Джессика Соренсен - Случайная встреча Кэлли и Кайдена (др. перевод) (ЛП)

Я качаю головой из стороны в сторону, глядя ему в глаза.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, Кайден. Я уже сказала.

У него сужаются зрачки, когда он обдумывает мои слова.

— Кэлли, я...

Мое сердце замедляет ритм, когда мгновение начинает растворяться. Меня догоняют образы из прошлого, но потом быстро исчезают, тогда он приподнимает бедра, чтобы расстегнуть джинсы и сбросить их. Через несколько секунд он освобождается от одежды и надевает презерватив. Он снова ложится на меня, наши обнаженные тела соприкасаются, и целует меня со всей страстью и желанием, переплетая наши руки у меня над головой. Моя нервозность смешивается с ожиданием, и я чувствую каждую частичку этого мгновения. Грубая кожа на его ладонях, гладкая грудь, касающаяся моей, его влажный язык у меня во рту, покалывание во всем теле. Кожу покрывают капельки пота, а тело пылает от желания, поэтому я раздвигаю ноги, а его тело соединяется с моим. Когда он входит в меня, я чувствую боль, но при этом ощущаю, как невидимые цепи на запястьях ломаются и разваливаются.

Он втягивает воздух, а мои ноги сжимаются вокруг его бедер, и постепенно глубже проникает в меня. Он убирает губы с моего рта и заглядывает в мои глаза, в то время как ласково проводит пальцами по моей щеке. Потом он замирает, прежде чем совершить последний толчок и оказаться полностью внутри меня.

Открывается каждая частичка моего тела и разума, когда он меня целует. Пока он двигается вперед и назад, сначала я чувствую жжение и чуть не кричу, чтобы он остановился, но постепенно боль отступает, каждая мышца расслабляется, и моя голова откидывается на подушку.

Это мгновение я запомню навсегда, потому что оно принадлежит мне.

Кайден

Никогда в жизни я не испытывал такого страха. Ни когда на меня кричали, ни когда били или даже когда я взбунтовался против отца. Я и раньше занимался сексом, множество раз. Все это было ради забавы, даже с Дейзи. Больше ничего в этом не было, я считал, что так и должно быть. Но когда Кэлли смотрит на меня, доверяет мне, я теряюсь. Никто никогда раньше так на меня не смотрел, никто никогда не вызывал у меня таких эмоций, которые я испытываю в данный момент. Как если бы все мои шрамы вскрылись, и боль настоящая, но я не могу остановиться.

Я целую ее яростно, поднимая ее руки над головой и входя в нее. Так приятно, что я не хочу останавливаться. У нее прикрыты глаза, зрачки расширены, а губы раскрыты. Ее шея выгибается, когда она от удовольствия ловит ртом воздух и подает бедра вперед навстречу моим движениям. Я отпускаю ее руки, а мои ладони скользят к ее груди, ощущая под собой ее кожу, и впиваюсь в ее шею. Ее пальцы обводят каждый шрам, оставляя жаркие дорожки везде, где она касается, и меня это чуть ли не сводит с ума. Ее спина выгибается, когда она вскрикивает, и мгновение спустя я присоединяюсь к ней, зная, что никогда не смогу из этого вернуться. То, что я чувствую, необратимо: овладевший, желанный, нужный, связанный. Я никогда не смогу это отпустить.

Когда мы переводим дыхание, я говорю себе, что со мной все будет в порядке, что я справлюсь с этим, и на мгновение мне кажется, что все так и будет.

Я неровно выдыхаю, выскальзывая из нее и перекатываясь на спину, и провожу руками по волосам. Переворачиваясь на бедре, ее теплое тело следует за мной. Она кладет щеку мне на грудь, обвивая ногой меня за талию.

— Ты в порядке? — наконец, осмеливаюсь я спросить, пробираясь сквозь свои стремительно мелькающие мысли.

Она кивает, обводя мизинцем линии на моем животе.

— Более чем в порядке.

Я закрываю глаза и кладу подбородок на ее макушку.

— Кэлли, мне нужно кое-что тебе рассказать.

Она поднимает голову с моей груди и смотрит на меня.

— Что случилось? Я... я сделала что-то не так?

Подушечкой пальца я касаюсь ее нижней губы.

— Нет, дело не в тебе. А во мне. Есть вещи, которые ты обо мне не знаешь, и мне кажется, я должен рассказать.

Она садится, и мой взгляд скользит по ее телу, такому хрупкому, как и ее сердце.

— Ты заставляешь меня нервничать.

— Прости, — отступаю я, когда меня накрывает чувство стыда. — Я просто запутался в своих мыслях.

Она хмурится.

— Кайден, ты можешь все мне рассказать. Я не стану осуждать.

— Я знаю, — честно говорю я и при этом властно хватаю руками ее за талию. Приподнимая, сажаю ее на себя сверху, так что по обеим сторонам моих бедер оказываются ее ноги. — Мы поговорим об этом, но немного позже.

Облизав губы языком, я накрываю ладонью ее затылок и притягиваю ее губы к себе. Другая моя рука скользит спереди, обхватывая ее грудь. И мне хочется вернуться назад и снова пережить единственное мирное мгновение в своей жизни.

№ 33 . Лежите неподви жно, просто чувствуя друг друга

Кэлли

— Думаю, мне пора идти внутрь, — говорю я, проверяя уже седьмое сообщение от мамы. — Иначе, она придет сюда и увидит это.

— Увидит что? — невинно спрашивает он, переворачивая меня так, что оказывается сверху, и берет мою грудь в рот, обводя кончиком языка мой сосок.

Я задыхаюсь, когда мои бедра начинают ныть от желания снова его почувствовать внутри.

— Ты снова меня заводишь.

Он с улыбкой отклоняется, но у него красная и отекшая щека.

— И что?

Я притворяюсь, что строго смотрю на него.

— Я не шучу. Она придет сюда со своим ключом и откроет дверь.

Он смеется, по-прежнему не до конца веря мне, но выпускает из своих объятий.

— Хорошо, ты выиграла. Я отпущу тебя, но мы вернемся к этому, как только ты уладишь все дела со своей мамой.

Я тихонько смеюсь, заворачиваюсь в простыню, и топаю к своей сумке, чтобы достать одежду. Я все еще немного робею даже после того, что мы сделали. Я умудряюсь одеться до того, как развернуть простыню. Он не спрашивает, что я делаю, когда встает и надевает свои джинсы и кофту.

Я выглядываю в окно и вижу темное небо. Все кажется идеальным, нетронутым, как будто я впервые держу жизнь в своих собственных руках.

— Сейчас уже поздно?

Он поворачивает запястье и смотрит на часы.

— Около семи тридцати.

— Неудивительно, что она беспокоится. Я пропустила ужин.

Он переплетает наши пальцы, когда я открываю дверь.

— И насколько плохо все будет?

Я веду его вниз по лестнице.

— Она задаст тебе тысячи вопросов и будет невероятно веселой.

— А что насчет твоего отца?