Я собрался было идти, когда Дуг Канелли подкатил на стареньком фордовском фургоне к стоянке. Страшно заскрежетали тормоза. Канелли открыл заднюю дверцу и выгрузил несколько больших полосатых бумажных мешков. Видимо, он хорошо помылся, волосы и борода его были аккуратно подстрижены, коричневые брюки выглажены. Торс его облегала спортивная бежевая рубашка, на ногах были полуботинки. Я ждал его у верха лестницы.
— Может, вам помочь? — спросил я.
— Что? А-а, нет, благодарю вас. — Он прошел мимо меня вниз. Я последовал за ним.
— Вы были правы, Дуг, снимки из рук вон плохие. Но один все же пошел, его взяло информационное агентство, так что вы получите деньги в первых числах месяца.
— О'кей, — проговорил Канелли. Он явно торопился.
— Вы видели газету? Что скажете?
— Все нормально.
Он свернул на боковой пирс.
— Девчонка убежала из больницы этой ночью, — сказал я.
— Я слышал. — Он поднялся на «Калиопу» и направился к люку.
— Послушайте, разве вы не хотите получить ваши снимки?
Он обернулся.
— Суньте мне их под мышку.
Я сунул конверт из манильской бумаги ему под локоть.
— Вы спросили ваших ребят, могу ли я взглянуть на записи в судовом журнале и на карты?
— Они сказали нет.
— Задержитесь, пожалуйста, на секундочку. Я хотел бы задать вам еще два-три вопроса. Могу я подняться на борт?
— Нет, — ответил он. Затем повторил уже громче: — Нет! Мне осточертело говорить на эту тему. Что знал, я все сказал.
— Позвоните мне в офис, если передумаете.
— Вряд ли. А за снимки спасибо…
Я зашел в ресторанчик на противоположной стороне улицы, заказал копченую рыбу и бутылку пива, затем, утолив голод и жажду, отправился в свой офис.
Дженни Мэтьюз сидела за своим письменным столом и рассматривала в зеркало угри ни лице.
— Дженни, почему мы никогда с тобой не делали попыток хотя бы на короткое время физически сблизиться?
— Потому что мой муж психопат, вот почему.
— Скажи, в каком магазине города используют полосатые бумажные мешки?
— В «Зенде». А что?
«Зенда», магазин женской одежды…
— Да так просто.
Ланс появился в четыре часа с жемчужно-серым кейсом в одной руке и тремя красными розами на длинных стеблях в другой. Он казался мрачным и на меня не смотрел.
Я зашел в кабинет Чарли. Увидев меня, он снял свои двухфокусные очки и стал тереть глаза.
— Могу я попросить в помощь Ланса на несколько часов?
— На сколько угодно, лишь бы я не слышал о нем.
Когда я вернулся к себе, Ланс успел поставить цветы в высокую хрустальную вазу и сидел, перебирая какие-то бумаги.
— Ланс!
Он поджал губы.
— Ланс Фатчен!
— Уйди, Старк… Повзрослей! Остряк…
— Чарли распорядился, чтобы ты помог мне.
— Дилетант! — презрительно процедил Ланс. В его понимании это было самое страшное оскорбление.
— Я хочу, чтобы ты отправился к докам и проследил за Дугом Канелли, если он сойдет с «Калиопы». — Я описал внешность, одежду и машину Канелли.
— А для чего?
— Как только я смогу кому-нибудь что-то рассказать, ты непременно будешь первым.
Он покачал головой.
— Мне нужно писать обзор, а потом я должен подготовиться к театру.
— Обзор о чем?
— О ресторане.
— О новом немецком ресторане?
— Да.
— Я сегодня там завтракал. Что ты думаешь о его кухне?
Он пальцами схватил себя за горло.
— Точно! Послушай, я напишу вместо тебя. Я знаю твой стиль. Просто иди к докам и пооколачивайся там. Если Канелли появится, незаметно пойди вслед за ним, а потом дай мне знать, куда он ходил и что делал. Я подойду к докам и сменю тебя в сумерки. О'кей?
Он колебался.
— При одном условии. Больше никаких шуточек. Чарли чуть не вышвырнул меня с работы, когда я заикнулся о надбавке.
— Больше никаких шуток. Спасибо, Ланс.
Я набрал номер Гектора Круза, но его дома не оказалось. Я представился его жене и спросил, когда «Калиопа» отправляется в море. Она ответила, что обнаружились какие-то неполадки с двигателями и в связи с этим отплытие отложено на день или два. Что за неполадки — она не знала. А когда судно должно было отправиться? Сегодня, рано утром. Если предвидится удачная ловля, выходят в море не мешкая, грузят лед, горючее, провизию и спешат к местам ловли.
Я зашел в телеграфную проверить, есть ли какие-нибудь новые сообщения агентств о Кристин Терри. Нового ничего не было.
Позвонил в полицию — там тоже ничего, затем написал длинную и довольно сухую корреспонденцию о таинственном исчезновении миссис Терри.
Зато заметку вместо Ланса я писал, откровенно веселясь.
Вчера в полдень распахнул двери новый ресторан. Вкусив его пищи и заработав понос, ваш обозреватель возносит молитвы о том, чтобы двери первого и понос второго закрылись сегодня вечером. Декор ресторана сделан в духе баварского Дахау, кухня ниже среднего; официанты грубые, цены грабительские.
Написав в том же духе еще три абзаца, я закончил таким образом:
Завершая обзор, не могу не отметить, что этот с позволения сказать ресторан возвращает нас к такому уюту и такой немецкой пище, каковые, как в то верит пострадавший от несварения желудка обозреватель, канули в Лету вместе с обломками Третьего рейха.
Переписав заметку набело, я сделал несколько письменных указаний наборщикам и отнес ее вместе с отчетом о Кристин Терри в редакторскую. Фред Уилкокс с зеленым козырьком на глазах курил огрызок сигары на манер заправского редактора.
— Как дела, Фредди? — спросил я, всовывая статью о Терри в папку «Входящее», а заметку о ресторане — в папку «Исходящее».
— Не мешай, — буркнул Уилкокс.
Я зашел в гастроном и купил сандвич с копченой говядиной и пикули, завернул их в вощеную бумагу, затем в соседнем магазине взял кварту эля и две двадцатидолларовые бутылки бордо.
Я припарковался у доков на противоположной стороне улицы. Из своей машины вылез Ланс, подошел ко мне и вручил клочок газеты, на котором было нацарапано: Сайпресс, 113, 2-й этаж.
— Канелли пошел туда? — спросил я.
— Да, около часа назад.
— Он был один?
Ланс кивнул.
— Он зашел в супермаркет, вышел оттуда с двумя огромными пакетами, на машине доехал до указанного адреса и поднялся по наружной лестнице на второй этаж.
— Я вижу, его фургон здесь.
— Он пробыл там всего несколько минут. Сейчас он опять на судне.
— У тебя незаурядные способности сыщика.
Ланс взмахнул ресницами, помахал рукой, сел в свою машину и уехал.
