– С твоего позволения… это поможет тебе лучше сосредоточиться, – сказала я.
Он зачарованно следил за тем, как я наклоняюсь, чтобы привязать его к креслу. Я снова и снова обматывала лентами его руки, стараясь не натягивать их слишком туго, но и не давать слабины, избегая смотреть Уиллу в глаза, но жар, исходивший от его тела, его дыхание на моем плече, когда я наклонилась, были почти невыносимыми.
– Нужно ли мне привязать твои лодыжки к ножкам кресла, или ты думаешь, что сможешь не болтать ногами?
– Я… я думаю, справлюсь, – ответил Уилл, слегка натягивая ленты и проверяя их крепость.
Я отступила на шаг назад и окинула его взглядом сверху вниз, и желание вспыхнуло во мне, как маленький шторм.
Глядя на Уилла в упор, я коснулась своего платья, провела пальцами по запахнутой поле, подобралась к узлу на боку. Уилл наблюдал за моими движениями, издавая чуть слышные сдавленные стоны. Я развязала узел и позволила платью распахнуться. Под ним на мне ничего не было.
– Кэсси, – вырвалось у Уилла, – я…
– Тсс! Тебе слова не давали.
Я спустила платье с плеч и позволила ему упасть на пол; я стояла перед ним совершенно обнаженная, с торчащими вперед грудями, мои чувствительные соски напряглись.
Уилл глубоко вдохнул, а я увидела, как под джинсами у него встает, и мы оба наблюдали за этим. Я наклонилась вперед, положив ладони на руки Уилла, а потом медленно опустилась перед ним на колени. Прижавшись щекой к привязанной руке, я потерлась о нее, как кошка, не сводя глаз с лица Уилла, отмечая, как подергиваются его руки от желания коснуться моих волос. Потом я взяла в рот его указательный палец и с силой пососала. Уилл откинул назад голову, и у него вырвался низкий стон, который говорил о многом. Ведь даже то, что я посасывала сейчас его палец, уже доводило его до предела.
Другая моя рука погладила ногу Уилла снизу вверх и наконец добралась до его возбужденного мужского органа. Я поласкала его сквозь грубую хлопчатобумажную ткань, а взгляд Уилла уставился на мои пальцы, и в нем читалось восторженное недоверие перед такой огромной, огромной удачей. Я расстегнула на Уилле рубашку, не спеша, пуговку за пуговкой, а потом распахнула ее, чтобы увидеть великолепный торс, который, правда, теперь выглядел не таким худым, как в период ремонта ресторана, но мне нравилось, что Уилл слегка прибавил в весе, это почему-то заставляло выглядеть его более мужественным и в то же время более ранимым. Я погладила его грудь, ощутив легкое подергивание мускулов под кожей.
– Твои руки, Кэсси, они такие…
– Тсс! Ничего не говори, Уилл!
Я приблизила губы к его губам. Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но я ускользнула. Еще рано, подумала я. Я должна быть сильнее.
Я принялась расстегивать его джинсы. Уилл приподнялся над креслом, когда я стала стягивать их. Прекрасный пенис высунулся из боксеров и угодил в мои теплые руки. Придвинувшись к нему, я потерлась о него щекой, наблюдая при этом за реакцией Уилла. Я почувствовала, как он слегка дернулся, прижимая головку члена к моей коже, приподнимаясь навстречу мне, горя желанием, страстно желая некоего облегчения, освобождения, надеясь, что я возьму его в рот.
– Черт, я не могу, – простонал он.
– Не можешь чего, малыш? – поддразнила его я и кончиком языка коснулась головки напряженного члена.
– Я не могу вытерпеть то, что не в силах к тебе прикоснуться, – ответил Уилл, вертясь в кресле.
– Ты отлично справляешься, Уилл. И я, вообще-то, собираюсь вознаградить тебя за это.
Я неохотно отвела губы от возбужденного органа и встала перед Уиллом, чтобы подразнить руками саму себя.
– Хочешь увидеть, что ты сделал бы со мной, Уилл?
– Ох, боже, да, пожалуйста! – выдохнул он, уставившись на мои пальцы.
Я сбросила туфли на каблуках и, подражая движениям прекрасной Анджелы, подняла ногу и поставила ее на обнаженное бедро Уилла. Лениво улыбаясь, я раздвинула ноги так, чтобы Уилл видел, как я ласкаю себя, как проникаю пальцами в себя, как мой собственный палец делает то, что Уилл хотел бы проделать со мной, и мой клитор был уже таким набухшим, что я вздрогнула от совершенно нового наслаждения.
– Хочешь это поцеловать, Уилл?
Он кивнул, его глаза буквально пылали. Когда он придвинул ко мне губы, я взяла его за подбородок, чуть направляя, и ощущение губ Уилла на мне было как вспышка бешеного огня, а когда он принялся жадно, пылко ласкать меня языком, я запустила пальцы в его густые волосы, переполняясь чем-то вроде радости. Я прижала его лицо к себе плотнее, крепче. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не сдаться, не позволить этому мужчине овладеть мной со всей силой. Но в моей голове продолжали звучать слова Матильды: «Ты не можешь удержать его. После тренировочного секса тебе придется его отпустить». И как раз перед тем, как я почувствовала самое глубокое возбуждение, я увидела перед собой все это: увидела Уилла, который проделывает то же самое с Соланж, для Соланж. Я увидела моего Уилла, доводящего Соланж до самого безумного желания. Эта картина вспыхнула передо мной, и я задохнулась, отшатнулась, шагнула назад, уходя от прикосновений Уилла, желая перевести дыхание и инстинктивно прикрыв грудь руками.
Уилл дернулся вперед, заставив кресло передвинуться на несколько дюймов.
– Не уходи от меня, Кэсси, не надо! Я должен касаться тебя. Если я до тебя не дотрагиваюсь, все кажется не настоящим. Прошу, развяжи меня. Мне необходимо почувствовать твою кожу…
Я посмотрела на Уилла, беспомощного, связанного, в распахнутой рубашке, с торчащим пенисом. Губы Уилла поблескивали от моей влаги.
– Я не могу, Уилл, – ответила я, чувствуя, как ускользает мгновение, а в уголках моих глаз скапливаются слезы. – Я не могу этого сделать. Не с тобой. Мне очень жаль.
Я бросилась к нему. Мои руки дрожали, когда я развязывала алые ленты, а его голова опустилась в безмолвном неодобрении.
– Не надо извиняться, Кэсси, – тихо сказал он, когда я освободила его руки.
Но прежде чем я смогла надеть платье и сбежать, он встал и обхватил меня рукой за талию, крепко прижав к себе. Я дернулась. Он осторожно заправил мне за ухо выскочившую прядь волос.
– И, Кэсси, никогда больше передо мной не извиняйся.
– Я себя чувствую так глупо. Как я могла подумать, что смогу…
– Может, теперь моя очередь говорить?
Он потер большим пальцем мою щеку, похоже стирая размазавшуюся косметику. Потом поцеловал меня в губы – нежно, крепко. Теперь уже обе его руки сжимали мою талию, и он держал меня с такой силой, что на моих глазах выступили слезы.
