— Что случилось? — спросила она, неловко поворачиваясь в его руках.
Он заслонял свет находившейся позади него луны, и Ли не могла видеть выражение его лица, но почему-то представила себе его резким, как этот укус. Что он с ней сделал? Ей стало нехорошо, голова закружилась.
Шея сзади горела. Она дотронулась до нее, но ничего не нащупала.
— Это ты сделал?
— М-м-м… змея.
Он держал ее за руку, и серебряный браслет блестел у него на запястье. Вокруг змеиной головы мерцала непонятная аура. Это ее укусило? А что еще могло это быть… за исключением его самого? Ли казалось, будто в ее организм ввели яд и он притупляет ее чувства. Взгляд ее туманился, ноги подгибались. Или она просто таким образом реагировала на него, на его близость? Надо отодвинуться. Она подумала об этом.
— Останься со мной, — попросил он, обволакивая ее своим голосом, как чарами волшебника.
— Не могу. Что-то случилось, у меня кружится голова.
— Ты возбуждена.
— Да? — Она подняла на него глаза.
— Да.
Он поднес к ее лицу ладонь, словно она была диким существом, которое он успокоит своим прикосновением. Ее веки отяжелели, ноги ослабли. Она мечтала о том, чтобы Ник Монтера ее покорил, чтобы он успокоил ее сердце. Она думала о нем и разные страшные вещи, что он, например, способен на убийство. Он может даже убить ее. И хорошо, решила она; ее мысли лениво скользили одна за другой. Она готова умереть. Все лучше, чем быть такой окоченевшей, а без него она будет именно такой.
— Ты нравишься мне такая, — проговорил он. — Одурманенная. Возбужденная.
Он стал наклоняться к ней, взяв ее лицо в ладони и не давая отвернуться, если бы она захотела. Но она не хотела. Она с готовностью откинула голову. И с несвойственной ей импульсивностью протянула к нему губы, и готова была отдать ему все, что в ее власти. Когда он наклонился, чтобы принять этот дар, она подавила звук в горле. Его место занял вздох… мягкий, судорожный, сладкий.
С первым прикосновением его губ не могло сравниться ни одно интимное соприкосновение с другим человеческим существом в ее жизни. Оно было таким же стихийным, как разбудившая ее гроза, — простым, но глубинным. Запустив ладонь в ее волосы, он удерживал ее голову. Другой рукой завел ее руку за спину, удерживая там. Он пленил ее, но движения его губ на ее губах были такими же легкими и нежными, как шепот в ночи. Ей казалось, будто ее целует туман. Она переживала мучительное возбуждение, к ее приоткрытым губам словно прикасался пух одуванчиков, щекоча ее, скользя по щекам и дыша в уши. Его губы были пухом одуванчиков. Но ей уже хотелось большего. Его рта целиком. Крепкого поцелуя на своих губах.
Он оторвался от нее, проведя дрожащими пальцами по ее дрожащим губам.
— Теперь, когда у меня есть это, — сказал он, — я хочу остальное. Я хочу проникнуть в твой рот.
Да, она тоже этого хотела, хотя, пожалуй, не совсем поняла, что он имел в виду.
— Сопротивляйся, — попросил он.
Тогда она сжала губы, вызвав у него улыбку.
Положив ладони ей на шею, он ласковыми поглаживаниями вынудил ее взглянуть на него. И когда она это сделала, очертил кончиками пальцев контуры ее губ, заставив ее испытать прилив удовольствия. Он водил пальцами вокруг ее губ, пока она не застонала. Ли уже едва терпела их нараставшую чувствительность. Она сжала губы, пытаясь сопротивляться ему, когда он легко поцеловал ее, пробуя на вкус, и нашел вход. Он пронзил ее языком, и от этого влажного проникновения она почувствовала, будто в нее вошли везде.
Но он еще не закончил с ней, все еще только начиналось. Он играл с ее языком, пока горло Ли не сдавило от нестерпимого жара. Когда он оторвался от нее, она шаталась от наслаждения и оказалась не готова к тому, что он наклонил голову и укусил нежную кожу под ее нижней губой.
— Ой!
Укус принес то же жгучее ощущение. На глазах у Ли выступили слезы. Он ее клеймит, догадалась она. Он ставит маленькие знаки своей власти по всему ее телу. Когда он закончит, она вся будет в синяках… и это пришлось ей по душе.
У нее снова закружилась голова.
Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на нее, и ей захотелось спрятаться от этого пристального взгляда.
— Что ты сделал? — тихо спросила она. — Я едва держусь на ногах.
— Вот и хорошо, — прошептал он. — Я тебя поддержу.
— Поцелуешь меня? — взмолилась она.
Ей казалось, что она может целовать его вечно и что ей, наверное, будет этого достаточно — его восхитительных губ. «Но будет ли этого достаточно ему?» — подумала она. Отблеск темного наслаждения, мелькавший в его глазах, позволял предположить это. Но когда она случайно коснулась его бедром, то почувствовала, что он возбужден.
— Ты знаешь, что ты со мной делаешь, — сказал он.
И она знала не только то, что она делает с ним, но и совершенно точно знала, что хочет, чтобы сделали с ней. И кто. Ему больше ничего не нужно было ни говорить, ни делать. Он соблазнил ее одним прикосновением своей восставшей плоти. Секунду назад для всепоглощающего удовольствия ей было достаточно его поцелуя. Теперь же ничто не удовлетворило бы ее, кроме занятия с ним любовью. Ей просто нужно было ощутить его внутри себя. Это было так же необходимо, как дышать.
Его ладонь скользнула за вырез ее ночной рубашки.
— Я хочу заняться с тобой любовью под дождем, — сказал он, холодя ей кожу пальцами. — А потом хочу слизнуть каждую каплю дождя с твоего тела.
Она покраснела от удовольствия, и ее вдруг охватил по-настоящему сумасшедший порыв. Неуверенно отступив от него на несколько шагов, она начала медленно поднимать подол ночной рубашки, потихоньку открывая ему свое тело. Ее влажные бедра блестели, и к тому моменту, когда она подняла тонкую белую ткань до золотистых волос, венчавших ее лобок, она почувствовала себя довольно смело.
Он долго смотрел на нее, словно снимал на пленку. Огонь желания в его глазах запылал по-настоящему жарко, и Ли только сейчас начала понимать, какой костер она разожгла. Не собираясь уступать, она стала помахивать подолом рубашки, позволяя на краткие мгновения увидеть еще немного.
Он поднял голову, наклонил, потом под другим углом.
— Это не сеанс фотосъемки, — заметила она.
— Еще какой! — не согласился он. — Ты попала в поле моего зрения. И я мысленно тебя фотографирую.
— Камерой?
Он улыбнулся:
— Снимок за снимком, пока не кончится…
— … пленка?
Он опустил ладонь на ширинку джинсов, застегивающуюся на пуговицы.
— Все, Ли. Я хочу отдать тебе все.
— Подожди, — сказала она. — Что ты делаешь?
Но он уже шел к ней, и исходившая от него сексуальная угроза сообщила ей, что она в беде. Ли опустила рубашку и попятилась, двигаясь быстро, чтобы он не смог сократить расстояние между ними. Она добралась до дома, благополучно избежав его, пока не наскочила на боковую стенку крыльца, не имея возможности двигаться дальше.
