А потом автобус развернулся, и самолет пропал из поля зрения.
Марк
Я сидел в тесной комнатке, надо мной нависали два типа в гражданском. Еще двое в форме стояли у дверей, и один — у забранного решеткой окна.
— Нет у меня бомбы. И никогда не было.
— Это мы уже поняли, — произнес тот, что был у окна. И перевел взгляд на стол, где лежала моя сумка, выпотрошенная и вывернутая. Футляры раскрыты, кольцо и цепочка с подвесками в виде хрустальных туфелек небрежно отброшены. Почему-то именно это бесило меня больше всего. Они трогали кольцо, которое я собирался надеть Лизе на палец. И подвеску, которая должна красоваться на ее тонкой шейке. Хотя винить их нельзя… Я сам во все это вляпался. Причем сознательно.
Я хотел выбраться из самолета любой ценой. И теперь расплачиваюсь.
Неизвестно, сколько времени пройдет, когда они убедятся, что я действительно не представляю опасности. Но и в этом случае меня просто так не выпустят: пришьют хулиганство или еще какую-нибудь статью, присудят штраф. Поскорее бы уже! Но жернова бюрократической машины крутятся медленно.
О, все зашевелились. Меня попросили встать. Защелкнули за спиной наручники. Подтолкнули к открывшейся двери.
Что за цирк! Как будто я рецидивист какой.
Вышли из комнатки и проследовали по длинному коридору. Прошли через рамку, пересекли какое-то пустое помещение и оказались в общем зале, в самом конце. Меня повели к боковому выходу, закрытому для пассажиров.
И тут я увидел ее. Лизу.
Она стояла, смотрела на табло метрах в двадцати от меня. В том самом сарафане, который я так хорошо помнил, с тем самым рюкзачком. Она прилетела! И, похоже, ждет багаж.
Я притормозил, сопровождавшие охранники толкнули меня в спину. Но я уперся. Остановился и крикнул что есть мочи:
— Лиза!
Она дернулась, удивленно захлопала глазами… и посмотрела прямо на меня. В этот момент меня пихнули еще раз, уже сильнее, и, взяв за плечо, поволокли вперед.
— Марк! — услышал я и обернулся.
Лиза бежала ко мне.
Я затормозил, попытавшись растопырить конечности, амбалы по-прежнему волокли меня дальше. Лиза была уже совсем рядом.
— Куда вы его тащите! — закричала она.
— Гражданочка, отойдите, — прогудел один из мужчин.
И выставил руку, не давая ей приблизиться ко мне.
— Лиза, все в порядке, — произнес я, осознав, какую ошибку допустил. Не надо было ее звать! Не надо ей смотреть на меня в таком виде, в наручниках и под охраной.
Но она уже увидела — и бросилась на охранника с кулаками. Ему это было как об стенку горох, но Лиза продолжала его колотить, и он отмахнулся от нее как от мухи. Лиза отлетела в сторону.
— Не трогай девушку! — зарычал я и бросился на охранника.
Пусть я был в наручниках, но мой знаменитый удар головой многих оставил без зубов…
Я успел приложиться к его подбородку и почти сразу же, при помощи других охранников, уткнулся носом в пол. А потом меня подхватили под руки и куда-то поволокли. Лиза оказалась рядом.
— Марк, что происходит? — повторяла она.
— Прости меня, — только и успел сказать. — Я дурак и дебил. Потому что сбежал и потому что втянул тебя во все это.
* * *
Я снова сидел в какой-то комнате в окружении работников службы безопасности, но теперь все стало гораздо хуже, потому что со мной была Лиза. Нет, я, конечно, счастлив ее видеть, но не здесь. Я не могу ее защитить от всех этих типов с липкими взглядами и почти безграничными полномочиями.
— Вы связались с людьми, которых я назвал? — спросил я.
— Связываемся, — лениво произнес один из амбалов в форме. Не тот, которому я врезал головой — он куда-то ушел, наверное, в медпункт.
— При помощи почтовых голубей?
У Дэна связи во всех структурах, он должен меня вытащить. И почему я не догадался позвонить ему до того, как затеял всю эту бучу!
— Могу я поговорить с начальством? — предпринял я еще одну попытку.
— Обязательно поговоришь.
Я обернулся к Лизе.
— Прости, что втянул во все это.
— Да хватит извиняться! Скажи лучше, что происходит. Почему ты в наручниках?
— Я особо опасный рецидивист, — произнес я виновато.
— Ты?
Глаза Лизы расширились от удивления. Как мне хотелось ее обнять! Она уже пять минут рядом со мной, а я еще ни разу ее не коснулся.
— Я останавливаю самолеты. Это запрещено законом.
— Но… зачем? И как ты вообще оказался в Сочи?
— Я сбежал от тебя.
Лиза опустила глаза.
— Я так и подумала. Узнал о предсказании.
— И испугался, — подтвердил я.
— Понимаю.
— Ты не понимаешь! Я дебил. Я…
— Любой бы на твоем месте сбежал. Конечно, если бы поверил во всю эту чушь. Ты поверил?
Она смотрела на меня с любопытством.
— Нет, — покачал головой. — Я гадалкам не верю.
— Тогда почему…
— Но ты веришь.
— Нет!
— Я знаю, как это работает. Твое подсознание верит. Ты впечатлительная девочка. И если сделаешь то, от чего тебя предостерегала гадалка… это может плохо кончиться.
— Хочешь сказать, я утону?
Кивнул.
— Ерунда, — нервно рассмеялась Лиза.
— Но я знаю, что нужно сделать, чтобы освободить тебя от этого заклятия.
Все это планировалось совершенно не так. Сейчас я в наручниках. У меня отобрали кольцо. Мы с Лизой находились в комнате, забитой вооруженными людьми. Но я чувствовал, что это вполне подходящий момент, чтобы сказать то, что я собирался.
— Лиза… — начал я, — я остановил самолет, чтобы увидеть тебя. И задать тебе один вопрос…
Она испуганно посмотрела на меня своими огромными зелеными глазами.
А потом произнесла:
— Я тоже хочу задать тебе важный вопрос. Как ты мог не пустить меня в лагерь? Кем ты себя возомнил? Вершителем судеб?
Лиза
