благодарно целуя в губы за мой порыв.
Поцелуи блокируют сознание, Андрей бережно снимает с меня бельё, словно совершает какой-то ритуал. Он не торопиться, не нервничает, освобождает моё тело как для священнодействия. Я благословляю его движения, растекаясь солнечной лужицей под ним.
Его руки в моих волосах, он рассыпает их по маленькой диванной подушке, пропускает их сквозь пальцы. Видимо, волосы, возбуждают его не меньше тела.
Его губы перемещаются на мою грудь, он угадал, она давно жаждет ласки, поцелуев, влажного языка. Я забываю себя от сотни тягучих поцелуев. Моё тело не знало ничего подобного, оно никогда не растворялось в такой жгучей ласке, не уносилось на волнах нежности. Оказывается, мои знания об этой стороне были наискуднейшими, они были мелодией дисгармонии, абсолютным несовпадением чувств и тел.
Андрей тянется за презервативом, разрывает зубами упаковку, взглядом просит не бояться, доверять. Провожу рукой по его щеке, кончиками пальцев даю ему карт-бланш, согласие на все действия. Андрей расслабляется, выдыхает.
Первый толчок. Осторожный, плавный, и всё же дерзкий и настойчивый.
— Не больно?
Мотаю головой, не в состоянии говорить. Незнакомые ощущения выбивают из меня нечленораздельные гортанные звуки. Я хочу, чтобы он двигался сильней, и он двигается, хочу, кажется, проглотить его этим местом, и он даёт мне всю глубину ощущений от энергичных ударов. Я мечусь, двигаюсь ему навстречу, желая, чтобы жёстче, быстрее. Он ловит мой расфокусированный взгляд, откликается на мою потребность, увеличивает темп и мощность толчков.
Взрыв в огненных сполохах происходит у нас одновременно. Фейерверк искр в глазах и протяжный захлёбывающийся стон. На глазах не прошеные слёзы, из спальни кряхтение Маши. Боже! Мы закончили, и дочь подала голос.
Меня трясёт, смех сквозь слёзы, и поцелуи Андрея на моём лице.
* * *
Сверкая голым задом, я убежала к дочери. Моя сладкая зайка требовала внимания, устала лежать в одиночестве. Накинув летнее платье на обнажённое разгорячённое тело, я улеглась рядом с дочерью, поцеловала её розовые пяточки. Я обожала целовать дочь, вдыхать её сладкий младенческий запах.
Из кухни послышался звук закипающего чайника, похоже, всё-таки удастся выпить чая с малиновым вареньем.
Словно закутанная в невесомый шлейф блаженства, я улыбалась дочери и своему внутреннему состоянию счастья. Так легко и спокойно я давно не чувствовала себя. Маша запыхтела, натужилась, засучила ножками, через минуту опорожнила кишечник. В нос пробился характерный, отчётливый запах.
— Ты моя молодчинка, — заворковала я, поднимаясь с кровати, беря дочь на руки. — Как доктор говорит? Спит, ест, какает, значит, всё нормально.
С Машей на руках я двинулась в ванную комнату, заглянув на секунду в кухню. Андрей хозяйничал там, расставляя чашки на столе.
Моя умиротворённая душа приподняла уголки губ, плеснула краски на скулы, насыпала блёстки в глаза, явила мне себя в зеркале. Вот какой я была без чувства вины, стыда и страха — расслабленная, радостная, настоящая. Что-то важное я упустила в прежней жизни, только теперь понимая это, с восторгом и благоговением уставившись на своё отражение. Всё правильное и чудесное всегда было во мне, а я ходила бесконечными кругами в поисках истины, желая найти ответы у других.
В голове возник скептический голос мамы: «Что ты там высматриваешь, красоту ищешь?»
Да, мама, красоту и любовь к себе
Потом я с Машей на руках сидела за столом, пила чай и чувствовала, как воздушный шар плавно поднимает меня над зелёной долиной в сиреневое небо, в совершенную неизвестность.
Вечером, когда Андрей ушёл, я воссоздала на альбомном листе своё мимолётное видение. Я хотела удержать состояние блаженства и радости, не забыть этот момент, чтобы в дни тоски и уныния, разноцветный воздушный шар помог бы вынырнуть на поверхность, вдохнуть магический воздух воспоминаний.
Дни проходили в трудах и заботах, я не позволяла себе лодырничать. Когда не было заказов, свободное время я посвящала своим текстам, старалась выжать из себя хоть несколько строк, но каждый день. Без этого тренажёра моя фантазия скукоживалась, высыхала, как яблоко на солнце. Новые строчки уводили меня из пропасти страхов о судьбе дочери, лишённой отца. Физически сбежать удалось, но взять под контроль чувства и мысли удавалось не каждый раз.
Еще и мама подливала масла в огонь, умудрялась в пару фраз уничтожить моё шаткое равновесие. Она как будто тыкала палкой, проверяла, жива ли я.
— У ребёнка есть отец, он должен платить алименты. Это сейчас у тебя смеси, памперсы и ползунки, потом будет детский сад, школа и университет.
Удачно, что бабушка не вспомнила про свадьбу внучки
— Дочь надо кормить, одевать, платить за кружки, секции. Не будь дурой, подай на него в суд, пусть несёт ответственность. Ремонт в квартире тоже не помешает. Ты купила ребёнку коляску?
— Нет.
— Пусть он купит.
— Да, конечно.
— Юля, не будь амёбой. Позвони и потребуй.
— Хорошо.
Мать не понимала, чем быстрей прекратиться всякий контакт с бывшим, тем быстрее заполниться пространство чем-то другим, и я смогу вздохнуть свободней. Мысли о бывшем вытягивали силы, которые я аккумулировала день за днём, стараясь подавить этот очаг возбуждения. Шоу моих эмоциональных реакций должно прекратиться. Я хотела раз и навсегда ментально оторваться от него, как сухой лист от ветки.
Не по правилам я вышла из отношений. Это он должен меня бросить, выказать мне презрение. Он, в принципе, это и сделал, отвлёкся на другой лакомый кусочек, и я, полностью обесточенная, неожиданно для него выскользнула из-под контроля. Бывший подкреплял доминантность через мои яркие, фонтанирующие эмоции, потеряв их, включил охотника, он не мог допустить, что кто-то его может бросить.
Дикая сцена ревности во дворе, окончившаяся дракой, заставила товарища поубавить свой пыл. Пока он не появлялся. Но как говорят знающие люди, хищники просто так не отпускают своих жертв.
* * *
Андрей приехал через неделю, предварительно спросив разрешения. Нервничая в преддверие встречи, я принарядилась в сиреневый топ на лямочках и голубые брюки — капри. Оценив свой вид, как достаточно скромный (на секс намекали лишь голые плечи, да отсутствие бюстгальтера под топиком), я решила держать спину ровно. Интим уже случился, произведя на меня неизгладимое впечатление. Под этим впечатлением, если честно, я летала несколько дней.
Перешагнув порог квартиры, Андрей неловко клюнул в щёку поцелуем, поставил у ног три пакета.
— Привет.
Его поведение я расценила как неуверенность. Он сомневался. У нас отношения или…минутная слабость под действием адреналина? Мне и самой хотелось понять, что я чувствовала к Андрею. Сумасшедшей тяги и бабочек в животе не было, скорее я ощущала от мужчины ровное тепло как от калорифера, в котором
