– Не надо ничего объяснять. Я и так все вижу. Он тебя сводит с ума, ты тянешься к тому, на что сама наложила запрет.
– Вот именно. И это страшно.
– Да что здесь страшного? Ты свободна и сама за себя отвечаешь.
– Он… он совсем не такой, как Руфус.
– Тем лучше.
– Вовсе нет. И потом, он испытывает ко мне только физическое влечение. Он… не любит меня.
– Откуда ты знаешь?
– Такие мужчины, как Дэлтон Монтгомери, не способны любить. Кроме того, мне надо думать о Коти. Если я свяжу свою жизнь с профессиональным картежником, мой сын не будет знать спокойной жизни. Он все еще считает, что Дэлтон может достать луну с неба, хотя они уже давно не виделись.
Лия налила кофе в чашки и села за стол.
– Как же ты теперь намерена поступить?
Во взгляде Лии мелькнула безнадежность.
– Сама не знаю. Честное слово. Если бы я верила, что у нас есть будущее, я бы рискнула. Но за последнее время он мне показал, что надеяться не на что.
– Каким образом?
– Он держится отчужденно, весь в себе, явно сожалеет, что он… что мы… – Лия замолчала, не в силах признаться даже лучшей подруге, что была близка с Дэлтоном. Это слишком личное. Кроме того, она терзалась, что изменяет памяти Руфуса.
– Брось, пожалуйста. Он просто нервничает из-за предстоящего открытия казино, – заверила ее Софи.
– Дэлтон не похож ни на кого другого. И потом, ты же знаешь, у меня нет никакого опыта отношений с мужчинами.
Софи прищурилась:
– Одно могу сказать: если ты его любишь, если тебе с ним хорошо – отбрось все сомнения.
– А вдруг я ошибаюсь? Как это распознать?
– Нутром. – Софи сжала кулак и положила его на живот. – Нутром и сердцем. Советчики здесь не нужны.
– Что же мы все обо мне? – спохватилась Лия. – Когда у вас венчание?
– Точная дата еще не назначена, но, думаю, скоро.
Лия не сразу решилась спросить:
– А как насчет детей? Вы пришли к какому-то компромиссу?
– Скорее всего возьмем малыша на воспитание, – вздохнула Софи. – Луис и слышать не желает об искусственном оплодотворении. Говорит, что не допустит, чтобы какой-то… – Софи густо покраснела.
Лия накрыла ладонью руку подруги:
– Ничего страшного, можешь произнести вслух: «…какой-то онанист». Меня это ничуть не задевает. Использование донорского материала многим мужчинам кажется постыдным.
– Вот и Луис такой. Он прямо из себя выходит.
Лия принужденно улыбнулась:
– Тогда лучше об этом и не заговаривать.
– Но самой родить ребенка – это такое чудо, – сказала Софи, глядя вдаль затуманившимися глазами. – Самой выносить его. Однако если придется выбирать между Луисом и ребенком, то пусть уж малыша родит для нас кто-нибудь другой, – неловко пошутила Софи, – а мы его усыновим.
– Совершенно верно. По крайней мере тебе не придется подвергаться искусственному оплодотворению. Уверяю тебя, приятного в этом мало.
Софи заерзала на стуле.
– Да, по твоим рассказам выходит, что ничего хорошего в этом нет.
– Как бы то ни было, я счастлива, что вы с Луисом наконец-то пришли к соглашению. Надеюсь повеселиться на вашей свадьбе!
– Ты согласна быть моей свидетельницей?
– Ты еще спрашиваешь!
– Вот и отлично, этот вопрос решен. Теперь надо подумать о работе.
– Что ты имеешь в виду?
– Я ведь больше не смогу тебе помогать. Луис настаивает, чтобы я устроилась работать к нему в больницу. Он частенько задерживается допоздна и опасается, что мы совсем не будем видеться. Поскольку твой проект завершен, я подумала, что не подведу тебя, если сделаю, как он хочет.
– Вот так раз! Именно теперь, когда я не знаю, смогу ли найти другую работу.
– Не беспокойся: после того как ты оформила клуб и казино, на тебя будет огромный спрос.
– Если бы так… Не забывай, что надо мной еще висит обвинение в воровстве. Не знаю, кто захочет иметь со мной дело.
– Пусть Дэлтон тебя поддержит. Он может тебе дать самую блестящую рекомендацию.
– Посмотрим.
– Кстати, тебе не кажется, что эта история с драгоценностями как-то связана с погромом в твоем доме?
Лия помрачнела:
– Безусловно. Я сказала полицейскому, кто у меня на подозрении.
– Этот хорек-сыщик из страховой компании?
– Он самый.
– Но разве он не понимал, что подозрение в первую очередь падет на него? Почему же он не остерегся?
– Кто его знает? – сказала Лия. – Может быть, так сложились обстоятельства.
– Надеюсь, его скоро упрячут за решетку.
– Дэлтон говорит то же самое, хотя предпочел бы сам с ним расправиться.
Софи рассмеялась:
– Люблю таких мужиков.
Лия не ответила. При упоминании имени Дэлтона у нее всякий раз сжималось сердце. Давно пора бы отделаться от этой слабости, ведь он ясно дал понять, что не хочет вспоминать об их близости. Это было тяжелым ударом. Лие оставалось только стиснуть зубы и дожидаться окончания контракта. Поднимаясь из-за стола, Софи нарушила паузу:
– Все, подружка, мне надо бежать.
Следом за ней встала и Лия:
– Спасибо, что выкроила время. Я тебе позвоню.
Оставшись одна, Лия выглянула в окно и невольно залюбовалась парой соек, плескавшихся в специально поставленном корытце. День обещал быть безоблачным и теплым, в такую погоду хочется умчаться за город, а не корпеть в четырех стенах.
Утреннюю тишину нарушил телефонный звонок. Лия сняла трубку:
– Алло?
– Лия… – От глубокого голоса Дэлтона у нее по коже пробежал холодок.
– Да?
– Ты, наверное, подумаешь, что я спятил, ведь у нас дел невпроворот, но все-таки… – он собрался с духом, – мне нужно съездить в Богалузу посмотреть заболевшую кобылу, и я хочу пригласить вас с Коти составить мне компанию. Думаю, ничего страшного, если он пропустит один день в школе.
Лия опустилась на стул.
– Боюсь, что…
– Ну пожалуйста, – перебил он. – Коти обрадуется.
Лия прикрыла глаза.
– Хорошо. В какое время?
– Может быть, через час?
– Мы будем готовы.
Лия не сразу положила трубку. Она едва справилась с охватившим ее волнением. Они целый день будут вместе…
– Ну, что скажешь?
Лия не смогла сдержать улыбки. Они с Дэлтоном сидели на расстеленном одеяле, прислонившись к стволу старого дерева.
– Настоящий рай.
– Неужели? А я как-то привык.
– Очень жаль. Мне, наверное, никогда не привыкнуть к красоте. Если человек чего-то был лишен, он волей-неволей начинает это ценить.
– А если человеку все само идет в руки, он пресыщается.
Лия не сразу нашлась что на это сказать. Многое в Дэлтоне по-прежнему оставалось непонятным. У нее было такое чувство, будто она постоянно плывет против течения.
