— Как прошла игра в гольф? — спросила она.
— Хорошо… Замечательно. — Он мысленно отругал себя за то, что упомянул о ее бабушке. Видно было, что Эффи все еще горюет по поводу ее смерти. — Я играл на Садовых холмах. Там неплохая площадка. Ты когда-нибудь играла там?
Она отрицательно покачала головой.
— Я редко играю в гольф. Люди слишком серьезно относятся к игре. Но я научилась играть вполне прилично. Был тут один парень, с которым я встречалась… — Она снова повеселела. — Он научил меня всяким приемам: как бить по мячу, чтобы он точно попал в лунку, как правильно держать клюшку, ну и так далее.
Паркер удивленно поднял брови.
— Мы и дальше будем обсуждать гольф?
— Конечно. А почему бы и нет?
Выражение на лице Эффи было невинным, но в голове роились совсем иные мысли. Да и как они могли быть безгрешными, когда стоявший перед ней мужчина выглядел так привлекательно? Голубые глаза, негромкий, глубоко проникавший в душу смех… Сердце ее невольно замерло, когда она представила его играющего в гольф в обтягивающей мускулистую грудь футболке и шортах. Когда он укладывал банки с фасолью в тележку, она старалась не смотреть на его руки. Интересно, что бы она почувствовала, если бы они обняли ее?
Но забивать себе голову такими глупыми мыслями не стоило.
Надо реально смотреть на жизнь. Паркер мог сколько угодно болтать и шутить с ней, но привлекала его только ее старшая сестра. Бернадетта была женщиной того типа, который ему нравился. У них общие интересы, оба они энергичны и стремятся к успеху в делах. Как только приедет Берн, Паркер глаз от нее не сможет оторвать. Так было всегда и будет. Зачем же противиться неизбежному? Эффи ничего другого не остается, как только помогать сестре.
— Что у тебя сегодня на обед? — спросила она.
Паркер растерялся.
— На обед?
Неожиданно ей в голову пришла мысль.
— Почему бы тебе не пообедать со мной и Берн? Вспомнили бы старые времена.
— Трапеза с сестрами Сандерс. — Он усмехнулся. — Звучит заманчиво. В котором часу?
— Ну, скажем, в половине седьмого или в семь…
У Эффи тут же созрел план. К концу обеда она найдет причину оставить их наедине. Берн наверняка не будет возражать. Ведь она уже намекала на желание восстановить отношения с Паркером.
— Не верю своим глазам, — раздался женский голос с другого конца торгового зала. — Уж не вернулась ли я в старые времена? Эффи! Паркер! Вы ли это?
Эффи узнала голос, но не женщину, приближавшуюся к ним. Она постаралась не выдать взглядом своего удивления. Не верилось, что Синди Нельсон могла настолько измениться.
В детстве Синди и Бернадетта были похожи как две горошины в стручке. Затем Берн немного перегнала Синди в росте, но к окончанию школы они обе стали очень привлекательными белокурыми девушками, стройными, как манекенщицы. В последний раз Эффи видела Синди на ее свадьбе, когда Берн стояла рядом с ней в качестве подружки невесты. Было это десять лет назад. С тех пор Синди прибавила в весе по меньшей мере фунтов пять-десять, волосы приобрели какой-то странный мышиный оттенок, на лице не было никакой косметики, кроме ярко-красной помады на губах.
— С ума можно сойти, — сказала Синди Паркеру, остановившись рядом с ними. — Сто лет тебя не видела, хотя было время, когда встречала тебя по крайней мере раз в месяц. Ты знаешь, я много лет жила в Гранд-Рэпидс, но, к своему удивлению, ни разу не встретила тебя, хотя я часто бывала в твоем магазине. Должна сказать, что выглядишь ты сейчас намного лучше.
— И чувствую я себя лучше, — сказал Паркер, передвинув свою тележку, чтобы Синди подошла поближе. — А ты как? Что поделываешь?
— Выживаю, — тяжело вздохнув, ответила Синди и посмотрела на Эффи. — Прекрасно выглядишь, дорогая. Я так расстроилась, услышав о смерти твоей бабушки.
— Для меня это был тяжелый удар.
— Она была замечательная женщина. Мне очень хотелось пойти на похороны, но не смогла. Надеялась, что там увижу Берн. Когда мы с Дейлом разошлись, я звонила ей каждый день, но позже… — Она снова вздохнула. — Сколько лет прошло.
— Она сегодня приезжает, — сказала Эффи. — Может быть, уже здесь. Вы непременно увидитесь.
— Скажи ей, чтобы она позвонила мне. Я с моей дочкой Мэнди переехала сюда и живу с родителями. Мама присматривает за дочкой по ночам, когда я на работе, и днем, когда я отсыпаюсь. Мэнди больна, и я боюсь оставлять ее с кем-то другим. — Синди указала рукой в дальний конец магазина, где находился аптечный киоск. — Пришла сюда, чтобы купить еще одно лекарство, которое ей прописали.
Со слов Бернадетты Эффи знала, что у Мэнди с рождения были нарушения в деятельности почек. Поэтому Синди пришлось уделять дочери так много внимания, что ее муж в конце концов бросил ее. Случилось это шесть лет назад.
Паркер, казалось, был лучше осведомлен о состоянии Мэнди.
— Ей будут делать операцию? — спросил он.
Синди удрученно покачала головой.
— Нам уже было назначили срок, но она, бедняжка, так разволновалась, что пока пришлось отказаться от операции. Врачи говорят, что без хирургического вмешательства шансы выжить у Мэнди невелики. Пока мы поддерживаем ее состояние с помощью лекарств. Я просто…
Она замолчала и глубоко вздохнула, едва сдерживая слезы. Эффи чувствовала, что должна что-то сказать, но Паркер опередил ее.
— Могу я чем-то помочь?
— Если бы ты смог уговорить ее согласиться на операцию. Но это так трудно. Хорошо бы найти волшебника или… — Синди посмотрела на Эффи. — Как это я забыла? Ведь ты, кажется, занимаешься клоунадой?
— Уже нет.
— Мэнди очень любит клоунов, — продолжала Синди, не обращая внимания на этот ответ. — Она напоминает мне тебя, когда ты была маленькой, Эффи. В ее спальне висят картинки с клоунами, у нее есть куклы-клоуны, книги о клоунах. Если бы ты смогла прийти к ней в костюме клоуна, ей бы это очень понравилось.
Слова Синди болью отозвались в сердце Эффи, но она повторила:
— Я больше не занимаюсь клоунадой.
— Но ведь у тебя сохранился костюм клоуна, не так ли? — В вопросе Синди прозвучало отчаяние. — Я понимаю, что от этого, вероятно, ничего не изменится, но если бы ты поговорила с ней, убедила согласиться на операцию, то возможно…
Синди замолчала, и до сих пор сдерживаемые слезы покатились по щекам. Она вынула из кармана носовой платок.
— Извините. Не стоило мне докучать вам своими проблемами. Просто я не знаю, что делать. Сама виновата. После предыдущих операций у Мэнди были серьезные осложнения. Она вынесла так много боли! Когда же врачи мне сказали, последняя операция должна улучшить ее состояние, я пообещала Мэнди, что больше ей не будут делать операций до пересадки почек. Но теперь…
