Он плохо спал этой ночью: просыпался, снова засыпал, чтобы через какое-то время опять очнуться. Ему снилась молодая женщина с длинными ногами, большим ртом и огромными зелеными глазами… А теперь еще и это! Оскорбительная для его семьи статья была напечатана в общегородской популярной газете.
— Доброе утро, сынок, — мягко произнес Пол Шено, появляясь в столовой на своей обычной инвалидной коляске.
Кьюби осторожно подкатил хозяина к столу и поставил коляску поближе к вазе с его любимыми тропическими фруктами.
Слегка покраснев. Ник все же заставил себя улыбнуться, понимая, что его высказывание по поводу статьи о скандальном аресте их семейного шофера Чарли Сэмза было не совсем уместным.
— Извини, папа, — пробормотал Ник и сунул газету отцу. — Эта статья привела меня в бешенство. Прочти ее сам, а потом скажешь, прав я или нет.
С очевидным сожалением взглянув на вазу с фруктами, с которыми придется подождать, Пол развернул газету и быстро пробежал глазами статью.
Ник видел, как по мере чтения морщины на лбу Отца становились все глубже и резче, а улыбка сменилась горькой усмешкой. Когда Пол провел по тщательно причесанным седым волосам своей стариковской ладонью, все присутствующие заметили, что его руки сильно дрожали. И тут даже Кьюби заволновался за своего хозяина.
Меньше всего на свете Нику хотелось, чтобы отец так сильно переживал, пусть даже по достаточно серьезному поводу. Два года назад у него случился инсульт, после которого возвращение к жизни было долгим и мучительным. Хотя мозг и вся верхняя половина тела теперь функционировали вполне нормально, ему суждено было до конца своих дней оставаться прикованным к инвалидной коляске. И все же Ник понимал, что скрыть от него скандал, получивший столь широкую огласку, было практически невозможно.
— Не понимаю, — чуть хрипло произнес Пол, закончив читать статью, — почему этому Чарли Сэмзу до сих пор не предъявлено обвинение? Зачем его держат под арестом? Если верить этой статье, создается такое впечатление, что за его спиной стоит наша семья, тоже участвующая в торговле наркотиками. Потому его и не торопятся отдавать под суд, что он намекает, будто может назвать громкие имена.
— Не волнуйся, папа, — сказал Ник. — Сегодня утром у меня назначена встреча со следователем, который ведет это дело. К концу дня я разберусь в этой закулисной возне.
Пол тяжело откинулся на спинку кресла, рассеянным взглядом уставившись на руки стоявшего рядом Кьюби. Сжатые в мясистые кулаки, эти руки запросто могли бы проломить человеческую голову, но теперь они были заняты почти ювелирной работой — он намазывал сливочное масло на галеты и складывал их на тарелочку рядом с фруктами.
— Ненавижу, — негромко произнес Пол, невидящим взглядом уставившись на чашку кофе и машинально позвякивая вилочкой по краю хрустального блюда.
Ник понял, что имел в виду отец. Его слова относились не к разразившемуся на днях скандалу с шофером. В конце концов в их семейном бизнесе всегда существовала опасность нажить серьезных врагов, жаждущих мести. Пол Шено имел в виду свою неподвижность, невозможность самому непосредственно решать проблемы. Он был болен телом, но не умом, и все же был вынужден оставаться сторонним наблюдателем активной деятельности сына, взвалившего на свои плечи весь груз семейного бизнеса и связанных с этим проблем.
— Ты был для меня отличным учителем, папа, — мягко напомнил ему Ник. — Нет ни одного дела, с которым я не мог бы теперь справиться самостоятельно. Но если я все-таки окажусь в тупике, приду к тебе за советом. Договорились?
Пол усмехнулся. Он не мог вспомнить, чтобы сын когда-нибудь обращался к нему за помощью. И все же оба продолжали играть в эту игру, тем самым осуществляя потребность в выражении глубоких чувств, которые питали друг к другу.
Лаура, жена Пола, умерла почти тринадцать лет назад. Она как никто другой умела выражать свою бесконечную любовь к мужу и сыну не только словами, но и объятиями, поцелуями, мимолетными нежными прикосновениями ласковых рук.
После ее смерти Пол так и не смог оправиться от этой невозместимой потери, став молчаливым и замкнутым в своем безутешном горе. И Ник не знал, как заполнить страшную пустоту в жизни их семьи после смерти горячо любимой матери. Так они с отцом и жили, обратив все свои силы и помыслы на семейный бизнес — казино «Клуб-52». Подсознательно используя его в качестве связующего эмоционального звена, оба стремились поддерживать в казино тот дух респектабельности и честности, который царил в нем со дня основания. Впрочем, эта задача казалась практически невыполнимой в условиях воцарившейся в современном обществе всеобщей жажды наживы любой ценой. И недавняя бесчестная выходка шофера нисколько не способствовала сохранению репутации казино семьи Шено.
— Попробуйте фруктов, хозяин, — мягко предложил Кьюби. — Тут все ваши любимые — киви, манго, папайя…
Пол коротко улыбнулся:
— Сядь рядом и позавтракай со мной, дружище. Похоже, Нику пора уходить, а я терпеть не могу есть в одиночестве.
Кьюби смущенно наклонил голову, и седая прядь поредевших волос упала на светло-голубые глаза.
— Как же я могу… — пробормотал он, — я же ваш слуга, и вообще…
— Черт побери, ты делаешь для меня абсолютно все, даже задницу мне подтираешь, — нарочито грубовато сказал Пол. — Кажется, мы с тобой давно уже перешли рамки отношений хозяин — слуга. Во всяком случае, я.
Кьюби молча сел за стол рядом с хозяином, понимая, что после таких слов у него не осталось иного выбора. Он искренне и глубоко уважал обоих Шено, они были для него почти родными людьми.
Вошедшая в столовую служанка бросила взгляд на восседавшего за столом Кьюби и тут же вернулась на кухню за вторым прибором и двойной порцией еды. Мужчину ростом под два метра и весом больше ста двадцати килограммов, каким был Кьюби Торбетт, прокормить было не так-то легко.
— Я позвоню тебе из казино, — сказал Ник, пробираясь к выходу мимо отца и на ходу дружески сжимая его плечо. — Тебе не стоит тревожиться. Так или иначе, я доберусь до сути происходящего.
Пол улыбнулся. Ему уже приходилось слышать такую интонацию в голосе сына, потом обычно следовали реальные действия.
— В таком случае, — сказал Пол, — передай мне джем, Кьюби. Кажется, ко мне возвращается аппетит.
Ник вышел из столовой, оставив двух мужчин, беседовавших друг с другом, словно братья. Однако он отлично понимал, что семья Шено существовала скорее юридически, чем фактически. Отец не мог рассчитывать на вечную жизнь, и через несколько лет, которые пролетят в мгновение ока, Ник останется в полном одиночестве, ведь у него не было ни жены, ни детей… Ничего, кроме казино «Клуб-52».
