– У тебя невероятный дом, – сказала я и, шагнув через раздвинутые французские двери, оказалась на деревянном балконе с кованым железным ограждением.
Отсюда открывался вид на вырастающие один за другим гребни гор, тянувшиеся, казалось, до самого горизонта. Я жила в центре Лос-Анджелеса, и мне нечасто представлялась возможность оценить ту Южную Калифорнию, что раскинулась передо мной сейчас.
Уэс улыбнулся и сжал мне руку. Его ладонь оказалась мягкой и теплой. Уютной.
– Пойдем, я покажу тебе, чем меня заворожило это место.
Он потянул меня за руку по балкону на другую сторону дома.
Когда мы наконец вышли на противоположную сторону огибающей дом галереи, у меня перехватило дыхание.
– Боже мой! – благоговейно прошептала я.
Уэс крепче сжал мою руку, отчего по затылку побежали электрические мурашки. Передо мной, не заслоненная ни деревьями, ни зданиями, открылась панорама Тихого океана. Вся задняя часть дома выходила сюда. Уэс наклонился ближе и, указывая на полоску песка у подножия скал, шепнул мне на ухо:
– Там пляж Эль-Матадор.
Он стоял так близко, что его дыхание защекотало кожу на шее. Отсюда я почти могла видеть то место, где он занимался серфингом.
– Это… – у меня не было слов.
– Изумительно. Я знаю, – сказал он, но без всякого высокомерия.
Нет, похоже, он и сам по-своему восхищался великолепным видом, что меня удивило. Он жил здесь, видел это каждый день – и все же не уставал изумляться дивному природному дару, раскинувшемуся перед ним. Только тут я начала понимать, что мое первоначальное заключение о нем как об избалованном, молодом и напыщенном богатом сынке было слишком поверхностным. У него был очень взрослый взгляд – намного взрослее, чем полагалось по возрасту. Сжав мою руку, Уэс потянул меня в дом.
– Давай я покажу тебе твою комнату.
Я последовала за ним в здание, занимавшее пару тысяч квадратных метров. Передо мной мелькали комната за комнатой. Мне показалось странным, что Уэс продолжал держать меня за руку, но я ничего не сказала, боясь, что он разожмет пальцы. Было приятно ощущать прикосновение его широкой, теплой ладони. Это давало мне чувство безопасности и защиты, не испытанное уже много лет.
Уэс подвел меня к двустворчатым дверям, после чего наконец-то выпустил мою руку и широко распахнул обе половинки двери.
– Вот твой дом на следующие двадцать четыре дня, – улыбнулся он, когда я переступила порог.
Белое на белом. Все в комнате было белоснежным: мебель, постель. И даже висящие по стенам картины были выполнены в различных оттенках белого с легчайшим намеком на другие цвета. Не отдавая себе отчета, я нахмурилась.
– Тебе не нравится? – спросил Уэс, уронив руки.
Он пересек комнату и открыл еще одну двустворчатую дверь. Внутри обнаружилось столько одежды, что можно было задавить лошадь, – великое разнообразие тканей, фасонов и расцветок. Вот это уже больше пришлось мне по душе. Я бы вполне могла поселиться в гардеробной, да и места там явно хватало. Я провела пальцами по висящей на вешалках одежде. Все наряды без исключения были с магазинными бирками и этикетками.
– Тут очень красиво, спасибо. Так может, расскажешь мне немного о том, зачем я здесь? – попросила я, выходя из гардеробной и усаживаясь на кровать.
Уэс был высоким и широкоплечим, но не качком. Рост выше метра восьмидесяти, подтянутая фигура. У него было мощное тело пловца, посвятившего немало времени силовым тренировкам в спортзале.
Уэс перевел дыхание и подпер рукой подбородок, опираясь локтем о подлокотник кресла.
– Моя мать, – произнес он так, словно это объясняло все тайны мироздания.
Я заломила бровь, на что Уэс покачал головой.
– В течение следующих недель мне предстоит посетить несколько светских и деловых мероприятий. Если со мной придет женщина, это отпугнет авантюристок и светских львиц, пытающихся привлечь мое внимание, – и я смогу спокойно контактировать с теми, кто мне нужен.
– Значит, тебе нужно пугало, чтобы отогнать стервятников? – хихикнула я, скрестив ноги.
Затем я стащила один высокий ботинок, вытянула вторую ногу и стащила второй. Уэс кивнул, после чего с живым интересом уставился на мои ступни, которые я энергично разминала. Взглянув вниз, я поняла, отчего он прижал руку ко рту, стараясь не выдать подступающий к горлу смех.
Под ботинками у меня были рождественские носки. Длиной по колено, в зеленую и красную полоску, они уставились прямо на меня, недвусмысленно утверждая: я только что совершила модное самоубийство. И это уже не говоря о том, что, нацепив эти до жути уродливые гольфы, я наверняка нарушила одно из правил Милли для девушек из сопровождения. Прикусив губу, я решилась взглянуть на Уэса – но он лишь продолжал самодовольно ухмыляться, словно кот, проглотивший канарейку.
Закатив глаза, я фыркнула:
– Я одевалась в темноте.
– Кто бы сомневался, – хохотнул он. – Но, по-моему, это мило.
– Мило? Да это словно поцелуй смерти, – сказала я, сузив глаза. – Полагаешь, я милашка? Ну что ж, приятель, контора денег не возвращает. Ты сам сказал, я здесь на двадцать четыре дня. И никаких возвратов!
Тут я вскочила и уперла руки в бока.
Откинувшись назад, он скрестил лодыжки, выставив голые ступни. Ох, прежде я не обращала внимание на его ноги – длинные, с узкими, идеально ухоженными ступнями. К своду стопы пристали крошечные крупинки песка. Либидо, сброшенное на обочину и спрятавшееся в потайном уголке, высунуло голову и принялось старательно изучать все детали облика сидевшего передо мной мужчины. Это нечестно! Даже его ступни выглядели сексуально.
– Расслабьтесь, мисс Миа. Я сказал, что носочки милые, а не ты сама. Ты, возможно, одна из самых ослепительных красавец, попадавшихся мне на глаза. Не могу дождаться того момента, когда увижу тебя обнаженной.
Его губы скривились в двусмысленной усмешке, а глаза так и прожигали меня насквозь.
Уэс встал. Я медленно втянула воздух, пожирая его взглядом. Наши глаза встретились. Казалось, прошли целые минуты, пока мы пристально изучали друг друга, вплоть до мельчайших черточек.
– Э-э-э… ну ладно, я рада, что ты счел меня достаточно привлекательной, чтобы пригласить сюда. Как я уже говорила, ты заполучил меня на месяц, и… постой…
Тут что-то щелкнуло у меня в мозгу.
– Прошу прощения? Ты не можешь дождаться того момента, когда увидишь меня обнаженной? – путаясь в словах, выпалила я. – Но это не входит в условия контракта…
– О, я отлично знаю, что входит в контракт, – заявил Уэс, подходя ко мне, обнимая за талию и крепко прижимая к себе.
Я задохнулась, почувствовав, как в живот стальным стержнем вжался эрегированный и очень крупный член. Изучающий взгляд Уэса скользнул по моему лицу, и мужчина наклонился ниже – так низко, что его дыхание коснулось моих разгоряченных губ.
