–?Смутно представляю.
–?Сейчас по левую руку покажется театр Образцова, – оживилась Дина, не уловившая иронии. – Нам на виадук не нужно, а нужно под него, где разворот. Я эти места с закрытыми глазами знаю, здесь, в музыкальной школе училась.
–?Тоже на скрипке?
–?Фоно...
–?А сейчас – в училище? Или уже в консерватории?
–?Сейчас в Плехановском, только что на второй курс переползла.
–?А мать в каком качестве сопровождаете?
–?Бодигарда. У меня почти черный пояс по карате.
–?Почти черный? Это что-то новенькое.
–?Ну, я должна была получить черный после еще одних квалификационных соревнований, но я ушла. Правее, правее! – закричала вдруг Дина. – Ну, что вы наделали? Я же говорила... А вы на виадук въехали... Я же вас предупреждала, как увидите кукольный театр, так вправо прижимайтесь. Теперь до Склифа никаких разворотов. Вы хоть знаете, где там разворот?
–?Смутно представляю...
–?Да как же вы по Москве ездите? – возмутилась Дина, опять не уловившая иронию в словах Алекса. – Что, недавно за рулем?
–?Недавно... – покорно согласился он, тяжело вздохнув. – А почему вы в консерваторию не стали поступать?
–?Талантом не в маму пошла... Бренчать могу, играть – нет.
–?А почему именно в Плехановский? Вас, думаю, в любое модельное агентство взяли бы с удовольствием.
–?Не мой путь. Десять лет ходить по подиуму «от бедра», а потом сидеть перед зеркалом и думать: «Как хороши, как свежи были розы».
Алекс рассмеялся и поглядел в зеркало на Дину.
–?Ну а что вам даст Плехановка? – Он плавно развернулся, точно вписываясь в поворот, и поехал по кольцу обратно к Самотеке.
–?Вы меня разыгрывали? – воскликнула Динка. – Отлично машину водите...
–?Что делать – четверть века за рулем, – притворно вздохнул он. – Но вернемся к вам. Что вам даст Плехановка?
–?Профессию.
–?А вам известно, что в Москве уже сегодня перепроизводство экономистов, бухгалтеров и плановиков?
–?Во-первых, я не собираюсь быть экономистом или тем более не дай бог бухгалтером.
–?А кем?
–?Менеджером.
–?А вы уверены, что менеджер из вас получится?
–?Уверена. Я... словом, мне удалось один месяц поработать секретарем в одной фирме, и я успела кое-что там изменить к лучшему в организации...
–?А почему только один месяц?
–?Вам правду сказать или вкусную лапшу на уши повесить?
–?Правду, только правду, ничего, кроме правды.
–?Мой шеф, когда я поступала, показался мне человеком, но через две недели стало ясно, что он типичный козел.
Алекс опять рассмеялся:
–?И вы ему рога обломали?
–?Можно и так сформулировать...
Они миновали поворот на улицу Фадеева, и Динка снова взяла руководство в свои руки.
–?Вот здесь, за троллейбусной остановкой, поворот направо, а там дальше я покажу. Здесь перемешались старые и новые дома, а когда-то весь микрорайон относился к храму. На его месте построили Дворец пионеров, а теперь я даже не знаю, что там... Нам туда, во двор!
От предложенного чая Алекс отказался, поцеловал дамам ручки, сказал, что всегда будет рад услужить, – он так и выразился, употребив старомодное слово, – если нужно подвезти, и уехал. Дома их ждали оба брата за накрытым к чаю столом. Остатки шарлотки, маковый рулет из булочной, конфеты – просто пиршество. Каролина пытливо посмотрела на старшего. Он улыбался, но глаза были грустными. Значит, уже узнал, что его девушка не дождалась его. Мать поняла это еще полгода назад, когда та перестала звонить.
–?А мы познакомились с одним очень любопытным дедом, – объявила Динка, плюхаясь за стол и подвигая к себе маковый рулет.
–?Какой же он дед, Динуш? – встала на защиту Алекса мать.
–?Реальный. Он же сам сказал, что четверть века за рулем.
–?А я четверть века со скрипкой в руках. Значит, получается, что я бабушка?
–?Нет, правда, чего он ко мне в машине прицепился? Вечер вопросов и ответов...
