я вовсе не против. Только не стоит загонять себя в четыре стены и делать из комнаты склеп. Иди ко мне, — раскрывает руки для обнимашек и я с удовольствием тянусь.
— Как он мог так со мной поступить? – в который раз задаю один и тот же вопрос, — Зачем врал?
— Потому что мужик.
— Суперский аргумент! – хмыкаю.
— Карин, ну мужики по своей натуре идиоты, чего ты хочешь? – усмехается Маша. Отодвинувшись, смотрю ей прямо в глаза.
— Чтобы он понял, что так нельзя. Я много думала и поняла, что мне плевать на тот раз с Андреем. По большому счёту Кир в этом не виноват. Он не подкладывал меня под него, не продавал, не проигрывал в карты…
— Боже, выкинь свои романы! – смеётся, — Что ты вообще читаешь?
— Ну погоди, — одёргиваю, — Скажи, как донести до человека, что не стоит ничего от меня скрывать? Что это разрушает все отношения между нами?
— До человека или до Кирилла? – уточняет подруга.
— А есть разница? – удивляюсь. Честно говоря я думала, что она будет на стороне брата. Ну или друга. Их связь вообще сложно охарактеризовать каким—то чётким понятием. Однако, Маша так ругала мужчину, что на мгновение мне стало его жаль.
— Несомненно, — уверенно кивает, — Ты не подумай, будто я оправдываю, но поставь себя на его место. Ведь Кирилл с тебя чуть ли не пылинки сдувал. Переживал, за каждый твой чих.
— О да, — вспоминаю реакцию, на любую мою жалобу. Без разницы, что это было. Головная боль или неудобная обувь. Для мужчины это было проблема, которую он сразу пытался решить. Кстати так у меня появилось несколько ненужных пар кроссовок. Разных цветов и даже размеров.
— Вот именно, — словно читает мои мысли, — И он прекрасно знает тебя. Милая, добрая девочка, — гладит по щеке, — Ранимая и очень чувствительная. Восприимчивая ко всему. Ты только начала ему доверять. Вполне логично, что Юданов боялся это потерять и хотел закрепить ваши отношения, что ли.
— Это он так сказал? – подозрительно уставившись на подругу, сканирую.
— Разбежалась. Думаешь, он откровенничает со мной? Ошибаешься. Мы друзья, технически родственники, но это не значит, что делимся всеми мыслями. Я просто анализирую его поведение за всё то время, что мы знакомы. Когда ты уехала, точнее сбежала, клянусь, мне казалось он с ума сойдёт. Хотя изо всех сил старался не показывать. Карин, он поступил как козёл. И ещё не раз так поступит. Однако это не потому, что он пытается накосячить. Можно сказать ваши отношения – первый опыт. Ему не просто. А ведь взрослый мужчина. Бизнес, работа, женщины, — вздрагиваю, — Ничего его не трогает так, как ты. Оступился. Не раз. И поверь, если ты его простишь, ничего идеально не будет. Но разве Кирилл не показывал своё отношение к тебе? Разве ты можешь обвинить его в том, что он не хотел вернуть твоё доверие не просто к себе, а в принципе к людям? – задаёт очень правильные вопросы, которые пробираются в самые дальние уголки души. Это правда. Меня предал бывший муж, папа, подруга, когда—то мне казалось, что и Стас. Приехав в этот дом, я напоминала ёжика, который постоянно выпускал иголки. Никому не верила и не подпускала к себе. И отчасти я действительно понимаю, почему Кир промолчал. Но ведь жизнь в постоянных сомнениях в духе – а вдруг снова – это дурдом!
— Думаешь, я должна его простить? – тихо спрашиваю, надеясь получить совет.
— Думаю, ты должна дать время. В первую очередь самой себе. Решить, чего хочешь и только тогда как—то действовать.
— А если он так и будет сидеть в машине под окнами? – невольно в голосе сквозит жалость.
— Поделом ему. Будет знать, как косячить, — смеётся Маша, разряжая обстановку. После разговора с подругой мне становиться легче. Она права. Не обязательно принимать решение здесь и сейчас.
— Ладно. Подумаю. Пойдём наверное перекусим, — встаю, но неожиданно для самой себя, слишком резко. Слышу какой—то хлопок, а затем….
— О Боже! – понимаю, что только что произошло. На полу появляется лужа.
— М—маша…., — испуганно смотрю на подругу, а та хлопает глазами.
— Воды отошли, — почти шёпотом бормочу, чувствуя как бешено стучит сердце.
— Так, спокойно, — подруга берёт себя в руки, — Всё хорошо, чего испугалась? – пытается меня успокоить, а у меня какой—то ступор, — Твой сынок захотел встретиться с мамочкой. Давно пора. Скорую вызовем, чтобы напугать твоего непутёвого муженька или своими силами поедем?
— Что? Ты издеваешься что ли? – поверить не могу, что Маша спрашивает такие вещи. И правильно делаю.
— Да я шучу. Моя машина на улице. Одевайся, я пока возьму сумку и документы, — командует, начиная суетиться, а я всё ещё не двигаюсь, — Карина, — щёлкает пальцами, — Очнись! – перевожу взгляд на неё, — Всё будет хорошо, слышишь? Но нам нужно поторопиться.
Дальше всё происходит как в тумане. Я что—то делаю, кого—то слышу, но не понимаю. Одеваюсь, Маша помогает мне выйти и ведёт к машине. Дорогу нам преграждает Кирилл. Не вижу его толком. В голове бьётся одно – я скоро стану мамой. И моему ребёнку нужна семья. Настоящая. Без фальши, без негатива и самое главное, фундаментом которой является не только любовь, но так же уверенность и доверие. Сумасшедшая мысль мелькает где—то на затворках сознания, но я решаю обдумать её после. Всю дорогу стараюсь не завыть от нарастающей боли, и прихожу в себя только в роддоме, когда слышу громкий голос врача:
— Давай милая, приди в себя! Ты нужна нам! Твой малыш хочет появиться на свет.
Кирилл….
Не знал, чего я хочу больше – поехать и начистить рожу Андрею или сразу прибить его к чёртовой матери, чтобы он больше не доставлял хлопот. Только увы, на этот раз проблема была не в нём. Я сам всё испортил. А ведь Маша предупреждала меня. Боль в глазах любимой резала меня самого, без ножа.
Когда она меня прогнала, из груди словно вырвали сердце. Можно было остаться, настоять на своём, но разве это исправит ошибку? Нет. Значит, остаётся лишь ждать и надеяться. Возможно, мне удастся ещё раз попытаться объяснить Карине…Что? Что тут объяснять? Что я подонок? Поступил как
