— Что-то случилось? — участливо спросил ученый. — Надеюсь, вы не поссорились за эти три минуты?
— Просто я очень впечатлительная… — прошептала Иветти.
Друзья в замешательстве переглянулись. Кажется, Леонидас и впрямь нашел свое счастье, тоскливо подумал Аугусто. И вновь вспомнил свою погибшую любовь. Заменить ее было некем.
Стремительно выбежав на улицу, Лукас все-таки не успел поймать отца. Тот уже уехал вместе с Иветти. Крестный начал отчитывать юношу за опоздание.
— А где Диогу? — раздраженно спросил он. — Нам давно пора ехать, нас ждут.
— Он не хочет никуда выходить, надумал отдохнуть, — солгал Лукас. — Просил передать, чтобы мы отправлялись без него.
— Вот как?.. — расстроился Албиери. — Очень жаль… Ну, ничего не поделаешь… Лови такси!
Лукас тотчас остановил первую же проезжавшую мимо машину, усадил туда крестного, сел сам, и машина направилась к дому Али.
А там в это время волновалась Латиффа, примеряя свой наряд. Она напряженно ждала встречи с женихом.
Латиффа смешно металась по комнате, накидывая на себя чадру то так, то этак… Сидящая рядом Жади моментально заскучала и тоже полезла в шкаф, где было множество нарядов. Какая женщина устоит перед этим?
Внимание Жади сразу привлек великолепный костюм для танца живота — малахитового цвета, состоящий из ажурного топа и юбки, украшенных бахромой и стразами — стекляшками, монетками, и полупрозрачной вуали. Жади тотчас схватила его и примерила.
— Ох, какая же ты красавица! — искренне воскликнула двоюродная сестра. — Это тебе так идет, словно специально для тебя шили!
— Твоя мать, Саула, — заметила Зорайде, помогавшая Латиффе одеваться, — когда-то замечательно исполняла танец живота. А ты умеешь? Жади кивнула. Да, мать научила ее танцевать…
— Ой, кто-то — вдруг сказала Зорайде, прислушавшись.
Латиффа встрепенулась.
— А вдруг это он?
— Сейчас узнаю, — и служанка вышла из комнаты.
Вернувшись, Зорайде объяснила, что это приехали знакомые дяди Али.
Он, обрадовавшийся старому другу, тотчас завел с Албиери разговор о клонировании, об Аллахе, который вряд ли одобряет подобные опыты, потом начались воспоминания старых приятелей… Лукасу это было не интересно. Он затосковал, встал и отправился бродить по дому…
— А ты нам не станцуешь? — попросила Латиффа.
Минуту подумав, Жади кивнула. А почему бы ей и в самом деле не показать свои умения женщинам дома?.. Надо проявлять себя и свои способности.
Она стала быстро переодеваться, а Латиффа ее подгоняла, а потом повела в общую комнату для женщин (у дяди Али было много жен) и включила арабскую музыку. Жади начала танец живота…
Женщины стояли вокруг, и Латиффа и Зорайде впереди, напрочь забыв о скором приезде жениха. Все любовались Жади. Ничего не замечая вокруг, она самозабвенно кружилась в танце, погрузившись в него и в музыку. Впервые после долгих мучительных недель, прошедших со дня смерти матери, Жади, наконец, немного отошла, забылась, стала самой собой…
Бродивший без всякой цели по дому Али Лукас услышал красивую тягучую восточную мелодию.
Интересно, кто это играет? — подумал он и двинулся туда, откуда неслись эти медленные звуки.
Он стремительно проскочил еще один коридор (сколько же их здесь?!) и распахнул дверь, за которой слышалась музыка, и увидел танцующую девушку… Их взгляды встретились… Танцовщица, уставившись на Лукаса, застыла на месте и уронила вуаль, с которой танцевала, представ перед ним в одном, довольно откровенном костюме для танца. Женщины, заметив Лукаса, опомнились, подняли крик и разбежались. По мусульманским обычаям чужой мужчина не имел права появляться на женской половине дома. Это харам — грех.
— Странно, — встревожился в своей комнате Али. — Почему так кричат женщины? Мне надо срочно пойти посмотреть, что там происходит.
Али поспешил в комнату женщин, а за ним Албиери — искать Лукаса. В комнату они вошли одновременно. Увидев, что племянница стоит почти раздетая, в одном легкомысленном костюме, а на нее смотрит чужестранец, Али рассвирепел.
— Неверная! Оденься, прикройся! Грешница! У тебя нет стыда! — закричал он, подскочил к ней и залепил увесистую пощечину.
Жади возмутилась. Это был вызов со стороны дяди. Ее еще никто никогда не бил. А мужчина, который ударил женщину, тем более, молодую и родственницу, был, по мнению Жади, низок и отвратителен. Но ответить дяде грубостью Жади побоялась.
Албиери тоже напустился на Лукаса.
— Это неуважение к чужому дому! — заявил он. — Эта молодая девушка могла даже погибнуть из-за твоего проступка, и вся ответственность легла бы на твои плечи! И в Бразилии, и в Марокко нельзя без спроса входить в комнату мусульманского дома! А в Марокко вообще считается большим грехом, если девушку увидел посторонний мужчина. После этого ее запирают в комнате на всю жизнь. В Саудовской Аравии тебя бы вообще арестовали, а потом забили бы камнями. И какое бы наказание сейчас не назначили этой девушке, виноват будешь ты, именно ты! Лукас изумленно уставился на крестника.
— Не понимаю, в чем моя вина? Что я такого страшного сделал? Посмотрел на девушку?! А здесь все в своем уме? Это в нашем двадцатом веке нельзя взглянуть на незнакомку?! Какой-то бред! Они здесь полоумные! Да я вообще не знал, что здесь, в этой комнате, танцуют, просто шел на звуки музыки! Я люблю музыку, ты знаешь.
— Ладно, хватит! — махнул рукой крестный. — Замолчи! Пошли отсюда!
Она давно уже остались в комнате одни. Али, пока они пререкались, строго велел племяннице следовать за ним в его кабинет. Жади нехотя поплелась следом. В коридоре, прижавшись к не, стояла Зорайде. Она быстро прижалась к уху Жади и шепотом посоветовала ей во всем соглашаться с дядей и молчать. Но Жади мрачно блеснула глазами: она не намерена терпеть, когда с ней вот так по-хамски обращаются! И молчать не собирается!
В кабинете дядя приказал Жади выучить отрывок из Корана, иначе ее ждет темная запертая комната.
— Ну, и порядки у вас! — отталкивая книгу, злобно сказала Жади. — Он пришел, а я еще и виновата?! Я что, звала его туда, заманивала, приглашала?!
Я его в первый раз вижу! Это ваши гости!
— Учи Коран! — повторил дядя, не слушая ее. — И запомни на будущее: ты должна мне во всем подчиняться! Непослушание будет жестоко караться!
— Ах, вот как?! — закричала Жади, но потом вспомнила свое безрадостное положение бедной сироты, добрый совет служанки и понуро замолчала.
Видно, у нее такая здесь и смиряться…
Она хмуро рассматривала книгу, но та была написана на арабском. Жади почти не знала этого языка, и сколько времени у нее займет его изучение? Так что выучить Коран — весьма проблематично. Хоть бы запомнить пару строчек…
