Джози Хендрикс оказалась первой и вошла в тот момент, когда Китти и Уилла выкладывали выпечку в лотки на прилавке.
– Доброе утро, леди, – пропела пожилая дама, учительница-пенсионерка, опираясь на палку с резиновой ручкой. – Вот и дверь больше не скрипит. Вы смазали петли тем маслом, которое я вам посоветовала?
Джози было уже за восемьдесят, но держалась она молодцом, несмотря на мучившие ее боли в суставах. Она обожала подмечать мелкие неполадки в чужом хозяйстве и давать советы по их устранению.
– О да, ваша смазка просто чудо! – подтвердила Китти. На самом-то деле она использовала старую смазку для швейной машинки, но ей хотелось сделать старушке приятное.
Джози уселась в свое любимое кресло за столиком у окна и, указав на отклеившийся уголок обоев под потолком, предупредила:
– Если вовремя не подклеить его, вспучатся обои по всей стене.
Китти дружелюбно улыбнулась и поставила перед Джози поднос. Пожилая дама появлялась каждое утро в пять минут седьмого и всегда заказывала одно и то же: кусочек персикового торта и такой крепкий чай, что его, по ее собственному выражению, «можно было бы резать ножом».
Над входной дверью снова звякнул колокольчик, и в кафе вошли Лианн Чапмен и Бад Джарвис, впустив в помещение влажный прохладный воздух с улицы. Оба попросили завернуть им пирожки с собой в дорогу: Лианн возвращалась домой после ночной смены в клинике «Мирамонте дженерал», где работала медсестрой, а Бад направлялся на кожевенный завод.
– Хорошо устроилась, – заметила Лианн, пока Китти отсчитывала ей сдачу. – Сидишь себе дома да пирожки печешь.
В усталых голубых глазах Лианн мелькнула зависть. Китти не на шутку обиделась, но из уважения к Алекс, когда-то дружившей с Лианн, промолчала. Как она смеет так пренебрежительно отзываться о ее работе!
К сожалению, у Лианн были все основания дуться на весь свет: муж ушел от нее, когда она ждала ребенка, родившегося потом умственно неполноценным. Китти знала от Алекс, что Лианн едва сводит концы с концами. Да, такой доле не позавидуешь!
На этот счет у Китти имелась своя теория: есть люди, появившиеся на свет под счастливой звездой, а есть и вечные неудачники. К числу последних принадлежала и бедная Лианн. Ей не везло с самого детства. Каникулы она проводила с отцом в штате Айова, тогда как все ее сверстники уезжали отдыхать на побережье. В школе, как Лианн ни старалась, оценки ее всегда были ниже среднего уровня. Стоило ей позволить своему парню «лишнее», как Стью Хардинг раззвонил всей округе, что Лианн Чапмен – дешевка.
А настоящие невзгоды ждут ее впереди…
Правда, глядя на нее, этого не скажешь. Лианн все еще недурна собой, и походка у нее легкая и чуть кокетливая, как в юности.
Лианн была уже у двери, когда Китти окликнула ее:
– Кстати, как себя чувствует малыш Фергюсон? Лианн откинула со лба рыжеватую челку.
– Бедняжка не может дышать самостоятельно. Мы подключили его к аппарату искусственного дыхания, но это вряд ли поможет. – Выражение ее лица смягчилось, и она напомнила Китти ту маленькую девочку, которая в детстве постоянно падала с велосипеда, старательно объезжая всех букашек и жучков, ползущих по дорожке. Неудивительно, что она стала медсестрой.
– Бедная Кэрол! Она так измучилась. – Кэрол Фергюсон училась вместе с Китти в колледже – кто бы мог подумать, что судьба будет к ней столь жестока? – Как только освобожусь, обязательно отнесу ей гостинцев. – Китти подумала о ребенке, который скоро будет принадлежать ей, и сердце у нее учащенно забилось.
Она вспомнила тот день, когда Сибилл Рэтвич отвела ее в сторонку и спросила, правду ли говорят, что Китти хочет усыновить ребенка. Китти не знала, что и сказать на это. Постоянные посетители сочувствовали ей, но от их вопросов было только хуже. Профессор Огден клялся, что видел ее во сне с младенцем на руках. Джози Хендрикс советовала ей взять на воспитание ребенка постарше. Отец Себастьян предлагал попробовать метод искусственного оплодотворения.
Никто из них не знал, что начиная с двадцати лет Китти перепробовала все возможные способы забеременеть, но каждый раз ее надежды разбивались в прах. Потом последовали бесконечные тесты в клиниках с тем же неутешительным результатом. Она неоднократно обращалась в агентства по усыновлению, но только в двух из них согласились включить в лист ожидания одинокую женщину. Правда, Китти прекрасно понимала, что пройдет не один год, прежде чем до нее дойдет очередь.
И вот появилась Сибилл и по секрету поведала Китти, что знает одну незамужнюю девушку-подростка на шестом месяце беременности, которая не прочь отдать ребенка на воспитание. Может, Китти это подойдет? Китти, держа поднос с булочками в дрожащих руках, радостно выдохнула: «Да! Да, конечно, подойдет!»
Девушку звали Хизер. Выходить замуж за своего парня она не собиралась, но и окончательного решения отдать ребенка еще не приняла. Прежде чем встретиться с Китти, Хизер должна была познакомиться с ней заочно.
По совету Сибилл Китти сделала небольшую подборку фотографий и написала Хизер о своем доме, кафетерии и четвероногих питомцах Ромми, Фреде и Этель и говорящем попугайчике Байроне.
Она умолчала только о том, как ей хочется ребенка. Что может знать о ее мучениях шестнадцатилетняя девушка? Ей не понять, какая сила бросала Китти в объятия очередного возлюбленного, как она каждый раз молилась о том, чтобы забеременеть.
В июле Китти исполнится тридцать семь лет. Последний раз она была близка с мужчиной полгода назад – в тот день, когда Айван укатил в Нью-Мексико. Надежда стать матерью таяла с каждым днем.
Китти снова подумала о несчастном малыше Лианн и о недоношенном младенце Кэрол Фергюсон, за жизнь которого сейчас борются все врачи родильного отделения. «Я тоже борюсь за жизнь», – сказала она себе. Невозможность иметь ребенка – хуже смерти во сто крат.
Ее спасала только работа. Весь день Китти крутилась как белка в колесе, и все ее мысли занимали только заказы, пирожки и торты.
К девяти утра чайный салон полностью заполнился посетителями – все тринадцать столиков заняты, причем каждый столик не похож на другой, как и ее пирожные и оладьи. Среди старомодной мебели викторианской эпохи, которой Китти обставила кафе, имелся и столик из-под швейной машинки «Зингер», переделанный в уютный уголок для двоих. В целом обстановка выглядела скорее эксцентричной, чем эклектичной, но посетителям тут нравилось.
Китти приветственно помахала рукой Глэдис Хонейк, владелице магазинчика пляжной одежды, расположенного через два дома вниз по улице. Глэдис, красившей волосы хной, давно перевалило за пятьдесят. Она развелась с мужем и частенько посмеивалась, что если в ее возрасте удастся затащить в постель мужчину, ему надо ставить стакан с водой для вставной челюсти на прикроватную тумбочку. Глэдис никак не хотела замечать, что Мак Макартур, главный редактор «Мирамонте миррор», заглядывает в кафе в те же часы, что и она. Зубы у него целы, и он уже похоронил двух жен, которых, по слухам, замучил своими неуемными сексуальными притязаниями. Видимо, он считал Глэдис выносливой в этом смысле.
