Они были партнерами в фирме, которую вместе организовали. Карл занимался технической стороной проектов. Он одинаково хорошо разбирался как в вопросах финансирования, так и в архитектуре и как никто другой подходил Челси в качестве партнера. В фирме он преимущественно занимался проталкиванием проектов, их конкурентоспособностью и следил за тем, чтобы они своевременно печатались в архитектурном журнале. Челси же была их душой и вдохновителем.
Но сегодня она чувствовала себя совершенно разбитой. У нее был тяжелый день, она ездила с одной деловой встречи на другую, пытаясь наверстать упущенное за неделю траура по Эбби. Возвращение к прежнему ритму жизни оказалось делом нелегким.
– Двадцать минут, – сказал Карл, вешая трубку. – Подождешь?
– Конечно. Можешь ли ты оказать мне одну услугу?
Карл с готовностью поднял брови.
– Позвони папе, спроси, как он. Сегодня первый вечер, когда меня не было с ним, – попросила Челси.
Он позвонил. Разговор был недолгим и спокойным, как у двух старых друзей. Повесив трубку, Карл сказал Челси:
– Твой отец, наверное, зайдет к моим родителям. В больнице все в порядке. Он рад, что ты со мной.
Челси улыбнулась:
– По-моему, он устал от моей компании. Как ни странно, все же это было хорошее время. Он столько рассказал мне. Вспоминал о том времени, когда мама еще не была больна, чего я никак не ожидала от него. Он обычно все держит в себе.
Карл встал позади ее кресла:
– Как и ты в последнее время.
Он стал массировать ее плечи, чтобы снять напряжение.
– Тебе было очень тяжело?
– Да. Мне не хватает ее.
– Все будет хорошо.
– Я знаю, но папе тяжелее, чем мне. Я боюсь за него. Я постоянно думаю, как поддержать его.
– Он нуждался в тебе, и ты сделала все, что в твоих силах.
– Мне бы тоже хотелось так думать.
Как это часто теперь происходило с ней, она погрузилась в свои воспоминания. Кевин был занятым человеком, но он никогда не забывал ласково улыбнуться ей и время от времени что-нибудь подарить. Работа отнимала у него много сил, а дома его главной заботой была Эбби. Вот почему в эти тяжелые дни Челси особенно ценила возможность разделить его мысли и чувства.
– Наверное, мы провели вместе больше времени за последнюю неделю, чем за весь год, и все же я знаю, что не могу заменить ему маму. Ему нужна она, а не я. – Она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, чтобы Карлу было удобнее массировать. – Мммм. У тебя хорошо получается. – Она глубоко вздохнула, стараясь расслабиться еще больше. – Карл?
– Хм-м?
– Как ты думаешь, будет ли переоборудована "Хант-Омни"?
В последнее время стало известно, что гостиницу собираются продавать. Из нее мог бы получиться неплохой жилой дом, требовались лишь небольшие изменения. Работа могла бы оказаться интересной для Челси.
– Похоже, что так. Я говорил с Джоном Бейкером. Он знает тех, кто хочет ее купить. И знает, что мы заинтересованы.
Челси никогда раньше не занималась подобными проектами. Это было как раз то, что нужно. По мере того как боль утраты смягчалась, она стала чувствовать пустоту внутри себя. Работа поглощала все ее мысли и помогла бы ей отвлечься. Челси поймала руки Карда и пожала их. Затем, встав с кресла, достала небольшой сверток.
– Что это? – спросил Карл, подходя ближе.
Она развернула сверток и положила на свою ладонь ключ.
– О, – взяв ключ, он повертел его в руках, – от чего он?
– Мой ювелир, – Челси успела заехать к нему между деловыми встречами, – сказал, что он от музыкальной шкатулки.
Карл продолжал изучать ключ, рассматривая его с разных сторон.
– Как он попал к тебе?
– Мама поручила Грехему передать его мне. Его прислали из Норвич Нотча, маленького городка в Нью-Гемпшире. Я родилась там.
Карл удивленно взглянул на нее:
– Как ты узнала?
Ему было известно, что Челси не родная дочь в семье Кейнов, он знал также, что это мучило ее. Но Челси догадывалась, что Карл, как и Кевин, не придавал этому вопросу особого значения.
– Название города было указано на почтовом штемпеле. Грехем подтвердил это. Его отец оформлял удочерение.
– Хм, Норвич Нотч? Она кивнула.
– Почему это звучит так знакомо?
– И для тебя тоже? – Ее глаза блеснули. – Я столько раз произносила его, что мне стало казаться, будто я придумала это сама.
– Норвич Нотч.
Карл задумался. Челси видела, как он перебирает в уме все, что могло бы напомнить ему название города. Наконец он нахмурился и покачал головой:
– Ничего не приходит на ум. Где это в Нью-Гемпшире?
– Где-то на юго-западе.
– А, – сказал он, – тогда все ясно. Мы проезжали мимо него по дороге на север, куда ездили кататься на лыжах. Мы, должно быть, видели дорожный указатель.
Дорожных указателей Челси не помнила, но чувствовала, что он прав. Карл обладал хорошей памятью, и, потом, его предположение было не лишено смысла. Так или иначе, название города ей тоже показалось знакомым.
– Ты знаешь, кто послал его? – спросил Карл.
Она пожала плечами.
– Ни обратного адреса, ни записки?
– Ничего. Только штемпель на конверте, который ма так часто открывала и закрывала, что он совсем истрепался.
Последнее обстоятельство особенно волновало Челси. Ей так хотелось узнать, почему ключ не давал покоя Эбби.
Конечно же, она не могла допустить и мысли, что Челси бросит их. Эбби никогда не сомневалась в любви Челси. Скорее всего, думала Челси, ключ беспокоил маму оттого, что она не знала, как к нему отнесется Кевин.
Карл вернул ключ Челси.
– Что ты будешь с ним делать?
– Пока еще не знаю, но надеюсь, он поможет мне выяснить, кто я. Я не вправе упускать такую возможность.
– А что говорит Кевин?
Челси указала вниз большим пальцем и увидела, что Карл задумался. Он подошел к окну, где шестью этажами ниже жила в ночных огнях улица.
– Ты не можешь сбросить его со счетов, Челс. Если бы ты оказалась на его месте… Он только что потерял Эбби. Он боится потерять и тебя.
– Это то же самое, когда отец боится потерять свою дочь, выдавая ее замуж. Нет, Карл, не надо качать головой, это то же самое. Он – мой отец. Он им и останется, независимо от того, кем окажутся мои родители. Все дело в том, что они меня бросили, а он подобрал. И я всегда буду благодарна ему за это. – Челси говорила искренне, но тем не менее она не считала, что должна слепо во всем подчиняться отцу. Она никогда никому не подчинялась слепо. – Что плохого в том, что я хочу узнать об обстоятельствах своего рождения? Дети все время спрашивают об этом своих родителей. Ты же сам знаешь.
– Может быть, ты и права.
– Конечно права. Родители рассказывают о твоем рождении как о чудесном сюрпризе и вспоминают эту историю с радостью, хотя тогда твое появление на свет произвело небольшую панику. Это самая интересная на свете история, Карл, и все дело в том, что ты свою уже знаешь. Я бы хотела узнать свою.
