— Что если это он, Бодж?
— Это было бы слишком просто. За ним нет ничего, кроме того, что он не тот, за кого себя выдает. С какой целью он это делает? Чтобы убивать женщин? Но тогда вы бы не сидели здесь вместе со мной.
Если Свини и знал, почему он снова оказался на моем диване, то мне он этого не сказал. Но теперь я не чувствовала себя в такой безопасности, как раньше. Тогда меня беспокоило только поднятое сиденье унитаза и разлитый сок, поэтому присутствие Свини решало все проблемы. А теперь я не знала, кого мне бояться. Обманщика? Маньяка, решившего во что бы то ни стало быть моим любовником? Или же убийцу?
Три дня прошло с тех пор, как я отправила отпечатки Майку, и я могла только гадать, сколько времени придется ждать результатов. Я говорила об этом только с Боджем, Сью и Майком. Роберта не знала ни о чем.
Майк и Челси предлагали мне приехать в Лос-Анджелес и там дожидаться ответа. Эта была заманчивая идея, пока я не представила себе, как буду кругами ходить по квартире, ожидая звонка, из которого я узнаю, что он Арнольд Горовиц из Чикаго, известный авантюрист и мошенник, но больше за ним ничего нет. Я решила оставаться в Коульмене.
В середине этого третьего дня, когда Пегги вышла купить что-нибудь сладенькое, а Роберта отправилась на встречу с клиентом, в контору вошел Том.
— Привет, Джеки, — сказал он весело.
Первым моим желанием было выскочить в соседнюю комнату и запереться в ней, но я не владела своим телом.
— Привет, Том. Что я могу для тебя сделать?
— Хотел узнать, как ты поживаешь…
Мне стало жутко. Я пробовала продолжать писать, чтобы дать ему понять, что мне не до него.
— У меня все нормально.
Он подошел вплотную к моему столу. Тогда я положила ручку, взяла кофейную чашку и вышла из-за стола, чтобы держаться от него подальше.
— Я много работал, — сказал он. — Лето для меня всегда горячее время. Звонили отовсюду… Выпьем кофе?
— К сожалению, мне некогда, Том. Мне нужно работать.
Он отправился в другую комнату в поисках чашки, говоря при этом:
— Все работа и работа, Джеки. И никаких развлечений. А ведь так нельзя. Нужно и отдохнуть. — Он вернулся с чашкой кофе в руках. — Ты слишком много работаешь и ты слишком серьезна.
— У меня много дел — вот и все. Почему бы тебе не сказать, зачем ты пришел, чтобы я могла продолжить работу?
Он засмеялся:
— Ты сегодня не в духе? А как насчет обеда? У меня?
Только спокойствие, сказала я себе.
— Нет, Том, спасибо. — Никаких объяснений, никаких планов. Нет — и все.
— Почему?
— Не хочется.
— У тебя кто-нибудь есть?
— Том, давай оставим это. Мне кажется, мы с тобой решили раз и навсегда, что у нас больше не будет никаких свиданий.
— Это ты так решила, — сказал он.
— Это мое право, — ответила я.
— Ты слишком сурова со мной. Ты меня избегаешь, — сказал он, нимало не рассерженный.
— Вовсе я тебя не избегаю, — соврала я. — Но я не хочу больше думать о том вечере.
— Мне нужна еще одна попытка, — сказал он. — Мы вполне подходим друг другу.
— Пожалуйста, не надо так говорить. Я не хочу спорить о том, что твердо для себя решила.
— Но почему? Нам было хорошо вдвоем. Ведь Коульмен — довольно уединенное место. Где ты найдешь себе подходящего мужчину?
— Я вовсе не так одинока и не собираюсь подыскивать себе подходящего мужчину. То, что было, то было — осталось в прошлом году, Том.
— Но это был не просто обед.
— Ну и что? Мне не за что извиняться.
Он отхлебнул из чашки и посмотрел мне в глаза:
— Тебе ни с кем не было так хорошо в постели.
— Тебе лучше уйти, — сказала я.
— Разве я не прав?
— Том, я хочу, чтобы ты ушел.
— Ты знаешь, что я могу для тебя сделать. Только ты и я, да изумительная ночь. И скоро ты снова захочешь меня.
— Уходи, — сказала я твердо и потянулась за его чашкой, но он отодвинул ее дальше от меня.
— Джеки, почему ты так сурова со мной? Почему ты поступаешь наперекор себе самой? Я знаю, ты боишься позволить себе новые удовольствия. А у меня для тебя есть еще кое-что — поверь мне.
— Уходи и больше не возвращайся. Я не хочу тебя видеть.
— Джеки, ты…
Я подошла к телефону и сняла трубку:
— Я позвоню Свини, — сказала я. — Или ты уходишь, или я вызываю полицию.
— Из-за чего? Собираешься пожаловаться на то, что я пригласил тебя на обед? Но это не противоречит законам. Может быть, ты расскажешь им, что я могу иметь тебя всю ночь напролет? — Он усмехнулся весьма зловеще. — Расскажи им, что у тебя было слишком много оргазмов и это не сообразно закону. Скажи, что тебе это не нравится.
Когда я стала набирать номер, дверь открылась и вошла Пегги с покупками.
— А, Том, — воскликнула она. — Как дела?
— Все в порядке, Пегги, лучше не бывает. Как твой мальчишка?
— Ты не поверишь, но они выиграли. И он сделал несколько удачных ударов, но их ему не засчитали, как засчитали бы более старшим.
Он отошел от моего стола и приблизился к Пегги с чашкой в руках.
— Мне это знакомо, Пегги. Я тоже играл с большими ребятами и меня держали на крайний случай.
— Ты думаешь, мне нужно опять поговорить с тренером?
— Конечно. Дэви будет знать, что ты на его стороне — это раз. А во-вторых, тренер обязан будет с тобой считаться, ведь ты будешь настаивать на своем законном праве.
Они еще поговорили в таком духе, он расспросил ее о муже, о детях, о доме. Я села на свое место и попыталась сосредоточиться на работе.
Минут десять он испытывал меня таким образом, потом поставил чашку в раковину и сказал:
— Джеки, увидимся позже.
Я не ответила.
— Джеки, — повторил он.
Я подняла глаза.
— Увидимся позже.
— У меня много работы, Том.
— Нельзя столько работать. Иногда нужно и отдохнуть.
— Не знаю, — сказала я и углубилась в свои бумаги.
— Адвокаты, — сказал Том, обращаясь к Пегги, одобрительно хихикавшей его словам. — Она хочет быть похожей на Роберту.
Наконец он вышел, и мне пришлось приложить усилия, чтобы не свалиться со стула.
— За что это вы его? — спросила Пегги.
Я подняла трубку и набрала номер Сью.
— Пегги, ты можешь продолжать работу, — сказала я. Она что-то проворчала, но в этот момент Сью взяла трубку. — Сью, привет, это Джеки. Вы помните юридический вопрос, который мы с вами обсуждали? Я хочу сообщить что-то новое. Могу я приехать?
— Конечно, — сказала она. — Кто это — мама Боджа или тетя Берта?
— Вполне возможно, что и та, и другая.
— Не знаю, почему я об этом не подумала раньше, — сказала я Сью. — Еще Уортон говорил, что Том изображает из себя неведомо кого, что он пытается убедить всех, что построил свой дом сам, когда на деле сложил его из готовых блоков. Он всем твердит, что он мастер на все руки, оставляет свое имя во всех магазинах, лавках декораторов, на которых работает. Навешивает полки, устанавливает новые жалюзи, делает небольшой ремонт и объезжает маленькие города, разбросанные по всей долине.
