— Итак? — настойчиво повторил Феличе. — Был он страстным?
Синти постаралась взять себя в руки.
— Удивительно, что вы спрашиваете об этом. Ведь сами только что утверждали, что любовь не имеет к браку никакого отношения.
— Могу и сейчас повторить то же самое. Речь идет о страсти, которая с любовью не имеет ничего общего. То, чем мужчина и женщина занимаются в постели, не имеет никакого отношения к нежным чувствам. И совершенно не имеет значения, любят они друг друга или нет. Напротив, некая примесь антагонизма способна прибавить изрядную долю остроты в испытываемое ими удовольствие.
Синти нервно вздохнула.
— Что за бред!
Феличе не стал тратить слова для ответа. Вместо этого он легонько потянул за край шифонового шарфа, и тот сполз, оголив плечи Синти. Она вздрогнула, ощутив прикосновение прохладного воздуха к своей обнаженной коже.
— Я придерживаюсь иного мнения, — тихо произнес он.
Значение выражения, сквозящего в его глазах, было абсолютно прозрачным. Враждебность, возникшая между ними с нерпой минуты знакомства, для него оказалась привлекательной. Своим взглядом он убеждал Синти представить себя в постели с ним, обнаженной и превращающей гнев в физическое удовольствие. Причем сила его взгляда была такова, что Синти поневоле откликнулась на призыв. Она непроизвольно представила себе все то, о чем думал сейчас Феличе — В ее воображении возникла картина лежащих в кровати и приводящих друг друга в экстаз мужчины и женщины.
Однажды страсть уже сыграла с Синти злую шутку. С тех пор она воспринимает эти чувства, как предательские. Синти сражалась с ними и победила. Так ей казалось.
Однако сейчас все вдруг вернулось на круги своя. Она поняла, что чувственность лишь на время притихла, ожидая, когда придет время проснуться. И вот былые эмоции зашевелились, разбуженные интимными интонациями мужского голоса.
Но не с этим же человеком мне заводить интрижку! — яростно сказала себе Синти.
И все же, какие бы мысли пи вертелись в ее голове, она остро ощущала присутствие рядом с собой мужчины с его стройным телом и мышцами, бугрящимися под тканью строгого костюма.
Прикосновение крепких пальцев к ее запястью дало ей представление о силе Феличе — о той мужской силе, которая так много значит для женщины в постели…
Синти попыталась отрешиться от подобных мыслей, но оказалось, что это не так-то просто сделать. И, похоже, синьор де Бальцано понял это.
— Да, — шепнул он. — Да.
Словно пребывая и трансе, Синти ответила:
— Нет, никогда.
— Выходит, он не был страстным?
— Кто?
— Ваш муж.
Ах да, разумеется… Мы обсуждаем моего покойного супруга. Мир, словно исчезнувший для Синти на несколько мгновений, вновь вернулся на место.
— Я не собираюсь говорить о нем с вами, — сказала она.
— Интересно почему? Потому что и в постели он был безупречен, и позже в ваших глазах ни один мужчина не смог с ним сравниться? Или потому что он был полным ничтожеством в отношениях с женщиной и постоянно оставлял вас неудовлетворенной? Мне почему-то кажется, что ваш супруг не оценил вас по достоинству. Как глупо! Неужели он не сообразил, какой драгоценностью владеет?
— Я никогда не была собственностью своего мужа.
— В таком случае это был не мужчина. Или он не знал, как заставить вас захотеть принадлежать ему. Почему вы не желаете прямо ответить на мой вопрос?
— Какой?
— О, я так давно задал его, верно? Вы успели забыть. Ладно, я его повторю. Вы жили в Италии?
— Да, но не на материке.
— Вот как? — оживился виконт. — А где же?
— На Сардинии, — нехотя произнесла Синти.
— Неужели?! — воскликнул Феличе. — И как долго?
— Несколько лет.
— Надо же! И вы до сих пор не знакомы с особенностями итальянского менталитета?
— Я знаю о нем лишь то, что он мне не нравится. А больше меня ничего не интересует.
— Вот так всего несколькими словами вы перечеркнули наследие целой нации, — покачал он головой.
— Ничего подобного. Сказанное мною относится лишь к итальянским мужчинам. А теперь отпустите меня!
Де Бальцано рассмеялся и выполнил ее просьбу. Синти тотчас отодвинулась на несколько шагов и отвернулась от него, подавляя желание потереть то место, к которому он прикасался. Феличе не причинил ей боли, но на запястье все еще ощущалось тепло его руки.
— Ко всем итальянским мужчинам?! — насмешливо спросил де Бальцано. — Неужели среди нас нет ни единого исключения?
— Нет, — холодно ответила Синти.
— Ах, мы бедняжки! — саркастически произнес Феличе. — Как нам жить дальше с осознанием того, что мы вызываем ваш гнев!
— Можете насмехаться надо мной, сколько пожелаете. Я на вас больше не работаю.
— Это решение буду принимать я.
— Ничего подобного. Каждая сделка предполагает наличие двух договаривающихся сторон, и я только что расторгла наше соглашение. Кстати, должна заметить, вы значительно облегчили мне эту задачу.
— Не торопитесь, — быстро сказал виконт. — Я еще не закончил с нами дела.
— А я закончила! Вы уже в Нью-Йорке, так что, судя по всему, в моих услугах больше нет необходимости. К тому же, познакомившись с вами лично, я больше не испытываю желания работать у вас. Считайте, что я уволилась. Всего хорошего.
По выражению лица де Бальцано нетрудно было догадаться, что он и сам собирался дать Синти расчет, но, к его досаде, та перехватила инициативу.
— И вы ожидаете, что я дам вам рекомендации, синьора?
— Как вам будет угодно. Я никогда не оставалась без работы. Иными словами, синьор, меня так же мало интересует ваше мнение обо мне, как о вас мое.
Похоже, последнее замечание сильно задело его.
— Я только попрощаюсь с Анабеллой и Марией, — сказала Синти, направляясь к спальне, — и больше не буду вас беспокоить.
Однако, перешагнув порог, она застыла при виде тревожной картины. Тяжелое рыхлое тело Марии сотрясала дрожь, лицо пожилой синьоры раскраснелось, на нем отражалась боль.
Сидевшая на постели Анабелла тревожно взглянула на Синти.
— Марии совсем худо. Я просто не знаю, что делать. Доктора вызвать она не разрешает…
— Ее вообще нужно отправить в больницу! — быстро произнесла Синти. В спальне телефона не было, поэтому она повернулась в сторону гостиной и крикнула:
— Вызолите «скорую помощь»!
— Что случилось? — спросил появившийся на пороге Феличе.
— Позже объясню, — нетерпеливо бросила Синти. — Звоните скорей!
— Нет… — слабо простонала Мария. — Не нужно. Я скоро поправлюсь…
— У вас сильные боли, да? — тихо спросила Синти, опускаясь перед кроватью на колени.
