Ее торопливые уверения нисколько не успокоили его, и лицо его продолжало сохранять угрюмое выражение, когда он выходил, пожелав ей спокойной ночи. Оставшись одна, она опустилась на кровать и несколько раз всхлипнула. Охватившее ее напряжение начало спадать. В расстроенных чувствах она принялась готовиться к утреннему отъезду. Ужасно было осознавать, что их доверительные отношения с отцом нарушились и что виною этому была она сама. Она заглянула в большой кувшин с водой: да, этого ей хватит на утро. Ей не хотелось выходить из комнаты и рисковать снова столкнуться с Фэрфаксом.
Предстоящая назавтра долгая изнуряющая поездка в одной компании с ним была достаточным основанием, чтобы немедленно лечь спать. Она выключила свет и забралась в постель. Через несколько дней к отцу вернутся его прежние изысканные манеры, он вновь обретет присущее ему чувство юмора, и тогда они будут смеяться, вспоминая сегодняшнее происшествие…
На следующее утро в назначенный час она стояла во дворе гостиницы, ее багаж лежал в лендровере, а довольный Абдулла держал в руках пачку табака, которую она подарила ему на прощание. Он подмигнул ей так откровенно, что любой, кто видел бы это, догадался о том, что между ними существует сговор. Увидев, как ее отец и профессор отделились от тени, которую отбрасывала стена гостиницы, она торопливо отвернулась и стала рассматривать, как на востоке горизонт начинает окрашиваться в бледно-розовый цвет.
Внезапно на дороге за воротами возник силуэт грузовика, и через минуту перед ними оказалась высокая фигура Гранта Фэрфакса.
— Готовы?
Она кивнула в ответ на этот отрывистый вопрос и подняла с земли холщовую дорожную сумку. Остальные уже размещались в лендровере, и она неохотно зашагала за Фэрфаксом к грузовику.
— Хорошо. Поехали, — он указал ей на водительское сидение, и несколько секунд мнимый Виктор Эллис в испуге смотрел на него. Заметив это колебание, Фэрфакс резко спросил:
— Вы, кажется, умеете водить?
— Да! — она почти прорычала это слово, усаживаясь за руль. Ни за что на свете не призналась бы она ему, что гораздо увереннее чувствовала бы себя в лендровере. Но в этом громадном монстре!
Она включила зажигание и торопливо изучила стрелки на приборном щитке. На огромный рычаг переключения скоростей она посмотрела с недоверием. Кабина задрожала, когда Фэрфакс с удивительной для его крупного сложения гибкостью, забрался на сиденье. Он захлопнул дверцу, откинулся на спинку с картой и фонарем в руке и сразу, показалось Вики, заполнил все пространство кабины своим большим телом.
Она переключила скорость, и, к ее удивлению, грузовик покорно тронулся вперед.
Первые несколько миль прошли легче, чем она ожидала. Дорога была относительно ровной, и самоуверенность, покинувшая было Вики, вновь начала к ней возвращаться. Бледно-розовая полоса в небе продолжала шириться, и неожиданно из-за горизонта брызнул свет. Она погасила освещение в кабине и стала прислушиваться к замечаниям спутника, который изучал карту.
Вскоре они покинули район возделанной земли. Теперь пейзаж оживляли лишь видневшиеся тут и там стада овец, возле которых сидели еще сонные мальчики-пастухи, да редкие поселения, состоявшие из нескольких грубо слепленных из глины домов. Дорога сузилась, и грузовик начал переваливаться на ухабах и рытвинах. Ей пришлось сбросить скорость и крепко вцепиться в руль. На секунду в зеркале мелькнул лендровер, значительно отставший от них, затем ее внимание было отвлечено словами Гранта Фэрфакса.
— Видите вон те холмы? Мы приближаемся к Майанскому ущелью. Не спешите и ничего не бойтесь.
Она послушно сбавила скорость еще больше и мысленно поблагодарила его за предупреждение, когда грузовик внезапно круто нырнул в длинное и кривое, похожее не ночной кошмар, ущелье, по обе стороны которого вздымались угрожающие скалы. В узком проходе носилось эхо; они ехали по дну давно высохшей реки, ширина которой местами была едва достаточной для того, чтобы грузовик мог проскочить между острыми выступами скал.
Солнце стало припекать, в воздухе не чувствовалось ни ветерка, и очень скоро воздух в кабине стал липким и противным. В груди у Вики бушевала зависть, когда ее спутник сначала снял с себя куртку, а затем расстегнул рубашку до пояса. Ее собственная рубашка под курткой влажными складками прилипла к коже. Она отодвинулась от спинки кресла в тщетной надежде, что какой-нибудь слабый ветерок охладит ее лопатки.
Как далеко они заехали? Она посмотрела на спидометр, измерявший пройденное расстояние в милях, и попыталась сообразить, сколько это будет километров. Она помотала головой, было слишком жарко, чтобы заниматься умственными подсчетами. Грант все еще раздумывал над картой. Словно угадав ее мысли, он оторвал взгляд от того места, по которому медленно вел карандашом, и сказал:
— Середина пути. Притормозите на минуту.
Машина поползла со скоростью пять миль в час. Вики бросила на него короткий взгляд:
— Мы сбились с пути?
Мгновение поколебавшись, он сказал:
— Где-то здесь к югу Должна быть ложбина в форме полумесяца. Мы должны увидеть ее с минуты на минуту.
Она продолжала ехать медленно, пока Грант Фэрфакс в волнении не наклонился со своего места вперед:
— Стоп!
Она резко надавила на тормоз. Он спрыгнул на землю и прищурился, глядя вдаль. Простояв так несколько секунд, он обернулся, и Вики в первый раз увидела, как он улыбается. Жестом удовлетворения он оттопырил большие пальцы на обеих руках.
Она потянула уже ставший таким знакомым рычаг скоростей и тронулась с места еще до того, как он успел захлопнуть дверцу. Они приблизились к отметине в земле в форме полумесяца, миновали ее и в первый раз после того, как выехали из Закирии, увидели зелень. Когда они пересекли зеленую равнину, две трети пути остались позади.
Перед ними лежало еще одно крохотное поселение.
Возле дороги показались два маленьких мальчика и побежали вслед за грузовиком, обнажая в широкой улыбке белые зубы и протягивая перед собой руки. Вики тоже улыбнулась и начала тормозить.
— Не останавливайтесь, дурень. Сейчас их налезет целый грузовик.
Не обращая внимания на раздраженный приказ своего спутника, Вики остановила машину и принялась рыться в своей сумке. Она разыскала жестянку с леденцами и высыпала две щедрых горсти в подставленные ладони детей. Фэрфакс изумленно смотрел на эту картину, а она бросила на него дерзкий взгляд, который, казалось, говорил: «Ну что, съел?»
Грузовик снова тронулся. Он отвернулся и произнес:
— Мне следовало догадаться, что вы — доверчивый молокосос.
