Лучше почитаю. И уже знаю что. «Убийство в Восточном экспрессе» Агаты Кристи. Это соответствует моему настроению! Но мне не удается сосредоточиться, и в шесть мои глаза закрываются. Когда я просыпаюсь, уже девять утра! И Фаусто все еще нет!
Я выпрыгиваю из постели. Отдергиваю шторы. Бегу в его комнату. Никаких следов месье Сент-Аполла. Зато обнаруживаю записку в ванной, на полочке с косметикой под зеркалом.
«Дорогая, — читаю я, не веря своим глазам, — мне пришлось уехать в семь часов. Встреча за городом. Дом! Не хотел тебя будить. Целую тебя! Фаусто».
Как-как? Семь часов? Он исчез в полтретьего! К кому? К Биби? К Джой? К черной Мэнди в гостиницу? Меня душит отчаяние. Все-таки выпью рюмочку шнапса.
— Бонжур, мадам, — доносится из коридора звонкий голос, врываясь в мои мрачные мысли. — На улице очень, очень тепло! Настоящая весна. Уже можно ходить без пальто!
Лолло, моя экономка, просовывает голову в дверь, как всегда, страшно довольная, когда светит солнце. Она принесла от пекаря свежий хлеб и душистые рогалики, теплые и хрустящие. Вид ее круглого коричневого лица поднимает мой дух.
— Бонжур, Лолло, — с облегчением откликаюсь я, — месье уже уехал, и я позавтракаю в зимнем саду.
— Хорошо! Как ваше самочувствие?
— Отлично, — лгу я, — а ваше?
— Прекрасно, — она хихикает как ребенок, — у Малыша были колики, и Старик поехал к Марабу купить ему что-нибудь от живота.
— Это серьезно? Ему нужен врач?
— Нет-нет. Справится. Он ведь силен, как слон. Только духи мучают его иногда по ночам. Ах, мадам, сегодня день чудес. Сегодня произойдет чудо.
— Как вы это почувствовали? — развеселившись, спрашиваю я.
— Это в воздухе, — говорит Лолло, разворачивается и шагает на кухню.
Я смотрю ей вслед. Лолло всегда веселит меня. Она оригиналка. Верит в чудеса, колдунов, духов, потому что родом из Африки, а там это в порядке вещей! Она не знает, сколько ей лет. Но она пухлая и очень живая, в самой цветущей поре, и у нее двое мужчин, Старик и Малыш.
Старик — ее муж, а Малыш — его младший брат. Они спят втроем в большой двуспальной кровати, и клянусь, она не остается без дела по три недели! Этой женщине можно позавидовать! Поэтому она всегда в хорошем настроении, довольно хохочет, с аппетитом ест и напевает. Наверху, под крышей, я перестроила для нее две комнаты в симпатичную квартирку с душем и туалетом, там они живут уже целый год, и ни один человек не замечает многомужества. Дело в том, что Старик и Малыш похожи друг на друга, как близнецы. И Лолло всегда выходит из дома только с одним из них. Тем не менее она боится полиции, потому что Малыш живет в стране нелегально.
Я быстро одеваюсь.
Пестрое африканское домашнее платье, в лиловых и желтых тонах, свободного покроя и очень удобное. Материал привезла мне Лолло с рынка в Гут д’Ор, а ее подруга сшила это произведение швейного искусства. Я сую ноги в мягкие красные тапочки из Марокко и надеваю янтарные бусы. Потом до блеска расчесываю волосы. А теперь улыбка, как полагается! Я снова очаровательная мадам Сент-Аполл. У меня нет забот, я купаюсь в счастье.
На кухне уютно. Лолло принесла газету, открыла окно, и все залито солнечным светом. Небо ярко-голубое, из садов вокруг Трокадеро доносится щебетание птиц. Мир прекрасен.
— У месье сейчас много дел? — спрашивает Лолло и ставит чайник. На ней синее клетчатое платье, которого я еще не видела. Она улыбается во весь рот, сверкая белыми зубами.
— Более чем достаточно. К сожалению.
— Мадам расстроена?
— Нет-нет. Мне приснился дурной сон. Это иногда бывает. А вообще-то все чудесно.
Лолло украдкой поглядывает на меня. Что значит этот взгляд? Она знает больше, чем я?
— Платье очень идет вам, Лолло. Симпатичная расцветка.
— Спасибо! Это мне купил Старик. Скажите, мадам, вы были довольны? Вчера, у гадалки? Она предсказала вам хорошее будущее?
Я вздыхаю. Так и знала, что она вспомнит об этом.
— Она угадала ваше прошлое? — не унимается Лолло.
— Она сказала забавные вещи.
— Мадам Адар? — ужасается Лолло. — Знаменитая прорицательница?
— Может, она была не в форме? — предполагаю я, чтобы утешить Лолло.
Она качает головой.
— Странно. Такого я еще никогда не слыхала. Знаете, мадам, — лицо Лолло светлеет, — вот увидите, сегодня произойдет одно чудо. Чудо для вас. Я это точно знаю.
Вода вскипела. Лолло заваривает кофе. Наш фирменный — «Золотой бразильский». Пахнет соблазнительно, такой аромат способен поднять мертвого. Потом она вылавливает из кастрюльки яйцо, наливает в бокал только что выжатый апельсиновый сок, кладет на красную тарелку круассаны и ставит все на серебряный поднос. Теперь еще корзиночку с фруктами, миндаль, масло, мед, перец, соль. Круглая белая ваза с пятью тюльпанами. Свежая камчатная салфетка.
— Спасибо, Лолло.
Я несу поднос в зимний сад. Люблю там завтракать, когда я одна. Зимний сад представляет собой большой застекленный эркер, в который попадаешь из желтого салона. Он весь заставлен южными растениями, источающими экзотические ароматы тропиков. Две колонны увиты диким виноградом, в мощных кадках стоят пальмы, но самое лучшее здесь — это панорама, вид.
Он открывается на юг.
На фонтаны и сады Трокадеро, на Сену с ее изумительными мостами и, наконец, на Эйфелеву башню во всей ее грандиозной стати.
Наша квартира на седьмом этаже. Я сижу в застекленной лоджии, а передо мной — красивейший город мира. Море серебристых крыш, куполов, мансард, террас, балконов, залитое золотыми лучами солнца, сияющего здесь ярче, чем где бы то ни было.
Краски в Париже ярче. Здесь закаляется дух! Здесь быстрее бьется сердце. Тут паришь над материальным миром. Чувствуешь себя красивым, неповторимым и свободным от будничной рутины. Волшебный город распрямляет меня, здесь я не могу, не буду и не хочу грустить.
К тому же сейчас, при дневном свете, все кажется не таким мрачным. Я заставлю себя успокоиться. Только без истерики! Итак, я живу в Париже. Здесь играют по другим правилам. У Фаусто есть подружка? Подружки долго не удерживаются. «Кратко и сладко» — вот девиз Сент-Аполлов, когда речь идет о любовной интрижке. Неверность не является трагедией, как у нас в Вене, это не причина убивать друг друга, наоборот, похождения оживляют брак!
Фаусто мне это точно объяснил на примере своего брата Гелиоса и его жены Флоры.
Если Флора слишком долго ведет себя добропорядочно, Гелиосу становится скучно. Стоит ей найти себе дружка — чаще всего это случается весной, — он сразу же преображается в очень милого человека. Пусть его мучает ревность, пусть он сыплет проклятиями и хлопает дверьми, летает на своем вертолете в Англию в бордель, но как только соперник исчезает, наступает самое нежное примирение, какое можно себе представить, и оба целыми днями не вылезают из постели.
