– Я знаю игру! – закричала я. – Берешь травинку и засовываешь ее в ноздрю спящему, чтобы он чихнул. Это очень смешно! – Я схватила травинку и ринулась вперед. Уильям смотрел на меня, не зная, то ли смеяться, то ли просто застрелить меня. Он умоляюще взглянул на Марка.
– Изабель! Иди сюда и ляг! – Марк пытался говорить очень твердо, но я уже кого-то тормошила. – Изабель! – В конце концов на него снизошло вдохновение. Он схватил стакан воды и выплеснул его на меня. Я громко взвыла.
– Типичные мальчишки! – выкрикнула я. – Никакого чувства меры! – Я схватила свой коврик и с негодованием затопала прочь, чтобы лечь подальше от них. Они добились именно того, чего хотели, и теперь могли спокойно спать.
Примерно через час мы проснулись. Над горой дул сладкий, теплый ветерок. Уильям заговорил:
– Это священное место, потому что именно отсюда защитники острова следили за ним. Во всех древних городах и городишках имелся дух, который за ними приглядывал. Мне бы хотелось, чтобы вы подумали о величине этого духа и настроились на его энергию. Делая это, думайте о том, что бы вы могли сделать для этого духа, и заметьте, что будет.
Мы сели. Я стала представлять себе, что это такое – быть этим духом и каким-то образом находиться здесь, чтобы вдохновлять и вдыхать жизнь во все, что существует в этом месте. На острове Мэн живет 70 000 человек и, если верить Уильяму, ангелы и духи каким-то таинственным образом включены в их повседневную жизнь и заботы. Мне снова вспомнился никейский символ веры: «Я верю в Господа, создателя небес и земли и всех вещей, видимых и невидимых...» Я никогда не слышала проповеди на эту тему. Может быть, священники, изучавшие ее, решили, что она слишком непостижима? Не так уж много теорий об ангелах. И слава Богу. Мы еще какое-то время посидели в молчании, вживаясь в эту сущность. И поехали домой, к чаю.
В субботу вечером мы разделились, и мы с Марком пошли с группой, опять направившейся на пляж. Это была моя идея – посидеть на берегу моря и помедитировать. Небось, думаете, что я промокла? А с чего вы так решили? Я вам уже говорила, что в медитации я совершенно безнадежна. Мне достаточно закрыть глаза и сделать два глубоких вдоха – и я сплю. Тот факт, что я сижу, выпрямив спину, а в лицо мне дует ветер, ничего не меняет. Как, интересно, я могу достичь хоть какого-то прогресса на пути глубокой медитации, если мое подсознание цепляется за каждую возможность погрузить меня в глубокий сон? «Понимание? Пф-ф», – говорит оно, и я начинаю храпеть раньше, чем сознаю это.
Проснувшись, я увидела, как остальные кольцом окружили Марка. Он что-то вроде мирового чемпиона по киданию камушков в воду и может заставить тяжелый камень отскочить от поверхности моря больше раз, чем это физически возможно. Они считали:
– ... восемь, девять, десять... – а потом начинали бешено аплодировать. Все женщины курса (и мужчины тоже) к этому времени были влюблены в Марка. А он, похоже, до сих пор хотел быть со мной. Воистину трудно объяснить вкусы некоторых людей.
Когда мы ехали обратно, Марк вывел меня из задумчивости неожиданным возгласом:
– О! Смотри!
– Что такое? – встревоженно спросила я.
– Да нет, ничего особенного. Просто мне показалось, что я увидел последовательные номерные знаки.
В воскресенье утром нам показывали слайды. Я люблю смотреть слайды. Щелк, фр-р-р... «А теперь мы видим...» Почти как чтение, только не нужно тратить усилий, чтобы переворачивать страницы. А еще лучше то, что Уильям Блум лично продолжал давать нам техническую, историческую и вообще всестороннюю информацию об ангелах.
– Эта художница отобразила свое ощущение духа при помощи двойной спирали, – вещал он, словно читал нам научную лекцию. – А этот образ показывает свод, как медузу с туловищем-водоворотом. Рисовать невидимые чувства – вызов для художника, но так интересно видеть одинаковые узоры, возникающие вне зависимости от времени и культуры.
Покончив с картинами, он показал нам цветы и деревья, и я так настроилась на невидимую энергию, что ощущала даже те узоры, которые не были нарисованы.
Принесли кофе и много восхитительных коробочек с пастельными мелками. Уильям помог нам устроить дивную медитацию про наших ангелов-хранителей, а потом предложил зарисовать свои впечатления.
– Нарисуйте себя, если хотите: просто детский рисунок, потом нарисуйте свое энергетическое поле и своего ангела.
Я взяла красный мелок и изобразила себя, оставив все внутри белым. Думаю, большую часть времени я чувствую себя совершенно пустой. Потом взяла яркие цвета и нарисовала энергетическое поле. Очень много розового с красным, синим, желтым, зеленым, оранжевым и фиолетовым. По крайней мере моя энергия кажется мне очень ярко раскрашенной. Потом я приступила к ангелу. Начала с красок над головой, еще ярче, чем цвета ауры. В центре нарисовала колечко, чтобы у образа был отчетливый центр, а из него возникало много-много ярких красок. Подумала, как объединить энергию моего ангела с энергетическим полем, улыбаясь, взяла желтый мелок и объединила их. Отойди в сторону, Пикассо, Лосада уже здесь.
Я люблю рисовать, потому что не чувствую себя обязанной делать это хорошо. Второй набросок – рисунок своего дома, а в нем нужно нарисовать духа дома. Я нарисовала несколько комнат, но не поместила в них ничего, кроме маленьких зеленых пузырьков энергии растений и шариков красной энергии моей дочери, жильца и самой себя. А ярко-розовым нарисовала ангела. Я полностью закрасила его цветом свою дочь. Не знаю почему, но мне показалось, что так будет правильно. И радостно закрашивала энергией ангела энергию жильца, а вот когда добралась до своей комнаты, то поместила ангела в угол. Он смотрел на меня оттуда, моя энергия оказалась с одной стороны, ангельская – с другой. Не знаю, почему я не закрыла и себя ангельской энергетикой. Может, забеспокоилась, что мне придется измениться и я стану любить готовку или еще что-нибудь такое. Потом мы стали показывать свои картинки друг другу и болтать про них бесконечно, как возбужденные ученики начальной школы. Так забавно, что взрослые могут здорово развлекаться, если только им выпадет такая возможность. Жаль, что Уильям не был моим школьным учителем.
Потом мы делали последнее упражнение. В последний раз сели в свой кружок фей.
Одна женщина сказала:
– Я поняла, что могу быть частью жизни, а не просто смотреть на нее со стороны. Я никогда не была на это способна. Это замечательное переживание.
Банкир из Сити сказал, что эти выходные подтвердили его открытие: у него есть дар целителя.
– Я только учусь доверять ангельскому присутствию, а они могут оказывать такую помощь! Я был частью исцелений, которых вы и представить себе не можете. Я очень благодарен.