–?Кто прицепился? – спросил Миша.
–?Тип один, из Арининых клиентов. Нас с мамой подвозил. «Почему не в модельном бизнесе, почему в Плехановский...»
Каролину тоже немного насторожил интерес, проявленный Алексом к ее дочери. Но Дине она объяснила все, как ей показалось, очень логично:
–?Понимаешь, он тонкий, деликатный человек, насколько я могу судить. Он уловил, что мне неприятно говорить о своей жизни и несложившейся судьбе. Вот он и взялся за тебя...
–?Разве у тебя не сложилась судьба? – вдруг заинтересовался Андрей.
–?Сложилась, не сложилась... – отмахнулась от младшего брата Динка. – Вопрос взгляда. Я, например, буду счастлива, если у меня вырастет два таких сына и такая дочь, как я.
–?Не вырастет, а вырастут, – назидательно произнес Мишка.
–?Есть – вырастут, товарищ сержант!
Долго шутливо препирались. Каролина со счастливой улыбкой смотрела на своих отпрысков, веселых, здоровых, жизнерадостных – Боже, как ей удалось вытянуть их, как сумела она преодолеть ту страшную, многолетнюю полосу безденежья, когда бросалась на любую халтуру, а в самые трудные моменты выходила со скрипкой в метро, в переходы, иногда даже брала с собой маленького Андрюшу. Молоденький милиционер, видимо, проникся симпатией или чувством сострадания к ней и не гонял ее, больше того, – охранял от наглых парней, требовавших платить за место...
–?Миш, ты послезавтра вечер не занимай, – сказала вдруг Дина.
–?А что?
–?Будет сюрприз.
–?Хорошо, не буду занимать, – покладисто согласился Мишка и улыбнулся, но в его глазах мать уловила тоску. – Сюрпризы я люблю.
Перед тем как заснуть, она шепотом договорилась с Диной, что завтра днем сходят в ресторан «Трианон», где работал знакомый мэтр, закажут столик на шесть персон. По уровню этот ресторан, конечно, не тянул до «Мередит-Отель», но значительно превосходил родной «У Ариши», и, главное, там танцевали.
–?Почему на шесть фейсов? – вдруг спросила Динка.
–?Нас четверо, плюс Арина и Рита.
–?Рита? Она-то при чем?
–?Она пять лет со мной работает, Мишку с седьмого класса знает...
–?Тетя Таня из раздаточной Мишку тоже с седьмого класса помнит, – протянула Динка.
–?Рита тебе не нравится или ты из соображений экономии?
–?Она мне лису напоминает.
–?Не выдумывай, Рита красивая, яркая.
–?Разве лисы не могут быть красивыми? – перебила ее дочь. – Один хвост чего стоит. Ладно, оставляем в списке. Но ты сказала, что Арина уехала куда-то.
–?На два дня в Нарву за угрями. Завтра вернется.
Покупку угрей Арина не доверяла никому. В Усть-Нарве – теперь она называлась Нарва-Йыэсуу, язык сломишь – они впервые побывали еще студентками, видели, как рыбаки ставят плетеные из лозы кубари на угрей в быстрые воды не очень широкой реки Нарвы, впадающей примерно через километр в Финский залив Балтийского несоленого мелководного моря. По утрам, когда туман слоился над быстрой водой, извлекали кубари, отмеченные небольшими буйками, проверяли, угрей вынимали, укладывали в специальную цистерну с колотым льдом и отвозили за четырнадцать километров в город Нарву. Там, как помнила Лина, на Петре-плаце, Петровской площади, сдавали оптовику. Часть улова брал местный ресторан, и девочки тогда на всю жизнь полюбили эту удивительно вкусную рыбу, похожую на змею и в первый момент вызывающую неприятие. Теперь у Арины имелся специальный пикап с морозильником, она сама отбирала угрей, весело торговалась с рыбаками, вспоминала прошлое, лихо вставляла крепкие эстонские словечки куда надо и не надо – как известно, мат на чужом языке не мат, а так, фиоритура – и очень любила эти поездки. Рыбаки ее тоже из всех русских выделяли, может быть, еще и потому, что была она грудастой натуральной блондинкой с голубыми глазами и неистребимыми веснушками на носу и чем-то напоминала известную эстонскую певицу.
