорошее настроение, тем более что за окном светило яркое солнце, и Париж был готов порадовать своими красотами.
Но прежде всего, конечно, Sephora. Когда мы зашли в магазин, я ахнула: внутри, за небольшим входом, оказался целый супермаркет, заполненный от пола до потолка косметикой и парфюмерией. Здесь царил какой-то особенный аромат, который мне прежде доводилось ощущать. Да, точно, так пахнет в одном из сетевых парфюмерных магазинов России. Он есть в каждом крупном городе, я где-то читала. Только продаёт, насколько понимаю, далеко не всё исключительно оригинальное.
Я подошла к девушке-консультанту и попыталась с ней общаться, но та лишь улыбалась в ответ. Мой английский был, мягко говоря, ей не слишком знаком. Но тут в дело вступил Бельский и на прекрасном (насколько я могу судить, конечно) французском что-то сказал девушке. Та радостно закивала и пошла вглубь магазина.
