господи! Надеюсь, здесь со мной ничего страшного не случится. И мы с сыночком уйдем отсюда целыми и невредимыми.
Сыночек. Да, я уверена, что у меня... у нас будет мальчик. Не просто же так мне снилась тогда голубая рыба. Сон-то вещий был.
Кладу руку на живот и плавно опускаюсь на заправленную кровать. Оглядываюсь. Интересно, сколько сейчас времени? Интересно, чем сейчас занят Матвей?
Поворот ключа в замке двери прерывает мои мысли. Напрягаюсь вся, обнимая себя за плечи, и устремляю взгляд на дверь. Она открывается, и в комнате появляется высокий широкоплечий мужчина.
– Пойдем со мной, – произносит он равнодушным голосом.
– Куда? – пугаюсь я.
– Хозяин зовет.
Хозяин – это, видимо, Дамир. И идти к нему не хочется, меня сковывает колючий холод страха. Даже кончики пальцев немеют, словно я опустила руки в ледяную воду.
– Зачем? – спрашиваю я, получается писк. Мужчина качает головой, подходит и резко поднимает меня за локоть, ставя на ноги:
– Сказано идти, значит, надо идти.
Смотрю в его лицо, на нем ноль эмоций. Такой и ударить, и убить может, даже не сомневаюсь. Поэтому делаю шаг к двери, хотя передвигать ногами трудно, не слушаются они меня.
Идем по длинному коридору, затем поднимаемся и оказываемся в светлом узком помещении, тут есть окно, и за ним еще светло.
– Станислава! – слышу голос откуда-то слева, и меня ведут туда. Это большая гостиная, посередине круглый стол, за ним сидит Дамир. – Я решил пригласить тебя на ужин.
Молча киваю, подхожу. Мужчина, что привел меня, отодвигает стул, стоящий рядом с его хозяином. Понимаю, что нужно на него сесть. Так и поступаю.
На столе много блюд. И пахнет вкусно. Желудок сжимается, в нем пусто уже, хочется есть.
– Ты же пленница здесь, ты моя гостья, – с фальшивой улыбкой произносит Дамир. – Так что угощайся.
Дают – бери, вряд ли Дамир хочет меня отравить. Ему нужно что-то от Матвея, а значит, я пока в относительной безопасности.
Кладу себе первое попавшееся блюдо. Начинаю есть, с осторожностью поглядывая на хозяина дома.
– Ты ешь-ешь, не стесняйся, – говорит он. – Тебе сейчас нужно хорошо питаться.
Вот откуда он знает? Я поняла это еще тогда, когда он с Матвеем разговаривал. То, что меня затащили в машину у клиники, ничего не значит, хотя...
– Вот интересно, а где вас с Матвеем свела судьба? – с усмешкой интересуется Дамир. – Вы с ним были знакомы до того, как ты к нему на работу устроилась?
Я молчу. А взгляд Дамира настойчиво требует ответа. Да так, что мне кусок в горло не лезет. Хочу, чтобы это закончилось, хочу домой, к Матвею.
Где-то громко хлопает дверь, и вскоре в гостиной появляется молодой человек. Замирает, упершись руками в проем двери, оглядывая помещение. А у меня внутри все сжимается. Потому что я узнаю его... Отвожу взгляд, опуская его в тарелку. Главное – не нервничать. И не показывать этого.
– Бать, салам! – произносит молодой человек.
– Здравствуй, Ильдар, – кивает Дамир. – Ты сегодня что-то рано.
– Ой, простите! – громко говорит он, и я по голосу слышу – пьян. – Я помешал тебе и твоей новой шлюхе?
– Она не моя, – фыркает Дамир. – Это шлюха твоего друга.
Ильдар обходит стол и встает напротив меня. Внимательно разглядывает.
– Матвейкина, что ли?
– Его, – кивает Дамир.
– О как! Гостит, значит, у нас? – Ильдар садится на стул, берет бутерброд с икрой и начинает жевать, при этом продолжая смотреть на меня. – Интересненько...
Меня начинает мутить от его взгляда, который я чувствую кожей, кусок становится поперек горла, а в голове шумит.
– Ильдар, дай девушке поесть спокойно, в ее положение это важно, – вставляет Дамир и берет приборы.
До пьяного парня не сразу доходит. Он кладет бутерброд на пустую тарелку, а потом я даже вздрагиваю, когда он хлопает ладонями по столу.
– Да ладно?! Вот это новости! Буду крестным, Шурик-то не сможет, – радостно ржет Ильдар.
– Ты другой веры, – замечает его отец. – Кстати, как Саша? – я слышу в этом вопросе не заботу, не беспокойство за чужую жизнь, но и не равнодушие, что-то непонятное, как будто у коллеги по работе спрашиваешь: «Ты мне документы подготовил?»
– Все еще в коме, – отмахивается Ильдар. – Прогнозы неутешительные. Да ладно, что мы о грустном-то в самом деле? Скажи, детка, как тебя зовут?
Я не сразу понимаю, что вопрос адресован мне.
– С… Слава, – отвечаю я тихо и поднимаю глаза на Дамира: – Можно мне уйти в комнату?
– Подожди, детка, – не унимается Ильдар. – А мы с тобой нигде не встречались? Может, я тебя трахал на какой-нибудь тусовке?
– Ильдар, прояви к девушке уважение.
– Вам показалось, – отвечаю я.
– Н-да, не похожа ты на телку, которую имеют в клубном толчке. О, я вспомнил! В колхозе! Ты еще целку из себя строила. Слушай, – уже заговорщицки, но не без издевки говорит Ильдар, – если уже целого ничего нет, может, я загляну к тебе ночью? А Матвею мы ничего не скажем, честное слово. Да и вдруг тебе понравится, еще и уезжать не захочешь.
На глаза наворачиваются слезы. Только не это! Я не переживу.
– Пожалуйста… – дрогнувшим голосом умоляю я. – Не трогайте меня.
– Хватит! – повышает голос Дамир. – Не тронет он тебя. Ну, если, конечно, Матвей подпишет все бумаги.
Он подпишет. Он все сделает. Я уверена в нем, а вот в том, что присутствующие за этим столом держат свое слово, нет.
– Я могу уйти в комнату? – тихо повторяю вопрос.
– Да нет уж, сиди... Слава, жри на халяву, – хмыкает Ильдар. – Я пойду вздремнуть часик-другой.
Он встает и идет к выходу. Оказавшись рядом со мной, Ильдар останавливается, проводит рукой по моему предплечью... меня от такого касания бьет током. А потом я еще слышу шепот мне на ухо:
– А я все-таки загляну к тебе. Беременных еще ни разу не трахал. Даже завелся.
Дергаюсь, тошнота накатывает вновь. Зажимаю рот ладошкой, стараясь унять порывы желудка. Не сразу, но мне это удается.
– Значит, ты из деревни? – интересуется Дамир, когда его сын наконец уходит. Я невольно киваю. Дамир усмехается, откладывает вилку и говорит:
